Раз-лачия между сериями должны
быть внутренними различиями. Конечно же, между резонирующими сериями всегда есть
некое сходство. Но проблема не в его наличии, а в его статусе и позиции.
Рассмотрим две формулы:
"различается только сходное" и "сходство может быть только между различными
[вещами]". Итак, существует два разных прочтения мира: одно призывает нас
мыслить различие с точки зрения изначального подобия и тождественности; другое
же, напротив, призывает мыслить подобие и даже тождество в качестве продукта
глубокой разнородности. Мир копий и представлений задается первым прочтением;
именно оно полагает мир как икону. Второе, противоположное, прочтение задает мир
симулякров, в нем сам мир полагается как фантазм. С точки зрения второй формулы
не имеет значения, насколько велика или мала исходная разнородность, на которой
выстраивается симулякр. Может статься, что базовые серии очень мало отличаются
друг от друга. Достаточно оценить эту конститутивную разнородность саму по себе,
не предполагая какого-то заранее данного тождества, и сделать разнородность
единицей меры и коммуникации. Тогда сходство может мыслиться только как продукт
внутреннего различия. Не столь важно, обладает ли система большим внешним
сходством при малом внутреннем различии или же наоборот, поскольку .сходство
возникает на неком сгибе, а различие -- будь оно велико или мало -- всегда
занимает центр децентрированной таким образом системы.
Итак, низвергнуть платонизм -- значит заставить симулякры подняться к
поверхности и утвердить свои права среди икон и копий. Проблема больше уже не в
том, чтобы различать Сущность-Явление или Модель-Копию. Такое различение
работает исключительно в мире представления. Проблема теперь в низвержении
самого этого мира, в "сумерках идолов". Симулякр -- вовсе не деградировавшая
копия. В нем таится позитивная сила, отрицающая как оригинал и копию, так и
модель и репродукцию. Внутри симулякра заключены по крайней мере две
расходящиеся серии -- и ни одну из
341
ЛОГИКА СМЫСЛА
них нельзя считать ни моделью, ни копией8. Тут нельзя даже прибегнуть к модели
Другого, ибо никакая модель не может устоять против головокружения симулякра.
Больше нет никакой привилегированной точки зрения, нет и объекта, общего для
всех точек зрения. Нет никакой иерархии, нет ни второго, ни третьего... Подобие
остается, но оно возникает как внешний эффект симулякра, поскольку он
выстраивается на расходящихся сериях и приводит их в резонанс. Тождество тоже
остается, но оно возникает как закон, перепутывающий все серии и возвращающий их
друг к другу по траектории форсированного движения. При "низвержении платонизма"
о сходстве говорится только через призму внутренних различий, а о тождестве
Различного -- как о первичной силе. У Того же Самого и Подобного больше нет иной
сущности, кроме симуляции -- то есть выражения действия симулякра. Нет больше
никакого отбора. Неиерар-хизированное творение представляет собой сгусток
сосуществований и одновременность событий. Это -- триумф ложного претендента. Он
симулирует одновременно и отца, и поклонника, и невесту в чередовании масок. Но
ложного претендента нельзя считать таковым по отношению к предполагаемой
истинной модели -- точно так же, как симуляцию нельзя называть видимостью или
иллюзией. Симуляция -- это фантазм как таковой, это эффект функционирования
машинерии симулякра -- дио-нисийской машины. Имеется ввиду ложь как власть,
Псевдос -- в том смысле, в каком Ницше говорит о высшей власти лжи. Вырвавшись
на поверхность, симу-лякр повергает То же Самое и Подобное, модель и копию ниц
перед властью лжи (фантазма). Симулякр делает невозможной никакую упорядоченную
сопричастность, никакое четкое распределение, никакую устойчивую иерархию.
Симулякр основывает мир кочующих [но-мадических] распределений и торжествующей
анархии.
_____________
8 Cf. Blanchot, "Le Rire des dieux", La Nouvelle revue fran3aise, июль 1965:
"Универсум, где образ перестает быть вторичным по отношению к модели, где обман
претендует на истинность, где, наконец, больше нет изначального, а есть лишь
вечное мерцание, в котором отсутствие первоисточника рассеивается блуждающими
бликами" (р. 103).
342
ПРИЛОЖЕНИЯ
Отнюдь не будучи каким-то новым основанием, он поглощает все основания, вызывая
всеобщий крах, -- но крах как радостное и позитивное событие, как некую
без-основностъ: "за каждой пещерой еще более глубокая пещера -- более обширный,
неведомый и богатый мир над каждой поверхностью, пропасть за каждым основанием
под каждым "обоснованием""9. Так как же разыскать Сократа в таких пещерах, столь
не похожих на его собственную? Какая нить тут поможет, когда все нити утеряны?
