Всегда
уже прошедший или вечно вот-вот наступающий, Эон - это вечная истина времени:
чистая пустая форма времени, освободившаяся от телесного содержания настоящего,
развернувшая свой цикл в прямую линию и простершаяся вдоль нее. Поэтому,
возможно, Эон еще более опасен, более запутан и более мучителен - это то самое
"другое" движение, о котором
220 Эон
говорил Марк Аврелий; оно совершается ни наверху, ни внизу, ни циклически, а
только на поверхности - это движение "добродетели"... Если здесь и есть влечение
к смерти, то совершенно иного рода.
2) Именно этот новый мир бестелесных эффектов, или эффектов поверхности, делает
возможным язык. Ибо, как мы позже увидим, именно этот мир освобождает звуки от
того, чтобы они выступали лишь как простое сочетание телесных действий и
страданий. Именно в этом мире язык различим и не смешивается с шумом, который
исходит от тел; именно здесь он абстрагируется от орально-анальных измерений
последних. Чистые события становятся основанием языка, ибо они ожидают его так
же, как ждут нас, и обладают чистым сингулярным, безличным и до-индивидуальным
существованием только внутри выражающего их языка. Именно выражаемое - в своей
независимости - дает основание языку и выражению, другими словами, благодаря ему
звуки обретают метафизическое свойство: во-первых, чтобы обладать смыслом, и,
во-вторых, чтобы служить сигнификацией, манифестацией и денотацией, и не
принадлежать при этом телам в виде их физических качеств. В самом общем виде
действие смысла таково: именно смысл дает существование тому, что его выражает и
при этом - как чистая присущность - сам обретает существование в своем
выражении. Значит, он принадлежит Эону как тысяча поверхностных эффектов или
событий, прочерчивая границу между вещами и предложениями: он прочерчивает ее по
всей своей прямой линии. Не будь этой границы, звуки угасали бы в телах, а
предложения не были бы "возможны". И сам язык возможен лишь благодаря этой
границе, отделяющей его от вещей и тел (в том числе и тел, которые говорят).
Теперь мы снова обратимся к поверхностной организации - в том виде, как она
задается Эоном.
Во-первых, вся линия Эона пробегается вышеуказанным "Вдруг", непрестанно
скользящим вдоль этой линии и всегда проскакивающим мимо своего места. Платон
верно заметил, что "Вдруг" - это atopon, то есть то, что лишено места. Это -
парадоксальная инстанция или случайная точка, нонсенс поверхности и
квази-причина;
221 ЛОГИКА СМЫСЛА
чистая абстракция, чья роль прежде всего в том, чтобы делить каждое настоящее
сразу в обоих смыслах-направлениях - на прошлое-будущее линии Эона. Во-вторых,
таким "Вдруг" из занимающих настоящее индивидуальностей и личностей выделяются
сингулярные точки, спроецированные двояко: с одной стороны - в будущее, с другой
- в прошлое. Благодаря этому двойному уравнению формируются основополагающие
элементы чистого события подобно тому, как семенная коробочка выпускает свои
споры. В-третьих, прямая линия, простирающаяся одновременно в двух направлениях,
прочерчивает границу между телами и языком, положениями вещей и предложениями.
Без этой границы существование языка как системы предложений было бы невозможно.
Таким образом, язык непрестанно рождается в том направлении Эона, которое
устремлено в будущее, и где он закладывается и как бы предвосхищается. Кроме
того, язык должен высказывать и прошлое, - и он высказывает его как прошлое
положений вещей, которые постоянно то появляются, то исчезают в другом
направлении. Короче, прямая линия связана теперь своими двумя окрестностями,
разделяя которые, она, в то же время, формирует из них две взаимосвязанные и
способные к развитию серии. Она связывает их и со случайной мгновенной точкой,
пробегающей линию, и с сингулярными точками, перераспределяющимися на линии.
Итак, имеются две всегда неравные и неравновесные стороны: одна повернута к
положению вещей, другая - к предложениям. Но их нельзя свести ни к положению
вещей, ни к предложениям. Событие накладывается на положение вещей, но только
как логический атрибут, полностью отличный от их физических качеств, - несмотря
на тот факт, что оно может случаться, воплощаться и осуществляться в последних.
Смысл - то же самое, что и событие, но только теперь смысл связан с
предложениями - как выразимое или выраженное в них и полностью отличное от того,
что предложения сигнифицируют, манифестируют или денотируют. Смысл всецело
отличен от звуковых качеств предложений, причем независимость звуковых качеств
от вещей и тел обеспечивается исключительно всей организацией смысла-события.
Эта организация -
222 Эон
в своих трех абстрактных моментах - движется от точки к прямой линии и от прямой
линии к поверхности: точка прочерчивает линию; линия создает границу;
поверхность развивается и разворачивается по обеим ее сторонам.
