: Ярошевский М.Г. Л. Выготский: в поисках новой
психологии. СПб., 1993.
Ухтомский А.А. Собр. соч. Т. 1. Л., 1950, с. 317.
Там же, с. 258.
" Там же, с. 194.
За этими факторами издавна признают приоритет сами творцы
науки. "Не особые интеллектуальные способности отличают иссле-
дователя от других людей... - подчеркивал Рамон-и-Кахаль, - а его
мотивация, которая объединяет два страсти: любовь к истине и жаж-
ду славы; именно они придают обычному рассудку то высокое на-
пряжение, которое ведет к открытию". Стало быть, мотивация, а не
интеллектуальная одаренность выступает как решающая личност-
ная переменная.
В психологии принято различать два вида мотивации - внеш-
нюю и внутреннюю. Применительно к занятиям наукой в отноше-
нии тех ученых, энергию которых поглощают ими самими выно-
шенные идеи, принято говорить как о внутренне мотивированных.
В случае же, если эта энергия подчинена иным целям и ценностям,
кроме добывания научной истины, о них говорят как о движимых
внешними мотивами.
Очевидно, что жажда славы относится ко второй категории мо-
тивов. Что же касается таких мотивов, как любовь к истине, пре-
данность собственной идее и т.п., то здесь с позиций исторической
психологии науки следует предостеречь от безоговорочной отнесен-
ности этих побудительных факторов к разряду внутренних моти-
вов. Сам субъект не является конечной причиной тех идей, кото-
рые начинают поглощать его мотивационную энергию. Появление
этих идей обусловлено внешними по отношению к личности объ-
ективными обстоятельствами, заданными проблемной ситуацией,
прочерченной логикой эволюции познания. Улавливая значимость
этой ситуации и прогнозируя возможность справиться с ней, субъ-
ект бросает свои мотивационные ресурсы на реализацию зародив-
шейся у него исследовательской программы.
Мотивационная сфера жизни человека науки, как и любого дру-
гого, имеет иерархизованную структуру со сложной динамикой пе-
рехода от "внешнего" к "внутреннему". Сами термины, быть мо-
жет, неудачны, поскольку всякий мотив исходит от личности, в от-
личие от стимула, который может быть и внешним по отношению
к ее устремлениям. Тем не менее, как подчеркивал один из первых
исследователей научного творчества А. Пуанкаре, ученому прихо-
дится непрерывно производить выбор в широком спектре обступа-
ющих его со всех сторон идей и возможных решений. Пуанкаре
объяснил этот выбор словом "интуиция". Это слово правомерно в
том смысле, что указывает на своеобразие мыслительных процес-
сов вне зоны формализуемого и осознаваемого. Но мотивация вы-
бора направления, принятие или отклонение гипотезы, образова-
ние барьера на пути к открытию и т. п. требуют такого же объектив-
ного подхода, как и другие факторы исследовательского труда уче-
ных, то есть с позиций пересечения в динамике этого труда его
когнитивной, социальной и психологических осей.
Внутренней мотивацией следует считать тот цикл побуждений
субъекта, который создается объективной, независимой от этого субъ-
екта логикой развития науки, переведенной на язык его собственной
исследовательской программы. В то же время, прослеживая мотива-
ционную "биографию" ученого, следует принимать во внимание важ-
ную роль для его будущего выбора внешних обстоятельств.
Как-то в руки молодого Ухтомского попала книга о молодом вра-
че, решившем для пользы науки произвести над собой последний
опыт - сделать себе харакири и детально описать свои ощущения.
Когда соседи, заподозрив неладное, выломали дверь и ворвались в
комнату, врач, указывая на свои записки, попросил передать их в
научное учреждение. "Яркое художественное описание страданий
сочеталось со светлым сознанием того, что своими страданиями
можно приоткрыть завесу над тайной смерти. Все это ошеломило
меня. Книга о враче-подвижнике сыграла значительную роль в опре-
делении моих интересов к физиологии", - вспоминал Ухтомский.
Мало кому известно, что И.П. Павлов, став военным медиком,
был (как и Сеченов) первоначально мотивирован на изучение пси-
хологии. Из его писем к невесте узнаем, что у него "были мечта-
ния" заняться объективным изучением психологии молодых людей.
С этой целью он завел "несколько знакомств с гимназистами, на-
чинающими студентами. Буду вести за их развитием протоколы и
таким образом воспроизведу себе "критический период" с его опас-
ностями и ошибками не на основе отрывочных воспоминаний, окра-
шенных временем, а объективно, как делают в физиологии".
Это писалось в годы, когда на Западе об объективном методе
изучения развития личности, да еще с целью открытия критиче-
ских периодов в этом развитии, никто не помышлял. Вскоре Пав-
лов отказался от своих "мечтаний". В объективной логике научного
познания, а тем самым и для внутренней мотивации, способной
подвигнуть на реализацию замысла, предпосылки еще не созрели.
