"Жарко. Слишком жарко."
Должно быть, опять возвращается жар, хорошо хоть озноб прошел. Пот
тек по его лицу. Волосы нависали на глаза.
"Господи, я сгораю заживо!"
Взгляд его упал на Коджака. Только через минуту он смог сделать
выводы из того, что увидел. Коджак тяжело дышал, высунув язык. Это была не
лихорадка или, по крайней мере, не только лихорадка, так как Коджаку тоже
было жарко.
Он снова пополз, и страх придал ему дополнительную силу. Прошел час,
второй. Он боролся за каждый фут, каждый дюйм. К часу дня он был всего
лишь в шести футах от верха. Только шесть футов, но склон в этом месте был
крутым и очень гладким.
- Застрял, - пробормотал он. - Интересное кино. Что теперь? - Что
теперь - стало очевидно очень быстро. Тело его стало медленно
соскальзывать вниз.
- КОДЖАК! - закричал он отчаянно, не ожидая никакой помощи. Но
неожиданно Коджак оказался рядом. Стью слепо обнял его за шею, не
рассчитывая на спасение, а просто хватаясь за то, что подвернулось под
руку, как утопающий за соломинку. Коджак не сделал никаких усилий, чтобы
его сбросить. Он стал взрывать землю лапами. Камешки полетели Стью в лицо,
и он зажмурил глаза.
Коджак тащил его вверх, пыхтя как воздушный компрессор. Стью прикрыл
глаза. Голова Коджака была опущена, а его задние ноги работали в бешеном
темпе. Они были почти уже на вершине. С отчаянным криком Стью отпустил шею
Коджака и схватился за асфальтовый выступ. Выступ немедленно обвалился. Он
схватился за другой. Два ногтя сломались, и он закричал. Боль была очень
сильной, гальванизирующей. Он рванулся вверх, оттолкнувшись здоровой
ногой, и вот, непостижимым образом, он уже лежал на асфальте I-70.
Рядом с ним оказался Коджак. Он скулил и лизал его в лицо.
Стью медленно сел и посмотрел на запад. Он смотрел очень долго, забыв
про жар, который по прежнему накатывал на его лицо горячими мощными
волнами.
- О, Господи, - произнес он наконец тихим дрожащим голосом. -
Посмотри туда, Коджак. Ларри. Глен. Их больше нет. Господи, _н_и_ч_е_г_о
больше нет. Ничего.
На горизонте виднелось грибообразное облако, похожее на сжатый кулак
на длинной, пыльной руке. Края его были нечеткими - оно уже начало
рассеиваться.
"Радиоактивные осадки. В какую сторону подует ветер?"
Стоит ли об этом думать?
Он вспомнил о своем письме к Фрэн. Обязательно надо дописать о том,
что случилось. Если ветер отнесет осадки на восток, у них могут возникнуть
проблемы... и кроме того, они должны знать, что если Лас-Вегас и был базой
темного человека, то теперь ее больше не существует. Люди вместе со
смертельно опасными игрушками, которые только и ждали того, когда их
подберут, превратились в пар. Обо всем этом обязательно надо написать.
Но не сейчас. Сейчас он слишком устал. Подъем истощил его силы, а вид
рассеивающего гриба истощил их в еще большей степени. Он не чувствовал
никакого ликования, только тупую усталость. Он лег на асфальт, и его
последняя мысль перед тем, как он заснул, была: "Сколько мегатонн?"
Впрочем, вряд ли когда-нибудь кто-то узнает или захочет узнать об этом.
На следующее утро жар был еще сильнее. Гланды распухли до размеров
мячиков для гольфа.
"Я умираю... да, это очевидно."
Он подозвал Коджака и вытащил свое письмо из пластикового окошечка на
ошейнике, предназначенного для адреса владельца собаки. Аккуратными
печатными буквами он дописал то, что видел вчера, и засунул письмо на
прежнее место. Потом он лег и заснул. На обед Коджак принес ему суслика.
- И это все, на что ты годен?
Коджак завилял хвостом и смущенно усмехнулся.
