Фрэнни хотела крикнуть им, чтобы они прекратили, и попросить отца
уйти, так чтобы им обоим не пришлось видеть Карлу в таком внезапном и
безрассудном ожесточении, которое всегда угрожало ей, а сейчас захлестнуло
ее с головой. Но слова застряли у нее в горле.
- Убирайся! Убирайся из моей гостиной! Вон! Вон! Вон! ЭЙ ТЫ, УБЛЮДОК,
ОТПУСТИ ЭТУ ЧЕРТОВУ ДВЕРЬ И _У_Б_И_Р_А_Й_С_Я _В_О_Н_!
И в этот момент он дал ей пощечину. Раздался глухой, незначительный
звук. Дедушкины часы не рассыпались от ярости в пыль. Мебель не застонала.
Но яростные крики Карлы прекратились, словно их отрезало скальпелем. Она
упала на колени, и дверь настежь распахнулась, слегка ударившись о
викторианский стул с высокой спинкой и с вышитой салфеткой на сиденье.
- Нет, не надо, - тихо сказала Фрэнни.
Карла прижала ладонь к щеке и уставилась на мужа.
- Ты добивалась этого десять лет, - сказал Питер. Голос его слегка
дрожал. - Я всегда убеждал себя не делать этого, потому что бить женщин не
в моих правилах. Я и сейчас так думаю. Но когда человек - мужчина или
женщина - превращается в собаку и начинает кусаться, кому-то надо
поставить его на место. Мне только жаль, Карла, что я не сделал этого
раньше.
- Папочка...
- Помолчи, Фрэнни, - сказал он с безразличной суровостью, и она
умолкла.
- Ты говоришь, что она эгоистка, - сказал Питер, продолжая смотреть
прямо в окаменевшее, изумленное лицо жены. - На самом деле _т_ы_ эгоистка.
Ты перестала любить Фрэнни, когда умер Фред. Именно тогда ты решила, что
любовь может принести слишком много страданий и что жить для себя -
гораздо безопаснее. И тогда ты посвятила себя этой комнате. Ты обожала
умерших членов своей семьи и совсем забыла о живых. Боль - причина
перемен, но вся боль мира не способна изменить фактов. Ты была эгоистична.
Он подошел и помог ей встать. Выражение ее лица не изменилось. Глаза
по-прежнему были широко раскрыты, и в них застыло выражение недоверия.
- Я виноват в том, что не остановил тебя. Чтобы не доставлять лишних
хлопот. Чтобы не раскачивать лодку. Видишь, я тоже был эгоистом. И когда
Фрэн поступила в колледж, я подумал: Ну что ж, Карла теперь может жить как
хочет, и от этого никому не будет плохо, кроме нее самой, а если человек
не знает, что ему плохо, то, возможно, с ним все в порядке. Я ошибся. Я и
раньше ошибался, но никогда моя ошибка не была такой непростительной. -
Мягко, но с силой он взял ее за плечи. - А теперь, я скажу тебе как муж.
Если Фрэнни нужно пристанище, то она найдет его здесь - как и было всегда.
Если ей нужны деньги, она сможет найти их в моем кошельке - как и было
всегда. И если она захочет оставить ребенка, она так и сделает. Более
того, я скажу тебе одну вещь. Если она захочет покрестить ребенка, обряд
будет совершен прямо здесь. Прямо здесь, в этой чертовой гостиной.
Рот Карлы широко раскрылся, и теперь из него стали доноситься звуки.
Сначала они звучали странно, как свисток закипающего чайника. Потом они
перешли в пронзительный вопль.
- ПИТЕР, ТВОЙ СОБСТВЕННЫЙ СЫН ЛЕЖАЛ В ГРОБУ В ЭТОЙ КОМНАТЕ!
- Да. И именно поэтому я считаю, что не найти лучше места для того,
чтобы покрестить новую жизнь, - сказал он. - Кровь Фреда. _Ж_и_в_а_я
кровь. А сам Фред, он уже много лет как мертв. Карла. Его давно уже съели
черви.
Она вскрикнула и закрыла уши руками. Он наклонился и отвел их.