3) Взаимопересекается множество движений, механизм которых хрупок и нежен:
во-первых, это процессы, посредством которых тела, положения вещей и телесные
смеси, взятые в их глубине, производят идеальные поверхности или же терпят в
этом неудачу; во-вторых, это процессы, посредством которых события поверхности
осуществляются - по сложным правилам - в настоящем тел, прежде всего замыкая
свои сингулярности в пределах миров, индивидуальностей и личностей. А кроме
того, это процессы, в которых осуществление события несет в себе некий избыток -
нечто, что опрокидывает миры, индивидуальности и личности в глубину основания,
которое деформирует и растворяет их. Таким образом, понятие настоящего имеет
несколько смыслов: безмерное и нелокальное настоящее как время глубины и
разрушения; изменчивое и обладающее мерой настоящее как время осуществления.
Есть, однако, еще и другое настоящее. Да и как стало бы возможно обладающее
мерой осуществление, если бы некое третье настоящее постоянно не удерживало его
от низвержения, разрушения и растворения в настоящем глубины? Может показаться,
что у Эона вообще нет никакого настоящего, поскольку мгновение в нем беспрерывно
распадается на прошлое и будущее. Но это - только видимость. То, что избыточно в
событии, должно найти свой выход и свершиться, даже если это не обходится без
разрушения. Между двумя настоящими Хроноса - настоящим низвержения в глубину и
настоящим оформленного осуществления - имеется нечто третье, должно быть что-то
третье, принадлежащее Эону. Фактически, мгновение будучи парадоксальным
элементом и квази-причиной, пробегающей всю прямую линию, - само еще должно быть
представлено. Именно в этом смысле представление охватывает своими границами
выражение, хотя само выражение обладает иной природой. И в этом же смысле
мудреца можно "отождествить" с квази-причиной, хотя сама
223 ЛОГИКА СМЫСЛА
квази-причина лишена самотождественности. Такое настоящее Эона, представляющее
мгновение, совсем не похоже на обширное и глубинное настоящее Хроноса: это
настоящее без "толщины", настоящее актера, танцора или мима - чистый
перверсивный "момент". Это - настоящее чистого действия, а не телесного
воплощения. Это настоящее не разрушения или осуществления - это настоящее
контр-осуществления, которое не дает первому уничтожить второе, а второму
раствориться в первом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207
уже прошедший или вечно вот-вот наступающий, Эон - это вечная истина времени:
чистая пустая форма времени, освободившаяся от телесного содержания настоящего,
развернувшая свой цикл в прямую линию и простершаяся вдоль нее. Поэтому,
возможно, Эон еще более опасен, более запутан и более мучителен - это то самое
"другое" движение, о котором
220 Эон
говорил Марк Аврелий; оно совершается ни наверху, ни внизу, ни циклически, а
только на поверхности - это движение "добродетели"... Если здесь и есть влечение
к смерти, то совершенно иного рода.
2) Именно этот новый мир бестелесных эффектов, или эффектов поверхности, делает
возможным язык. Ибо, как мы позже увидим, именно этот мир освобождает звуки от
того, чтобы они выступали лишь как простое сочетание телесных действий и
страданий. Именно в этом мире язык различим и не смешивается с шумом, который
исходит от тел; именно здесь он абстрагируется от орально-анальных измерений
последних. Чистые события становятся основанием языка, ибо они ожидают его так
же, как ждут нас, и обладают чистым сингулярным, безличным и до-индивидуальным
существованием только внутри выражающего их языка. Именно выражаемое - в своей
независимости - дает основание языку и выражению, другими словами, благодаря ему
звуки обретают метафизическое свойство: во-первых, чтобы обладать смыслом, и,
во-вторых, чтобы служить сигнификацией, манифестацией и денотацией, и не
принадлежать при этом телам в виде их физических качеств. В самом общем виде
действие смысла таково: именно смысл дает существование тому, что его выражает и
при этом - как чистая присущность - сам обретает существование в своем
выражении. Значит, он принадлежит Эону как тысяча поверхностных эффектов или
событий, прочерчивая границу между вещами и предложениями: он прочерчивает ее по
всей своей прямой линии. Не будь этой границы, звуки угасали бы в телах, а
предложения не были бы "возможны". И сам язык возможен лишь благодаря этой
границе, отделяющей его от вещей и тел (в том числе и тел, которые говорят).
Теперь мы снова обратимся к поверхностной организации - в том виде, как она
задается Эоном.
