За последнее время Ник проникся к Бейкеру глубоким уважением. И не
потому, что шериф арестовал людей, избивших и ограбивших Ника. Упрятав
троицу за решетку, шериф, похоже, подхвативший сильную простуду, был
вынужден уйти домой и оставил заключенных на попечение Ника. Через полчаса
в тюрьме появился любопытный прыщавый мальчишка с тремя подносами, на
которых стоял обед для арестованных. Ник жестом показал ему поставить
подносы на койку и, взяв листок бумаги, написал: "Это оплачено?"
Мальчишка изучил записку со вниманием новичка-студента, взявшегося за
"Моби Дика".
- Конечно, - сказал он. - У шерифа есть свой счет. Скажи, ты
действительно не можешь говорить?
Ник кивнул.
- Хреновое дело, - сказал мальчишка и быстро ретировался, словно
боялся, что немота заразна.
Ник отнес подносы к камерам и пропихнул их арестованным с помощью
щетки. Вернувшись в кабинет, он вспомнил о том, что Бейкер попросил его
вкратце изложить свою биографию. Он сел за письменный стол, положил в
центре его блокнот, помедлил секунду и вывел наверху страницы:
Ник Андрос
История Жизни
Он прервался, слегка улыбаясь. После небольшой паузы он снова начал
писать:
"Я родился в Каслине, штат Небраска, 14 ноября 1968 года. Мой отец
был фермером. Он и моя мама всегда жили на краю разорения. Они были должны
трем разным банкам. Моя мать была уже шесть месяцев беременная мной, и
отец решил отвезти ее к городскому доктору. Грузовик потерял управление и
они заехали в кювет. У моего отца случился сердечный приступ, и он умер.
Тем не менее, спустя три месяца мать родила меня таким, какой я есть.
Для нее это был тяжелый удар, особенно после потери мужа.
Она маялась с фермой до 1973 года, после чего ферма была конфискована
в счет уплаты долгов. Родственников у нее не было, но она написала друзьям
в Биг Спрингс, и кто-то из них нашел ей работу в булочной. Мы прожили там
до 1977 года, когда она погибла в результате несчастного случая. Человек
на мотоцикле сбил ее, когда она возвращалась домой после работы. В этом
даже не было его вины, только невезение - у него отказали тормоза. Он даже
не превысил скорость. Баптистская церковь похоронила мою маму за свой
счет. Та же самая церковь послала меня в приют для сирот в Де Муан. Церкви
всех вероисповеданий перечисляют средства в фонд этого приюта. Там я
научился читать и писать..."
Здесь он остановился. Рука его заболела от долгого писания, но
прервался он не по этой причине. Ему было трудно снова воскрешать все эти
события в памяти. Он перечел последнюю строчку. "Там я научился читать и
писать". Но это было не так-то просто. Он жил в безмолвном мире. Речь была
для него танцем губ, зубов, языка. Только в четыре года он понял, что
такое слово. Только в шесть лет он понял, что высокие зеленые штуки
называются _д_е_р_е_в_ь_я_м_и_. Он хотел знать имена вещей, но не мог о
них спросить.
В приюте он потерял _ж_е_л_а_н_и_е_ овладеть механизмами обозначения,
и когда это случилось, его мыслительный механизм заржавел и стал
распадаться. Он стал тупо бродить с места на место, созерцая безымянные
предметы в безымянном мире. Потом появился Руди. Массивный человек со
шрамами на лице и с лысой головой. Шесть футов пять дюймов роста.
Низкорослому Нику он казался почти великаном. В первый раз они встретились
в игровой комнате в подвале. Руди наклонился к нему, так что их глаза
оказались примерно на одном уровне. Потом он поднял свои огромные,
покрытые шрамами руки и прижал их сначала ко рту, а потом к ушам.
"Я глухонемой".
Ник хмуро отвернулся: "Меня это не ебет".
