Академики-немцы. В первой половине этого века историей Византии
интересовались у нас приехавшие в Россию немцы, которые, будучи
избраны членами нашей Академии наук, оставались В
Санкт-Петербурге до самой смерти. Главный их интерес заключался
в выяснении значения Византии и византийских источников для
русской истории. Из этих академиков можно назвать Ф. Круга
(1764-1844) и А. Куника (1814-1899).
Западники и славянофилы. Среди наиболее выдающихся
представителей русского общества в первой половине XIX века
Византия очень часто служила материалом для подкрепления тех или
других общественных течений; так, например, некоторые
славянофилы [+51] черпали из истории Византии данные, полезные
для поддержания и исторического оправдания их теорий; западники
брали из того же источника данные, которые должны были показать
отрицательное значение византийской истории и выяснить всю
опасность для России, если бы последняя вздумала следовать
заветам погибшей империи. В одном из своих произведений Герцен
писал: "Древняя Греция изжила свою жизнь, когда римское
владычество накрыло ее и спасло, как лава и пепел спасли Помпею
и Геркуланум. Византийский период поднял гробовую крышку, и
мертвый остался мертвым; им завладели попы и монахи, как всякой
могилой, им распоряжались евнухи, совершенно на месте, как
представители бесплодности... Византия могла жить, но делать ей
было нечего; а историю вообще только народы и занимают, пока они
на сцене, т. е. пока они что-нибудь делают". [*11] Другой наш
западник, Чаадаев, говорил: "Повинуясь нашей злой судьбе, мы
обратились к жалкой, глубоко презираемой этими народами Византии
за тем нравственным уставом, который должен был лечь в основу
нашего воспитания. Волей одного честолюбца эта семья народов
только что была отторгнута от всемирного братства, и мы
восприняли, следовательно, идею, искаженную человеческой
страстью". [*12] Но надо помнить, что подобные отзывы этих
безусловно талантливых и образованных людей не имеют никакой
исторической ценности, так как ни тот, ни другой никогда
историей Византии не занимались.
Но сознание важности изучения Византии было налицо уже у нас в
середине XIX века. Один из самых глубоких славянофилов, А. С.
Хомяков, в пятидесятых годах писал: "По нашему мнению, говорить
о Византии с пренебрежением - значит расписываться в
невежестве". [+52] В 1850 году знаменитый Т. Н. Грановский
писал: "Нужно ли говорить о важности византийской истории для
нас, русских? Мы приняли от Царьграда [+53] лучшую часть
народного достояния нашего, т. е. религиозные верования и
начатки образования. Восточная империя ввела молодую Русь в
среду христианских народов. Но кроме этих отношений, нас
связывает с судьбой Византии уже то, что мы славяне. Последнее
обстоятельство не было, да и не могло быть по достоинству
оценено иностранными учеными". [+54] Успешное решение наиболее
важных задач византийской истории, по мнению того же
Грановского, возможно было в его время только русским или вообще
славянским ученым. На нас лежит, по его словам, некоторого рода
обязанность оценить явление, Которому мы так многим обязаны.
[+55]
Васильевский. Настоящим основателем ученого византиноведения в
широком смысле этого слова был профессор Санкт-Петербургского
Императорского университета, академик В. Г. Васильевский
(1838-1899), одаривший русскую науку целым рядом важных
исследований по специальным вопросам византийской истории, как
внешней, так и внутренней, а также посвятивший много труда и
тонкого аналитического таланта на изучение русско-византийских
отношений. Некоторые работы Васильевского имеют крупное значение
и для всеобщей истории; так, например, без его работы "Византия
и печенеги" нельзя теперь никому обойтись при исследовании
вопроса о первом Крестовом походе, что признается и в
западноевропейской литературе. [+56]
Профессор Н. П. Кондаков, который скончался в 1925 г., и
академик Ф. И. Успенский, также являются выдающимися учеными,
первый - в области византийского искусства, второй - в области
византийской социальной истории.
Мы не будем здесь останавливаться на разборе и на посильной
оценке трудов этих трех наиболее видных представителей нашей
науки. Задача настоящего очерка дать сведения об общих трудах по
истории Византии. Между тем, В. Г. Васильевский оставил лишь
работы по специальным вопросам; Н. П. Кондаков дал великой
ценности труды, иногда общего характера, но только в области
искусства. [+57] Исключение составляет Ф. И. Успенский, о двух
томах общего характера по византийской истории (опубликованы в
1914 и 1927 гг.) которого речь пойдет ниже.
Итак, до последнего времени основная роль наших наиболее
выдающихся византинистов заключалась в детальной разработке и
всестороннем освещении различных специальных вопросов, иногда в
высшей степени важных. [+58]
Ертов. Попытки приступить к печатанию общей истории Византии
были сделаны русскими учеными лишь в последние годы. Правда, еще
в 1837 году было напечатано в трех частях сочинение И. Ертова
"История Восточно-Римской, или Константинопольской, империи,
выбранная из всеобщей истории". Последнее прибавление в заглавии
объясняется тем, что в начале тридцатых годов (1830- 1834) была
издана в пятнадцати частях "Всеобщая история и Продолжение
всеобщей истории о переселении народов и образовании новых
государств в Европе, Азии и Африке, от основания государства
российского до разрушения восточной греческой империи" того же
автора. Из последнего труда и было извлечено первое сочинение.
И. Ертов - сын купца, писатель-самоучка - составил свое
сочинение об истории Византии, имея в виду, что "для русских
читателей нужнее наперед повествовательная история". Источниками
Ертову, по его собственным словам, служили, "кроме многих
извлечений из разных книг и журналов (на французском языке),
"История" Руайу, сокращение "Истории Восточной империи" Лебо и
"История" Гиббона, сокращенная Адамом и переведенная на
французский язык". [+59] Конечно, компиляция Ертова, излагающая
события византийской истории до падения Константинополя,
никакого научного значения не имеет; но я счел возможным сказать
о его книге несколько слов, как о любопытном явлении для своего
времени.
Ю. А. Кулаковский. Первая попытка написать серьезное сочинение
по общей истории Византии принадлежит профессору университета
св. Владимира, Ю. А. Кулаковскому. Будучи специалистом в области
римской словесности, проф. Кулаковский работал над римской
древностью, над историей римских учреждений, преимущественно
императорского периода, и преподавал в университете римскую
историю. С 1890 года он начал уделять часть своего времени на
христианскую археологию и на византийскую историю. Как бы
введением в историю Византии послужил сделанный проф.
Кулаковским в начале нашего столетия (1906-1908) русский перевод
известного римского языческого историка IV века н. э. Аммиана
Марцеллина. В 1910 году автор выпустил в свет первый том своей
"Истории Византии", охватывающий события с 395 по 518 гг. В 1912
году появился второй том, а в 1915 году третий том, в которых
излагаются судьбы империи с 518 по 717 гг, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166