Во-первых, вся линия Эона пробегается вышеуказанным "Вдруг", непрестанно
скользящим вдоль этой линии и всегда проскакивающим мимо своего места. Платон
верно заметил, что "Вдруг" - это atopon, то есть то, что лишено места. Это -
парадоксальная инстанция или случайная точка, нонсенс поверхности и
квази-причина;
221 ЛОГИКА СМЫСЛА
чистая абстракция, чья роль прежде всего в том, чтобы делить каждое настоящее
сразу в обоих смыслах-направлениях - на прошлое-будущее линии Эона. Во-вторых,
таким "Вдруг" из занимающих настоящее индивидуальностей и личностей выделяются
сингулярные точки, спроецированные двояко: с одной стороны - в будущее, с другой
- в прошлое. Благодаря этому двойному уравнению формируются основополагающие
элементы чистого события подобно тому, как семенная коробочка выпускает свои
споры. В-третьих, прямая линия, простирающаяся одновременно в двух направлениях,
прочерчивает границу между телами и языком, положениями вещей и предложениями.
Без этой границы существование языка как системы предложений было бы невозможно.
Таким образом, язык непрестанно рождается в том направлении Эона, которое
устремлено в будущее, и где он закладывается и как бы предвосхищается. Кроме
того, язык должен высказывать и прошлое, - и он высказывает его как прошлое
положений вещей, которые постоянно то появляются, то исчезают в другом
направлении. Короче, прямая линия связана теперь своими двумя окрестностями,
разделяя которые, она, в то же время, формирует из них две взаимосвязанные и
способные к развитию серии. Она связывает их и со случайной мгновенной точкой,
пробегающей линию, и с сингулярными точками, перераспределяющимися на линии.
Итак, имеются две всегда неравные и неравновесные стороны: одна повернута к
положению вещей, другая - к предложениям. Но их нельзя свести ни к положению
вещей, ни к предложениям. Событие накладывается на положение вещей, но только
как логический атрибут, полностью отличный от их физических качеств, - несмотря
на тот факт, что оно может случаться, воплощаться и осуществляться в последних.
Смысл - то же самое, что и событие, но только теперь смысл связан с
предложениями - как выразимое или выраженное в них и полностью отличное от того,
что предложения сигнифицируют, манифестируют или денотируют. Смысл всецело
отличен от звуковых качеств предложений, причем независимость звуковых качеств
от вещей и тел обеспечивается исключительно всей организацией смысла-события.
Эта организация -
222 Эон
в своих трех абстрактных моментах - движется от точки к прямой линии и от прямой
линии к поверхности: точка прочерчивает линию; линия создает границу;
поверхность развивается и разворачивается по обеим ее сторонам.
3) Взаимопересекается множество движений, механизм которых хрупок и нежен:
во-первых, это процессы, посредством которых тела, положения вещей и телесные
смеси, взятые в их глубине, производят идеальные поверхности или же терпят в
этом неудачу; во-вторых, это процессы, посредством которых события поверхности
осуществляются - по сложным правилам - в настоящем тел, прежде всего замыкая
свои сингулярности в пределах миров, индивидуальностей и личностей. А кроме
того, это процессы, в которых осуществление события несет в себе некий избыток -
нечто, что опрокидывает миры, индивидуальности и личности в глубину основания,
которое деформирует и растворяет их. Таким образом, понятие настоящего имеет
несколько смыслов: безмерное и нелокальное настоящее как время глубины и
разрушения; изменчивое и обладающее мерой настоящее как время осуществления.
Есть, однако, еще и другое настоящее. Да и как стало бы возможно обладающее
мерой осуществление, если бы некое третье настоящее постоянно не удерживало его
от низвержения, разрушения и растворения в настоящем глубины? Может показаться,
что у Эона вообще нет никакого настоящего, поскольку мгновение в нем беспрерывно
распадается на прошлое и будущее. Но это - только видимость. То, что избыточно в
событии, должно найти свой выход и свершиться, даже если это не обходится без
разрушения. Между двумя настоящими Хроноса - настоящим низвержения в глубину и
настоящим оформленного осуществления - имеется нечто третье, должно быть что-то
третье, принадлежащее Эону. Фактически, мгновение будучи парадоксальным
элементом и квази-причиной, пробегающей всю прямую линию, - само еще должно быть
представлено. Именно в этом смысле представление охватывает своими границами
выражение, хотя само выражение обладает иной природой. И в этом же смысле
мудреца можно "отождествить" с квази-причиной, хотя сама
223 ЛОГИКА СМЫСЛА
квази-причина лишена самотождественности. Такое настоящее Эона, представляющее
мгновение, совсем не похоже на обширное и глубинное настоящее Хроноса: это
настоящее без "толщины", настоящее актера, танцора или мима - чистый
перверсивный "момент". Это - настоящее чистого действия, а не телесного
воплощения. Это настоящее не разрушения или осуществления - это настоящее
контр-осуществления, которое не дает первому уничтожить второе, а второму
раствориться в первом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207