Опираясь на опти-
ку, они преодолевали телеологический способ объяснения. Движение
светового луча в физической среде зависит от свойств этой среды, а
не направляется заранее данной целью, как это предполагалось в от-
ношении движений, совершающихся в организме.
Работа глаза считалась образцом целесообразности. Вспомним, что
Аристотель видел в этой работе типичное выражение сущности жи-
вого тела как материи, организуемой и управляемой душой: "Если бы
глаз был лживым существом, душою его было бы зрение". Зрение,
которое ставилось в зависимость от законов оптики, переставало быть
"душой глаза" (в аристотелевской трактовке). Оно включалось в но-
вый причинный ряд, подчинялось физической, а не имманентно-би-
ологической необходимости.
В качестве выражения принципа необходимости издавна высту-
пали математические структуры и алгоритмы.
Но сами по себе они недостаточны для детерминистского объяс-
нения природы, о чем свидетельствует история пифагорейцев и нео-
пифагорейцев, платоников и неоплатоников, школы, в которых обо-
жествление числа и геометрической формы уживалось с откровенной
мистикой. Картина радикально изменялась, когда математическая не-
обходимость становилась выражением закономерного хода вещей в
физическом мире, доступном наблюдению, измерению, эмпириче-
скому изучению, как непосредственному, так и использующему до-
полнительные средства (которые приобретали смысл орудий экспе-
римента, например оптические стекла).
Оптика и явилась той областью, где соединились математика и
опыт. Сочетание математики с экспериментом, ведя к крупным до-
стижениям в познании физического мира, вместе с тем преобразовы-
вало и структуру мышления. Новый способ мышления в естествозна-,
нии изменял характер трактовки психических явлений. Он утверж-
дался первоначально на небольшом "пятачке", каковым являлась об-
ласть зрительных ощущений.
Но однажды утвердившись, этот способ, как более совершенный,
более адекватный природе явлений, уже не мог исчезнуть.
Возникший в эпоху научной революции
Механика и изменение XVII века образ природы как грандиозного
понятий о душе и теле механизма и преобразование понятия о ду-
ше (которая считалась движущим началом
жизнедеятельности) в понятие о сознании как прямом знании субъ-
екта о своих мыслях, желаниях и т. д. решительно изменили общую
трактовку психофизической проблемы.
Здесь необходимо подчеркнуть, что мыслителями этого периода
проблема, о которой идет речь, действительно рассматривалась как
отношение между психическими и физическими процессами с тем,
чтобы объяснить место психического (сознания, мышления) в мироз-
дании, в природе в целом. Лишь один мыслитель, а именно Декарт,
не ограничился анализом соотношений между сознанием и физиче-
ской природой, но попытался сочетать психофизическую проблему с
психофизиологической, с объяснением тех изменений, которые пре-
Наши термины "алгебра" и "алгоритм" (как и ряд других), пришедшие из
арабоязычной науки, сохраняют память о непреходящем вкладе последней.
терпевают в организме физические процессы, подчиненные законам
механики, порождая "страсти души".
Впрочем, для этого Декарту пришлось покинуть область чисто фи-
зических явлений и спроектировать образ машины (то есть устрой-
ства, где законы механики действуют соответственно конструкции,
созданной человеком).
Другие крупные мыслители эпохи представляли соотношение те-
лесного и духовного (психического) в "космических масштабах", не
предлагая продуктивных идей о своеобразных характеристиках жи-
вого тела (как продуцирующего психику устройства) в отличие от не-
органического. Поэтому в их учениях психофизическая проблема не
отграничивалась от психофизиологической.
Отнеся душу и тело к принципиально различным
Гипотеза областям бытия, Декарт попытался объяснить их
психофизического эмпирически очевидную связь посредством гипо-
взаимодействия тезы взаимодействия. Чтобы объяснить возмож-
ность взаимодействия этих двух субстанций, Де-
карт предположил, что в организме имеется орган, обеспечивающий
это взаимодействие, а именно так называемая шишковидная железа
(эпифиз), которая служит посредником между телом и сознанием
(см. выше). Эта железа, по Декарту, воспринимая движение "живот-
ных духов", в свою очередь способна благодаря колебанию (вызван-
ному акцией души) воздействовать на их чисто механическое тече-
ние. Декарт допускал, что, не создавая новых движений, душа может
изменять их направление, подобно тому как всадник способен изме-
нить поведение коня, которым он управляет. После того как Лейб-
ниц установил, что во всех находящихся в динамическом взаимодей-
ствии телах остается неизменным не только количество (сила), но и
направление движения, аргумент Декарта о способности души спон-
танно изменять направление движения оказался несовместимым с фи-
зическим знанием.