- Но червям не досталась твоя дочь вместе со своим ребенком. Неважно,
откуда он взялся, но он _ж_и_в_о_й_. Ты, похоже, собралась ее прогнать,
Карла. Что у тебя останется, если ты это сделаешь? Ничего, кроме этой
комнаты и мужа, который будет ненавидеть тебя за то, что ты сделала. Если
ты это сделаешь, то это будет все равно как если бы в тот день мы
оказались втроем - я и Фрэнни вместе с Фредом.
- Я хочу подняться наверх и прилечь, - сказала Карла. - Меня тошнит.
Думаю, мне лучше прилечь.
- Я тебе помогу, - сказала Фрэнни.
- Не смей ко мне прикасаться. Оставайся со своим отцом. Похоже, вы
вместе с ним все продумали. Как вы расправитесь со мной. Почему бы тебе
просто не поселиться в моей гостиной, Фрэнни? Не запачкать ковер? Не
швырнуть угли из печи в мои часы? Почему бы и нет?
Она захохотала и протиснулась в коридор мимо Питера. Она шаталась,
как пьяная. Питер попытался взять ее одной рукой за плечи. Она оскалилась
и зашипела на него, как кошка.
Пока она медленно поднималась по лестнице, опираясь на перила
красного дерева, ее смех перешел в рыдания. Они были такими безутешными и
отчаянными, что Фрэнни чуть не закричала, одновременно почувствовав, что
ее сейчас вырвет. Лицо ее отца было цвета грязного белья. Наверху Карла
обернулась и пошатнулась так сильно, что Фрэнни подумала, что сейчас она
скатится вниз. Она посмотрела на них, как будто собиралась что-то сказать,
но потом снова отвернулась. Мгновение спустя дверь ее спальни приглушила
бурные звуки горя и боли.
Фрэнни и Питер потрясение уставились друг на друга. Дедушкины часы
продолжали тикать.
- Это подействует, - сказал Питер. - Скоро она придет в себя.
- Ты уверен? - спросила Фрэнни. Она медленно подошла к отцу,
прислонилась к нему, и он обняв ее одной рукой. - Мне так не кажется.
- Это неважно. Сейчас мы не будем об этом думать.
- Я должна уйти. Она не хочет видеть меня здесь.
- Ты должна остаться. Ты должна быть здесь в тот момент, когда -
если, конечно, это случится - она придет в себя и поймет, что ты
по-прежнему _н_у_ж_н_а_ ей. - Он выдержал паузу. - Что касается меня, то я
давно это понял, Фрэн.
- Папочка, - сказала она и положила голову ему на грудь. - Папочка,
мне так жаль, я чувствую себя такой виноватой, такой виноватой...
- Тсс, - сказал он и погладил ее по волосам. Ее волосы были освещены
мягким вечерним светом, золотым и спокойным, таким, какой обычно освещает
музеи. - Тсс, Фрэнни, я люблю тебя. Я люблю тебя.

12
Снова зажглась красная лампочка. Насос зашипел. Дверь открылась. На
вошедшем человеке не было белого скафандра, но в нос ему был вставлен
блестящий фильтр, немного похожий на серебряную вилку с двумя зубцами.
- Привет, мистер Редман, - произнес он, пересекая комнату. Он
протянул руку в прозрачной резиновой перчатке, и Стью удивленно пожал ее.
- Меня зовут Дик Дитц. Деннинджер сказал, что вы не будете играть в
футбол, пока не узнаете, какой счет.
Стью кивнул.
- Хорошо. - Дитц присел на краешек кровати. Он был большим смуглым
человечком, немного похожим на гнома из диснеевского мультфильма. - Так
что вы хотите знать?
- Во-первых, я хочу знать, почему на вас нет скафандра?
- Потому что Джеральдс утверждает, что вы не заразны. - Дитц указал
на морскую свинку за двойным стеклом. Морская свинка сидела в клетке, а за
ней стоял сам Деннинджер с бесстрастным лицом.
- Джеральдс?
- Джеральдс последние три дня дышал одним с вами воздухом, который
поступал к нему через конвектор. Болезнь, которой заразились ваши друзья,
легко передается от людей морским свинкам и наоборот. Если б вы были
заразны, Джеральдс давно бы сдох.
- Что у меня?
- Черные волосы, голубые глаза, смуглая кожа, - стал плавно
перечислять Дитц, но, прервавшись, повнимательнее посмотрел на Стью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220