Но "внешний мотив", связанный с замыслом приложения объек-
тивного метода (как в физиологии) к поведению, трансформиро-
вался через два десятилетия в программу особой "эксперименталь-
нои психологии" (именно под этим названием Павлов представил
первоначально перед мировой научной общественностью свое уче-
ние о высшей нервной деятельности).
Павлов И.П. Письма кневесте//Москва. № 10. 1952, с. 155.
Сам ученый часто не осознает мотивов, определивших его вы-
бор. Что побудило, например, И.П. Павлова, прославившегося изу-
чением главных пищеварительных желез, которое принесло ему Но-
белевскую премию, оставить эту области физиологии и заняться
проблемой поведения? Он сам связывал этот переход с испытан-
ным в юности влиянием сеченовских "Рефлексов головного моз-
га". Осознавал ли он, однако, мотивационную силу сеченовских
идей на рубеже XX столетия в те годы, когда в его научных интере-
сах и занятиях совершился крутой перелом, то есть когда он при-
ступал к разработке учения об условных рефлексах? Есть основа-
ния ответить на этот вопрос отрицательно.
Так, выступая в 1907 году в Обществе русских врачей на заседа-
нии, посвященном памяти Сеченова, Павлов указал в числе заслуг
последнего открытие центрального торможения и инертности
нервного процесса, но даже не упомянул о распространении прин-
ципа рефлекса на головной мозг и его психические функции.
А ведь к тому времени уже сложилась и широко применялась основ-
ная схема Павлова. Итак, исследование условных рефлексов шло
полным ходом, а у Павлова и мысли не было о том, что Сеченов дал
толчок этому новому направлению. Идеи "Рефлексов головного моз-
га" мотивировали деятельность Павлова, произвели коренной сдвиг
в его интересах, обусловили его переход в совершенно новую об-
ласть, но он сам в течение многих лет этого не осознавал.
В области творчества, так же как и в других сферах человеческой
жизни, мотивы имеют свою объективную динамику, которая несрав-
ненно сложнее того, что отражается в самоотчете субъекта.
Наука имеет свою собственную логику развития, вне которой не
могут быть объяснены не только интеллектуальные преобразова-
ния, совершающиеся в голове ученого, но и сдвиги в мотивах его
деятельности. Междузарождением идеи и приобретением ею моти-
вационной силы (то есть превращение ее в побудительное начало
исследования) могут лежать десятилетия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
психологии. СПб., 1993.
Ухтомский А.А. Собр. соч. Т. 1. Л., 1950, с. 317.
Там же, с. 258.
" Там же, с. 194.
За этими факторами издавна признают приоритет сами творцы
науки. "Не особые интеллектуальные способности отличают иссле-
дователя от других людей... - подчеркивал Рамон-и-Кахаль, - а его
мотивация, которая объединяет два страсти: любовь к истине и жаж-
ду славы; именно они придают обычному рассудку то высокое на-
пряжение, которое ведет к открытию". Стало быть, мотивация, а не
интеллектуальная одаренность выступает как решающая личност-
ная переменная.
В психологии принято различать два вида мотивации - внеш-
нюю и внутреннюю. Применительно к занятиям наукой в отноше-
нии тех ученых, энергию которых поглощают ими самими выно-
шенные идеи, принято говорить как о внутренне мотивированных.
В случае же, если эта энергия подчинена иным целям и ценностям,
кроме добывания научной истины, о них говорят как о движимых
внешними мотивами.
Очевидно, что жажда славы относится ко второй категории мо-
тивов. Что же касается таких мотивов, как любовь к истине, пре-
данность собственной идее и т.п., то здесь с позиций исторической
психологии науки следует предостеречь от безоговорочной отнесен-
ности этих побудительных факторов к разряду внутренних моти-
вов. Сам субъект не является конечной причиной тех идей, кото-
рые начинают поглощать его мотивационную энергию. Появление
этих идей обусловлено внешними по отношению к личности объ-
ективными обстоятельствами, заданными проблемной ситуацией,
прочерченной логикой эволюции познания. Улавливая значимость
этой ситуации и прогнозируя возможность справиться с ней, субъ-
ект бросает свои мотивационные ресурсы на реализацию зародив-
шейся у него исследовательской программы.
Мотивационная сфера жизни человека науки, как и любого дру-
гого, имеет иерархизованную структуру со сложной динамикой пе-
рехода от "внешнего" к "внутреннему". Сами термины, быть мо-
жет, неудачны, поскольку всякий мотив исходит от личности, в от-
личие от стимула, который может быть и внешним по отношению
к ее устремлениям. Тем не менее, как подчеркивал один из первых
исследователей научного творчества А. Пуанкаре, ученому прихо-
дится непрерывно производить выбор в широком спектре обступа-
ющих его со всех сторон идей и возможных решений. Пуанкаре
объяснил этот выбор словом "интуиция". Это слово правомерно в
том смысле, что указывает на своеобразие мыслительных процес-
сов вне зоны формализуемого и осознаваемого. Но мотивация вы-
бора направления, принятие или отклонение гипотезы, образова-
ние барьера на пути к открытию и т. п. требуют такого же объектив-
ного подхода, как и другие факторы исследовательского труда уче-
ных, то есть с позиций пересечения в динамике этого труда его
когнитивной, социальной и психологических осей.
