- А там, где ты сейчас, нет ничего похожего?
- Нет, - сказал он, а потом подумал о простуде своей матери. И не
слишком ли многие чихали и кашляли в метро?
- Три минуты подошли к концу, - вмешалась телефонистка.
Ларри сказал:
- Ладно, я вернусь примерно через неделю, Арлен. Увидимся.
- Я счастлива. Всегда мечтала пройтись рядом со звездой.
- Отлично. Ну, счастливо.
- Ой, - вдруг вскрикнула она неожиданно. - Постой, Ларри, не вешай
трубку!
- Что такое?
- Как хорошо, что я вспомнила! Я ведь видела Уэйна, как раз дня за
два до того, как он попал в больницу.
- И о чем вы говорили?
- Он оставил тебе конверт и сказал, чтобы я недельку подержала его в
ящике для выручки или отдала тебе, если встречу.
- Что в конверте? - Он переложил трубку из одной руки в другую.
- Подожди минутку. Я посмотрю. - После секундной тишины раздался звук
разрываемой бумаги. - Это чековая книжка. Первый Коммерческий
Калифорнийский банк. На счету... ой! Больше тринадцати тысяч долларов.
Если при встрече заплатишь только за себя, я размозжу тебе голову.
- В этом нет нужды, - сказал он, улыбаясь. - Сохрани это до моего
приезда.
- Нет, я выброшу это в унитаз. Или нет, лучше я положу чековую книжку
в конверт с нашими именами на нем. Тогда тебе не удастся одурачить меня и
забрать все в одиночку.
- Я не собираюсь делать этого, радость моя.
Он повесил трубку и посмотрел на мелочь, рассыпанную на полочке под
телефоном. Потом он взял четвертак и опустил его в прорезь. Спустя
мгновение зазвонил телефон в квартире его матери. Наш первый импульс -
поделиться хорошими новостями, второй - досадить ими другому человеку. Он
думал - нет, не так: он верил - что подчиняется исключительно первому. Ему
хотелось успокоить ее, сообщив, что он снова разбогател.
Улыбка постепенно сошла с его губ. К телефону никто не подходил.
Может быть, в конце концов она решила пойти на работу. Он вспомнил о ее
покрасневшем от жара лице, о том, как она чихала и кашляла. Нет, вряд ли
она пошла бы, - подумал он. А в глубине души он подумал, что вряд ли у ней
хватило бы сил пойти.
Он повесил трубку и машинально вынул четвертак из окошечка для
возврата монет. Мелочь позванивала у него в руке, пока он шел. Потом он
заметил такси и остановил его. Когда такси тронулось, закапал мелкий
дождь.

Дверь была заперта, и постучав два или три раза, он убедил себя в
том, что квартира пуста. У него не было ключа, и он уже собирался
спуститься вниз к мистеру Фримену, но в этот момент он услышал за дверью
тихий стон.
На двери квартиры его матери было три замка, но она никогда не
запирала их все, и это несмотря на ее маниакальный страх перед
пуэрториканцами. Ларри сильно толкнул дверь плечом, и она затрещала. Он
толкнул снова, и замок подался. Дверь распахнулась и стукнулась о стену.
- Ма?
Опять этот стон.
В квартире стоял полумрак. На улице внезапно потемнело, и теперь
раздавались мощные удары грома, звук дождя усилился. Окно в гостиной было
наполовину открыто. Занавеска развевалась от ветра. Дождь проникал в окно,
и на полу образовалась небольшая блестящая лужица.
- Ма, где ты?
Стон погромче. Он пошел на кухню, вновь загрохотал гром. Он чуть не
споткнулся об нее. Она лежала на полу, наполовину вывалившись из двери
спальни.
- Ма! Господи! Ма!
В горле ее клокотала слизь. Но самым ужасным - он никогда этого не
забудет - было то, как двинулся ее глаз, чтобы взглянуть на него. Словно
глаз борова на бойне. Лицо ее пылало от жара.
- Ларри?