Как бы он выбрался оттуда и как можно было бы отличить его от софиста?
Возможность симулировать То же Самое и Подобное вовсе не означает, что они суть
видимости или иллюзии. Симуляция обозначает силу, способную производить эффект.
Однако, это следует понимать не только в каузальном смысле, поскольку без
введения каких-то иных значений каузальность остается совершенно гипотетическим
и неопределенным понятием. Скорее, эффект следует понимать в смысле "знака",
возникающего в процессе сигнализации, или в смысле "костюма", точнее, маски,
олицетворяющей сам процесс лицедейства, когда за каждой маской обнаруживается
еще одна... Так понимаемая симуляция неразрывно связана с вечным возвращением,
поскольку именно в вечном возвращении осуществляется низложение икон и
низвержение мира представления. Здесь все происходит так, будто скрытое
содержание противостоит явному. Явное содержание вечного возвращения можно
определить в полном согласии с платонизмом в целом. В этом случае вечное
возвращение представляет способ, каким демиург организует хаос на основе модели
Идеи, которая и навязывает демиургу То же Самое и Подобное. В этом смысле Вечное
возвращение является умопомешательством, [безумным становлением], которое,
однако, укрощено, моноцен-трично и нацелено на копирование вечного.
Действительно, в обосновывающем мифе все так и выглядит. Миф закладывает копию в
образе, а образ подчиняет сходству. Однако это явное содержание далеко от того,
чтобы представить истину вечного возвращения. Оно,
____________
9 По ту сторону добра и зла, 289.
343
ЛОГИКА СМЫСЛА
скорее, указывает на пережитки мифа в идеологии, его утилизацию -- хотя
идеология уже не терпит мифа, тайну которого она утратила. Здесь уместно
напомнить, какое отвращение питала греческая душа вообще, и платонизм в
частности, к вечному возвращению в его скрытом значении10. А значит, Ницше был
прав, считая вечное возвращение своей собственной головокружительной идеей --
идеей, вскормленной исключительно на эзотерических дионисийских источниках,
идеей, проигнорированной или подавленной платонизмом. Правда, немногочисленные
высказывания Ницше на этот счет остаются еще на уровне явного содержания: вечное
возвращение -- То же Самое, которое возвращает к Подобному. Но разве не
бросается в глаза несоответствие между такой плоской и столь естественной
истиной, не идущей дальше банального представления о смене времен года, и
душевным напряжением Заратустры?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207
быть внутренними различиями. Конечно же, между резонирующими сериями всегда есть
некое сходство. Но проблема не в его наличии, а в его статусе и позиции.
Рассмотрим две формулы:
"различается только сходное" и "сходство может быть только между различными
[вещами]". Итак, существует два разных прочтения мира: одно призывает нас
мыслить различие с точки зрения изначального подобия и тождественности; другое
же, напротив, призывает мыслить подобие и даже тождество в качестве продукта
глубокой разнородности. Мир копий и представлений задается первым прочтением;
именно оно полагает мир как икону. Второе, противоположное, прочтение задает мир
симулякров, в нем сам мир полагается как фантазм. С точки зрения второй формулы
не имеет значения, насколько велика или мала исходная разнородность, на которой
выстраивается симулякр. Может статься, что базовые серии очень мало отличаются
друг от друга. Достаточно оценить эту конститутивную разнородность саму по себе,
не предполагая какого-то заранее данного тождества, и сделать разнородность
единицей меры и коммуникации. Тогда сходство может мыслиться только как продукт
внутреннего различия. Не столь важно, обладает ли система большим внешним
сходством при малом внутреннем различии или же наоборот, поскольку .сходство
возникает на неком сгибе, а различие -- будь оно велико или мало -- всегда
занимает центр децентрированной таким образом системы.
Итак, низвергнуть платонизм -- значит заставить симулякры подняться к
поверхности и утвердить свои права среди икон и копий. Проблема больше уже не в
том, чтобы различать Сущность-Явление или Модель-Копию. Такое различение
работает исключительно в мире представления. Проблема теперь в низвержении
самого этого мира, в "сумерках идолов". Симулякр -- вовсе не деградировавшая
копия. В нем таится позитивная сила, отрицающая как оригинал и копию, так и
модель и репродукцию. Внутри симулякра заключены по крайней мере две
расходящиеся серии -- и ни одну из
341
ЛОГИКА СМЫСЛА
них нельзя считать ни моделью, ни копией8. Тут нельзя даже прибегнуть к модели
Другого, ибо никакая модель не может устоять против головокружения симулякра.