Руди ударил его по щеке.
Ник упал. Рот его открылся, и безмолвные слезы потекли из глаз. Он не
хотел больше видеть это лысое чудище. Он не глухонемой, он просто
издевается.
Руди бережно помог ему подняться и повел его к столу. Там лежал
чистый лист бумаги. Руди указал на лист, а потом на Ника. Ник покачал
головой. Руди протянул ему карандаш. Ник отдернул руку, словно карандаш
был раскален докрасна. Руди указал на карандаш, потом на Ника и снова на
бумагу. Ник покачал головой. Руди снова ударил его.
Вновь безмолвные слезы. Покрытое шрамами лицо не выражало ничего,
кроме бесконечного терпения. Руди вновь указал на бумагу. На карандаш. На
Ника.
Ник зажал карандаш в кулаке. Он написал пять известных ему слов:
НИКОЛАС АНДРОС
ПОШЕЛ В ЖОПУ
Потом он разломал карандаш пополам и хмуро и непокорно посмотрел на
Руди. Но Руди улыбался. Неожиданно он наклонился над столом и обхватил
голову Ника своими мозолистыми ладонями. Руки его были теплыми и нежными.
Ник не мог вспомнить, когда в последний раз к нему прикасались с такой
любовью. Так его трогала только мать.
Руди убрал руки. Он поднял половинку карандаша с грифелем. Перевернул
лист бумаги. Постучал по пустому белому пространству кончиком карандаша, а
потом указал на Ника. Он сделал это снова. И еще раз. И еще раз. И в конце
концов Ник понял.
"Ты - это пустая страница".
Ник заплакал.
Руди остался с ним на шесть лет.
"...читать и писать. Человек по имени Руди Спаркмен помог мне. Мне
очень повезло, что я его встретил. В 1984 году мне сказали, что меня
отдадут в семью, а государство будет выплачивать деньги за мое содержание.
Я хотел бы быть с Руди, но Руди служил в Африке в войсках ООН.
Тогда я убежал. Мне было шестнадцать, и не думаю, что они искали меня
слишком усердно. Я решил освоить программу средней школы, так как Руди
всегда говорил, что самое главное - это образование. Я собираюсь сдать
экзамены экстерном. Мне нравится учиться. Может быть, когда-нибудь я
поступлю в колледж. Это звучит невероятно, но по-моему, это возможно. В
любом случае, вот моя история."
Наутро шериф пришел в семь тридцать, в тот момент, когда Ник выносил
мусорные корзины. Шериф выглядел значительно лучше.
"Как вы себя чувствуете?" - написал Ник.
- Неплохо. Я чуть не сгорел к полуночи. Аспирин не помогал. Джени
хотела позвать доктора, но в полпервого лихорадка спала. Потом я уснул и
спал как бревно. Как у тебя дела?
Ник показал большой палец.
- Как наши гости?
Ник сделал злобное лицо. Несколько раз открыл и закрыл рот. Потряс
невидимые прутья решетки.
Бейкер расхохотался, а потом несколько раз чихнул.
- Тебе надо выступать по телевизору, - сказал он. - Ты написал свою
биографию, как я тебя просил?
Ник кивнул и протянул два исписанных листа бумаги. Шериф сел и
внимательно прочитал их. Когда он кончил читать, он посмотрел на Ника так
долго и так пристально, что Ник в смущении и недоумении опустил глаза.
Когда он снова поднял взгляд, Бейкер спросил:
- Ты жил сам по себе с шестнадцати лет? В течение шести лет?
Ник кивнул.
Ник написал: "Мне было трудно, так как я поздно начал читать и
писать. В приюте я сдал по почте шесть зачетов. Еще шесть я сдал, когда
жил в Чикаго. Чтобы закончить среднюю школу, мне нужно еще четыре зачета".
- Какие зачеты ты пока не сдал? - спросил Бейкер, а затем повернулся
и заорал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220