- Сейчас положу тебя на кровать, ма.
Он наклонился, невероятным усилием подавил дрожь в коленях и поднял
ее на руки. У нее был ужасный жар. Это напугало его. Нельзя долго иметь
такую температуру - и оставаться в живых. Должно быть, мозги жарятся у нее
в голове.
Как бы в подтверждение его мысли, она ворчливо произнесла:
- Ларри, сходи за своим отцом. Он в баре.
- Успокойся, - сказал он ей в отчаянии. - Просто успокойся и спи, ма.
- Он в баре с этим фотографом! - резко выкрикнула она в сгустившиеся
сумерки. Снаружи злобно ударил гром. Прохладный сквозняк из полуоткрытого
окна в гостиной прошел по квартире. Словно в ответ на него, Элис начала
дрожать, а руки ее покрылись гусиной кожей. Зубы ее застучали. В полутьме
спальни ее лицо напоминало полную луну. Ларри уложил ее на кровать и
накрыл одеялами, но она продолжала трястись в ознобе. Кожа лица была
сухой.
- Иди и скажи, что я велела ему убираться оттуда! - закричала она, а
потом затихла. В комнате был слышен лишь тяжелый шум ее дыхания.
Он пошел в гостиную, закрыл окно и приблизился к телефону. Справочные
книги лежали на полочке внизу. Он нашел номер центральной больницы и
набрал его. Вновь раздался удар грома. Блеск молнии превратил только что
закрытое им окно в бело-голубой рентгеновский снимок. В спальне на
последнем дыхании закричала его мать.
Раздался один гудок, потом жужжание, а потом щелчок. Механически
отчетливый голос произнес:
- Вы позвонили в Главный Госпиталь. В настоящий момент все линии
заняты. Не вешайте трубку, вам скоро ответят. Спасибо. Вы позвонили в
Главный Госпиталь. В настоящий момент все линии заняты. Не вешайте
трубку...
- МЫ ВЫСТАВИЛИ ЭТИХ УБЛЮДКОВ НА ЛЕСТНИЦУ! - выкрикнула его мать.
Прогремел раскат грома. - ЭТИ ПУЭРТОРИКАНЦЫ - СУЩИЕ СВИНЬИ!
- ...вам скоро ответят...
Он повесил трубку. На лбу у него выступил пот. Что же это за хренов
госпиталь, в котором вам дают прослушать записанное на пленку сообщение в
тот момент, когда ваша мать умирает? Что там происходит?
Ларри решил спуститься и попросить мистера Фримена посидеть с ней,
пока он доберется до больницы. Или вызвать частную скорую помощь? Господи,
почему никто не знает самых необходимых вещей? Почему этому не учат в
школе?
Из спальни продолжало слышаться затрудненное дыхание его матери.
- Я вернусь, - пробормотал он и направился к двери. Он был испуган,
он боялся за нее, но в глубине его души другой голос твердил нечто
подобное: "Как всегда, мне не везет". И: "Надо же было этому случиться как
раз тогда, когда я получил хорошие новости". И самое мерзкое: "Насколько
сильно это помешает моим планам? Что изменится в моей жизни?"
Он ненавидел этот голос и желал ему быстрой и ужасной смерти, но тот
все говорил и говорил.
Он бросился вниз к квартире мистера Фримена. Вновь загремел гром.
Когда он добежал до площадки первого этажа, дверь распахнулась, и дождь
ворвался внутрь.

19
"Харборсайд" был самым старым отелем в Оганквите. Вид из окна стал не
таким живописным с тех пор, как построили новый яхт-клуб, но в такие дни,
как этот, когда по небу то и дело проносились грозовые тучи, вид был
достаточно эффектным.
Фрэнни сидела у окна на протяжении почти трех часов, пытаясь написать
письмо школьной подружке Грейс Дагген. Она не собиралась писать
исповедальное письмо о своей беременности и о сцене с матерью - это только
вновь расстроило бы ее, да и кроме того, Грейс сама скоро все узнает из
своих источников в городе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220