Реальность взаимодействия междудушой и телом была отвергнута
воспитанными на картезианском учении Спинозой, окказионалиста-
ми, Лейбницем. Спиноза приходит к материалистическому монизму,
Лейбниц - к идеалистическому плюрализму.
Признав атрибутивное (а не субстанциональное)
Новаторская различие между мышлением и протяжением и
версия Спинозы вместе с тем их нераздельность, Спиноза постули-
ровал: "Ни тело не может определять душу к мыш-
лению, ни душа не может определять тело ни к движению, ни к по-
кою, ни к чему-либо другому (если только есть что-нибудь другое?).
Спиноза Б. Избр. произв, Т. 1. М,, 1957, с. 457.
Убеждение в том, что тело движется или покоится под воздействи-
ем души, сложилось, согласно Спинозе, из-за незнания, к чему оно
способно так таковое, в силу одних только законов природы, рассмат-
риваемой исключительно в качестве телесной. Тем самым вскрывал-
ся один из гносеологических истоков веры в способность души про-
извольно управлять поведением тела, а именно незнание истинных
возможностей телесного устройства самого по себе.
"Когда люди говорят, - продолжает Спиноза, - что то или другое
действие тела берет свое начало от души, имеющей власть над телом,
они не знают, что говорят, и лишь в красивых словах сознаются, что
истинная причина этогодействия им неизвестна и они нисколькоэто-
му не удивляются".
Эта атака на "красивые слова", подменяющие исследование ре-
альных причин, имела историческое значение. Она направляла на по-
иск действительных детерминант человеческого поведения, место ко-
торых в традиционных объяснениях занимала душа (сознание, мысль)
как первоисточник.
Акцентируя роль причинных факторов, присущих деятельности те-
ла самого по себе, Спиноза вместе с тем отвергал тот взгляд на детер-
минацию психических процессов, который вдальнейшем получил имя
эпифеноменализма, учения о том, что психические явления - это при-
зрачные отблески телесных. Ведь психическое в качестве мышления
является, согласно Спинозе, таким же атрибутом материальной суб-
станции, как и протяженность. Потому, считая, что душа не опреде-
ляет тело к мышлению, Спиноза утверждал также, что и тело не мо-
жет определять душу к мышлению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
ку, они преодолевали телеологический способ объяснения. Движение
светового луча в физической среде зависит от свойств этой среды, а
не направляется заранее данной целью, как это предполагалось в от-
ношении движений, совершающихся в организме.
Работа глаза считалась образцом целесообразности. Вспомним, что
Аристотель видел в этой работе типичное выражение сущности жи-
вого тела как материи, организуемой и управляемой душой: "Если бы
глаз был лживым существом, душою его было бы зрение". Зрение,
которое ставилось в зависимость от законов оптики, переставало быть
"душой глаза" (в аристотелевской трактовке). Оно включалось в но-
вый причинный ряд, подчинялось физической, а не имманентно-би-
ологической необходимости.
В качестве выражения принципа необходимости издавна высту-
пали математические структуры и алгоритмы.
Но сами по себе они недостаточны для детерминистского объяс-
нения природы, о чем свидетельствует история пифагорейцев и нео-
пифагорейцев, платоников и неоплатоников, школы, в которых обо-
жествление числа и геометрической формы уживалось с откровенной
мистикой. Картина радикально изменялась, когда математическая не-
обходимость становилась выражением закономерного хода вещей в
физическом мире, доступном наблюдению, измерению, эмпириче-
скому изучению, как непосредственному, так и использующему до-
полнительные средства (которые приобретали смысл орудий экспе-
римента, например оптические стекла).
Оптика и явилась той областью, где соединились математика и
опыт. Сочетание математики с экспериментом, ведя к крупным до-
стижениям в познании физического мира, вместе с тем преобразовы-
вало и структуру мышления. Новый способ мышления в естествозна-,
нии изменял характер трактовки психических явлений. Он утверж-
дался первоначально на небольшом "пятачке", каковым являлась об-
ласть зрительных ощущений.
Но однажды утвердившись, этот способ, как более совершенный,
более адекватный природе явлений, уже не мог исчезнуть.
Возникший в эпоху научной революции
Механика и изменение XVII века образ природы как грандиозного
понятий о душе и теле механизма и преобразование понятия о ду-
ше (которая считалась движущим началом
жизнедеятельности) в понятие о сознании как прямом знании субъ-
екта о своих мыслях, желаниях и т. д. решительно изменили общую
трактовку психофизической проблемы.