Больше нет никакой привилегированной точки зрения, нет и объекта, общего для
всех точек зрения. Нет никакой иерархии, нет ни второго, ни третьего... Подобие
остается, но оно возникает как внешний эффект симулякра, поскольку он
выстраивается на расходящихся сериях и приводит их в резонанс. Тождество тоже
остается, но оно возникает как закон, перепутывающий все серии и возвращающий их
друг к другу по траектории форсированного движения. При "низвержении платонизма"
о сходстве говорится только через призму внутренних различий, а о тождестве
Различного -- как о первичной силе. У Того же Самого и Подобного больше нет иной
сущности, кроме симуляции -- то есть выражения действия симулякра. Нет больше
никакого отбора. Неиерар-хизированное творение представляет собой сгусток
сосуществований и одновременность событий. Это -- триумф ложного претендента. Он
симулирует одновременно и отца, и поклонника, и невесту в чередовании масок. Но
ложного претендента нельзя считать таковым по отношению к предполагаемой
истинной модели -- точно так же, как симуляцию нельзя называть видимостью или
иллюзией. Симуляция -- это фантазм как таковой, это эффект функционирования
машинерии симулякра -- дио-нисийской машины. Имеется ввиду ложь как власть,
Псевдос -- в том смысле, в каком Ницше говорит о высшей власти лжи. Вырвавшись
на поверхность, симу-лякр повергает То же Самое и Подобное, модель и копию ниц
перед властью лжи (фантазма). Симулякр делает невозможной никакую упорядоченную
сопричастность, никакое четкое распределение, никакую устойчивую иерархию.
Симулякр основывает мир кочующих [но-мадических] распределений и торжествующей
анархии.
_____________
8 Cf. Blanchot, "Le Rire des dieux", La Nouvelle revue fran3aise, июль 1965:
"Универсум, где образ перестает быть вторичным по отношению к модели, где обман
претендует на истинность, где, наконец, больше нет изначального, а есть лишь
вечное мерцание, в котором отсутствие первоисточника рассеивается блуждающими
бликами" (р. 103).
342
ПРИЛОЖЕНИЯ
Отнюдь не будучи каким-то новым основанием, он поглощает все основания, вызывая
всеобщий крах, -- но крах как радостное и позитивное событие, как некую
без-основностъ: "за каждой пещерой еще более глубокая пещера -- более обширный,
неведомый и богатый мир над каждой поверхностью, пропасть за каждым основанием
под каждым "обоснованием""9. Так как же разыскать Сократа в таких пещерах, столь
не похожих на его собственную? Какая нить тут поможет, когда все нити утеряны?
Как бы он выбрался оттуда и как можно было бы отличить его от софиста?
Возможность симулировать То же Самое и Подобное вовсе не означает, что они суть
видимости или иллюзии. Симуляция обозначает силу, способную производить эффект.
Однако, это следует понимать не только в каузальном смысле, поскольку без
введения каких-то иных значений каузальность остается совершенно гипотетическим
и неопределенным понятием. Скорее, эффект следует понимать в смысле "знака",
возникающего в процессе сигнализации, или в смысле "костюма", точнее, маски,
олицетворяющей сам процесс лицедейства, когда за каждой маской обнаруживается
еще одна... Так понимаемая симуляция неразрывно связана с вечным возвращением,
поскольку именно в вечном возвращении осуществляется низложение икон и
низвержение мира представления. Здесь все происходит так, будто скрытое
содержание противостоит явному. Явное содержание вечного возвращения можно
определить в полном согласии с платонизмом в целом. В этом случае вечное
возвращение представляет способ, каким демиург организует хаос на основе модели
Идеи, которая и навязывает демиургу То же Самое и Подобное. В этом смысле Вечное
возвращение является умопомешательством, [безумным становлением], которое,
однако, укрощено, моноцен-трично и нацелено на копирование вечного.
Действительно, в обосновывающем мифе все так и выглядит. Миф закладывает копию в
образе, а образ подчиняет сходству. Однако это явное содержание далеко от того,
чтобы представить истину вечного возвращения. Оно,
____________
9 По ту сторону добра и зла, 289.
343
ЛОГИКА СМЫСЛА
скорее, указывает на пережитки мифа в идеологии, его утилизацию -- хотя
идеология уже не терпит мифа, тайну которого она утратила. Здесь уместно
напомнить, какое отвращение питала греческая душа вообще, и платонизм в
частности, к вечному возвращению в его скрытом значении10. А значит, Ницше был
прав, считая вечное возвращение своей собственной головокружительной идеей --
идеей, вскормленной исключительно на эзотерических дионисийских источниках,
идеей, проигнорированной или подавленной платонизмом. Правда, немногочисленные
высказывания Ницше на этот счет остаются еще на уровне явного содержания: вечное
возвращение -- То же Самое, которое возвращает к Подобному. Но разве не
бросается в глаза несоответствие между такой плоской и столь естественной
истиной, не идущей дальше банального представления о смене времен года, и
душевным напряжением Заратустры?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207