Внутренней мотивацией следует считать тот цикл побуждений
субъекта, который создается объективной, независимой от этого субъ-
екта логикой развития науки, переведенной на язык его собственной
исследовательской программы. В то же время, прослеживая мотива-
ционную "биографию" ученого, следует принимать во внимание важ-
ную роль для его будущего выбора внешних обстоятельств.
Как-то в руки молодого Ухтомского попала книга о молодом вра-
че, решившем для пользы науки произвести над собой последний
опыт - сделать себе харакири и детально описать свои ощущения.
Когда соседи, заподозрив неладное, выломали дверь и ворвались в
комнату, врач, указывая на свои записки, попросил передать их в
научное учреждение. "Яркое художественное описание страданий
сочеталось со светлым сознанием того, что своими страданиями
можно приоткрыть завесу над тайной смерти. Все это ошеломило
меня. Книга о враче-подвижнике сыграла значительную роль в опре-
делении моих интересов к физиологии", - вспоминал Ухтомский.
Мало кому известно, что И.П. Павлов, став военным медиком,
был (как и Сеченов) первоначально мотивирован на изучение пси-
хологии. Из его писем к невесте узнаем, что у него "были мечта-
ния" заняться объективным изучением психологии молодых людей.
С этой целью он завел "несколько знакомств с гимназистами, на-
чинающими студентами. Буду вести за их развитием протоколы и
таким образом воспроизведу себе "критический период" с его опас-
ностями и ошибками не на основе отрывочных воспоминаний, окра-
шенных временем, а объективно, как делают в физиологии".
Это писалось в годы, когда на Западе об объективном методе
изучения развития личности, да еще с целью открытия критиче-
ских периодов в этом развитии, никто не помышлял. Вскоре Пав-
лов отказался от своих "мечтаний". В объективной логике научного
познания, а тем самым и для внутренней мотивации, способной
подвигнуть на реализацию замысла, предпосылки еще не созрели.
Но "внешний мотив", связанный с замыслом приложения объек-
тивного метода (как в физиологии) к поведению, трансформиро-
вался через два десятилетия в программу особой "эксперименталь-
нои психологии" (именно под этим названием Павлов представил
первоначально перед мировой научной общественностью свое уче-
ние о высшей нервной деятельности).
Павлов И.П. Письма кневесте//Москва. № 10. 1952, с. 155.
Сам ученый часто не осознает мотивов, определивших его вы-
бор. Что побудило, например, И.П. Павлова, прославившегося изу-
чением главных пищеварительных желез, которое принесло ему Но-
белевскую премию, оставить эту области физиологии и заняться
проблемой поведения? Он сам связывал этот переход с испытан-
ным в юности влиянием сеченовских "Рефлексов головного моз-
га". Осознавал ли он, однако, мотивационную силу сеченовских
идей на рубеже XX столетия в те годы, когда в его научных интере-
сах и занятиях совершился крутой перелом, то есть когда он при-
ступал к разработке учения об условных рефлексах? Есть основа-
ния ответить на этот вопрос отрицательно.
Так, выступая в 1907 году в Обществе русских врачей на заседа-
нии, посвященном памяти Сеченова, Павлов указал в числе заслуг
последнего открытие центрального торможения и инертности
нервного процесса, но даже не упомянул о распространении прин-
ципа рефлекса на головной мозг и его психические функции.
А ведь к тому времени уже сложилась и широко применялась основ-
ная схема Павлова. Итак, исследование условных рефлексов шло
полным ходом, а у Павлова и мысли не было о том, что Сеченов дал
толчок этому новому направлению. Идеи "Рефлексов головного моз-
га" мотивировали деятельность Павлова, произвели коренной сдвиг
в его интересах, обусловили его переход в совершенно новую об-
ласть, но он сам в течение многих лет этого не осознавал.
В области творчества, так же как и в других сферах человеческой
жизни, мотивы имеют свою объективную динамику, которая несрав-
ненно сложнее того, что отражается в самоотчете субъекта.
Наука имеет свою собственную логику развития, вне которой не
могут быть объяснены не только интеллектуальные преобразова-
ния, совершающиеся в голове ученого, но и сдвиги в мотивах его
деятельности. Междузарождением идеи и приобретением ею моти-
вационной силы (то есть превращение ее в побудительное начало
исследования) могут лежать десятилетия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182