Стью поджарил суслика, поделил его и умудрился съесть свою половину.
Вкус был ужасный, и после еды у него случился отвратительный припадок
желудочных судорог.
- Я хочу, чтобы ты вернулся в Боулдер, Когда я умру, - сказал он
собаке. - Ты вернешься туда и найдешь Фрэн. Найди Фрэнни. Хорошо, жирная
псина?
Коджак с сомнением помахал хвостом.
Спустя час желудок Стью вновь стал выворачиваться наизнанку. Он едва
успел приподнять на одном локте, чтобы не запачкать свою одежду, когда его
доля суслика рванулась наверх.
- Черт, - пробормотал он убитым голосом и задремал.
Он проснулся под утро и приподнялся на локтях. Голова его гудела от
сильного жара. Он увидел, что костер погас. Но это не имело значения. Он и
так сгорал изнутри.
Его разбудил какой-то звук, донесшийся из темноты. Посыпались
камешки. Наверное, просто Коджак поднимался по склону...
Вот только Коджак лежал рядом с ним и спал.
Как только Стью взглянул на него, пес проснулся. Морда его дернулась
вверх, и через секунду он был уже на ногах и рычал в сторону оврага.
Шум осыпающихся камней. Кто-то - _ч_т_о_-_т_о_ - приближается к нему.
Стью сел. "Это он, - промелькнуло у него в голове. - Он был там, но
каким-то образом он спасся. А теперь он здесь, и он собирается покончить
со мной, прежде чем это сумеет сделать грипп."
Рычание Коджака стало громче. Звук осыпающихся камней стал ближе.
Стью услышал чье-то тяжелое дыхание. Потом наступила пауза, во время
которой Стью успел вытереть пот со лба. А потом из оврага поднялся черный
сгорбленный силуэт.
Коджак рванулся вперед.
- Эй, - произнес удивленный, но знакомый голос. - Эй, это Коджак? Да?
Рычание немедленно прекратилось. Коджак радостно бросился вперед,
виляя хвостом.
- Нет! - закричал Стью. - Это обман! КОДЖАК!..
Но Коджак уже скакал вокруг фигуры, которая наконец-то вылезла на
шоссе. И силуэт ее... что-то в ее силуэте было очень знакомым. Стью
облизал губы и приготовился к сопротивлению.
- Кто это? - закричал он. - Кто там идет?
Темный силуэт остановился, а потом заговорил.
- Ну, это Том Каллен, вот это кто, ей-Богу, да. А кто _в_ы_?
- Стью, - ответил он, и ему показалось, что его собственный голос
доносится откуда-то издалека. - Хелло, Том, я рад встретить тебя.
Потом он потерял сознание.
Он очнулся около десяти часов утра второго октября.
Том развел большой костер и завернул Стью в одеяла и свой спальный
мешок. Сам Том сидел у костра и жарил зайца. Коджак с довольным видом
лежал на земле между ними.
- Том, - позвал Стью.
Том подошел к нему, Стью увидел, что у него отросла борода. Он очень
мало напоминал человека, который покину Боулдер пять недель назад. Его
голубые глаза весело сверкали.
- Стью Редман! Ты проснулся, ей-Богу, да! Я рад. Господи, как приятно
видеть тебя. Что ты сделал со своей ногой? Наверное, ушиб. Я тоже как-то
ушиб себе ногу. Прыгнул со стога сена и сломал. Как ты думаешь, высек меня
мой папаша? Ей-Богу, да!
- Моя тоже сломана. Да еще как. Том мне ужасно хочется пить...
- Ааа, так тут есть вода. На любой вкус! Вот здесь.
Он передал Стью пластиковую бутылку, в которой когда-то было молоко.
Вода была чистой и очень вкусной. Стью жадно выпил ее, и его тут же
вырвало.
- Медленно, но верно, - сказал Том. - Вот правило! Парень, как я рад
видеть тебя. Ушиб ногу, правда?
- Да, я сломал ее. Неделю назад, а, может, и раньше. - Он выпил еще
воды, и на этот раз она задержалась у него в желудке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220