Здесь необходимо подчеркнуть, что мыслителями этого периода
проблема, о которой идет речь, действительно рассматривалась как
отношение между психическими и физическими процессами с тем,
чтобы объяснить место психического (сознания, мышления) в мироз-
дании, в природе в целом. Лишь один мыслитель, а именно Декарт,
не ограничился анализом соотношений между сознанием и физиче-
ской природой, но попытался сочетать психофизическую проблему с
психофизиологической, с объяснением тех изменений, которые пре-
Наши термины "алгебра" и "алгоритм" (как и ряд других), пришедшие из
арабоязычной науки, сохраняют память о непреходящем вкладе последней.
терпевают в организме физические процессы, подчиненные законам
механики, порождая "страсти души".
Впрочем, для этого Декарту пришлось покинуть область чисто фи-
зических явлений и спроектировать образ машины (то есть устрой-
ства, где законы механики действуют соответственно конструкции,
созданной человеком).
Другие крупные мыслители эпохи представляли соотношение те-
лесного и духовного (психического) в "космических масштабах", не
предлагая продуктивных идей о своеобразных характеристиках жи-
вого тела (как продуцирующего психику устройства) в отличие от не-
органического. Поэтому в их учениях психофизическая проблема не
отграничивалась от психофизиологической.
Отнеся душу и тело к принципиально различным
Гипотеза областям бытия, Декарт попытался объяснить их
психофизического эмпирически очевидную связь посредством гипо-
взаимодействия тезы взаимодействия. Чтобы объяснить возмож-
ность взаимодействия этих двух субстанций, Де-
карт предположил, что в организме имеется орган, обеспечивающий
это взаимодействие, а именно так называемая шишковидная железа
(эпифиз), которая служит посредником между телом и сознанием
(см. выше). Эта железа, по Декарту, воспринимая движение "живот-
ных духов", в свою очередь способна благодаря колебанию (вызван-
ному акцией души) воздействовать на их чисто механическое тече-
ние. Декарт допускал, что, не создавая новых движений, душа может
изменять их направление, подобно тому как всадник способен изме-
нить поведение коня, которым он управляет. После того как Лейб-
ниц установил, что во всех находящихся в динамическом взаимодей-
ствии телах остается неизменным не только количество (сила), но и
направление движения, аргумент Декарта о способности души спон-
танно изменять направление движения оказался несовместимым с фи-
зическим знанием.
Реальность взаимодействия междудушой и телом была отвергнута
воспитанными на картезианском учении Спинозой, окказионалиста-
ми, Лейбницем. Спиноза приходит к материалистическому монизму,
Лейбниц - к идеалистическому плюрализму.
Признав атрибутивное (а не субстанциональное)
Новаторская различие между мышлением и протяжением и
версия Спинозы вместе с тем их нераздельность, Спиноза постули-
ровал: "Ни тело не может определять душу к мыш-
лению, ни душа не может определять тело ни к движению, ни к по-
кою, ни к чему-либо другому (если только есть что-нибудь другое?).
Спиноза Б. Избр. произв, Т. 1. М,, 1957, с. 457.
Убеждение в том, что тело движется или покоится под воздействи-
ем души, сложилось, согласно Спинозе, из-за незнания, к чему оно
способно так таковое, в силу одних только законов природы, рассмат-
риваемой исключительно в качестве телесной. Тем самым вскрывал-
ся один из гносеологических истоков веры в способность души про-
извольно управлять поведением тела, а именно незнание истинных
возможностей телесного устройства самого по себе.
"Когда люди говорят, - продолжает Спиноза, - что то или другое
действие тела берет свое начало от души, имеющей власть над телом,
они не знают, что говорят, и лишь в красивых словах сознаются, что
истинная причина этогодействия им неизвестна и они нисколькоэто-
му не удивляются".
Эта атака на "красивые слова", подменяющие исследование ре-
альных причин, имела историческое значение. Она направляла на по-
иск действительных детерминант человеческого поведения, место ко-
торых в традиционных объяснениях занимала душа (сознание, мысль)
как первоисточник.
Акцентируя роль причинных факторов, присущих деятельности те-
ла самого по себе, Спиноза вместе с тем отвергал тот взгляд на детер-
минацию психических процессов, который вдальнейшем получил имя
эпифеноменализма, учения о том, что психические явления - это при-
зрачные отблески телесных. Ведь психическое в качестве мышления
является, согласно Спинозе, таким же атрибутом материальной суб-
станции, как и протяженность. Потому, считая, что душа не опреде-
ляет тело к мышлению, Спиноза утверждал также, что и тело не мо-
жет определять душу к мышлению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182