Африканские
епископы, собрав собор, даже отлучили его от церковного общения.
Под влиянием западной церкви папа начал колебаться в своем
решении и взял обратно ludicatum. В таких обстоятельствах
Юстиниан решил прибегнуть к созыву Вселенского собора, который и
собрался в Константинополе в 553 году.
Задача этого пятого Вселенского собора была гораздо уже задач
предшествовавших соборов. На нем не было дела с какой-либо новой
ересью; задачей его являлось урегулировать некоторые вопросы,
связанные с деятельностью третьего и четвертого соборов и
касавшиеся несторианства и главным образом монофизитства.
Император хотел, чтобы на соборе присутствовал папа, проживавший
в то время в Константинополе. Но папа под разными предлогами
уклонялся от этого, так что все заседания собора состоялись без
него. Собор, разобрав сочинения вышеназванных трех писателей и
согласившись с мнением императора, осудил и предал анафеме
"нечестивого Феодора, который был епископом Мопсуестийским,
вместе с нечестивыми его сочинениями, и все, что нечестиво
написал Феодорит, и нечестивое послание, приписываемое Иве, и
тех, которые пишут или писали в защиту их (ad defensionern
eorum)". [+74] Постановление собора получило обязательную силу,
и Юстиниан стал преследовать и подвергать ссылке епископов, не
согласившихся на осуждение трех глав. Папа Вигилий был сослан на
один из островов Мраморного моря. Согласившись, в конце концов,
подписать осуждение, он получил разрешение возвратиться в Рим,
но, не доехав, умер в Сиракузах. Запад до конца VI века не
признавал решений собора 553 года, и только при папе Григории I
Великом (590-604), объявившем, что "на соборе, на котором дело
шло о трех главах, ничего не было нарушено в деле веры или
каким-нибудь образом изменено", [+75] собор 553 года был признан
на всем Западе Вселенским собором, наравне с первыми четырьмя
соборами.
Напряженная религиозная борьба, которую вел Юстиниан и которая
должна была, как он ожидал, примирить монофизитов с
православными, не оправдала его надежд. Монофизиты спокойно
относились к развертывавшимся событиям и не казались
удовлетворенными сделанными уступками. В последние годы своей
жизни Юстиниан все решительнее склонялся на сторону монофизитов.
Несогласные с ним епископы отправлялись в ссылку. Монофизитство
могло сделаться государственной религией, обязательной для всех,
что повлекло бы за собой новые крупные осложнения. Но в это
время престарелого императора не стало, и с его смертью
императорская религиозная политика изменилась.
Если, подводя итог всему сказанному в области
церковно-религиозной политики Юстиниана, предложить вопрос,
достиг ли он установления единой церкви в империи, то ответ,
конечно, придется дать отрицательный. Примирение православия с
монофизитством не состоялось; несторианство, манихейство,
иудейство и, в отдельных случаях, язычество продолжали
существовать. Религиозного единства не было, и вся политика
Юстиниана установить таковое должна быть признана неудавшейся.
Но, говоря о религиозной политике Юстиниана, нельзя забывать о
миссионерской деятельности в его время. Он, как император
христианский, считал своим долгом насаждать христианскую веру и
за пределами государства. До нас дошли известия о принятии
христианства герулами на Дунае, некоторыми кавказскими народами,
туземными племенами Северной Африки и Среднего Нила. [+76]
Внутренняя политика Юстиниана. Восстание "Ника"
В момент вступления Юстиниана на престол во внутренней жизни
империи царили везде беспорядок и смута. Бедность, особенно в
провинциях, давала себя сильно чувствовать; налоги поступали в
казну плохо. Партии цирка, лишенные трона родственники
императора Анастасия и, наконец, религиозные распри еще более
увеличивали внутренние несогласия и создавали очень тревожную
обстановку.
Вступив на престол, Юстиниан ясно понимал, что внутренняя жизнь
империи нуждается в крупных реформах; к последним он смело и
приступил. Главным источником для административной деятельности
императора служат его новеллы, трактат Иоанна Лидийца "О
магистратах римского государства" и "Тайная история" его
современника Прокопия. В недавние времена ценный материал был
обнаружен также в папирусах.
В начале правления Юстиниану пришлось пережить страшное
восстание в столице, едва не лишившее его престола.
Центральным пунктом в Константинополе был цирк, или ипподром,
который являлся любимым местом для сборищ столичного населения,
увлекавшегося в былое время пышными цирковыми зрелищами в виде
борьбы атлетов-гладиаторов между собой и бега колесниц. На том
же ипподроме новый император после коронации нередко появлялся в
царской ложе - кафизме - и получал первые приветствия
собравшейся там толпы. Возничие цирковых колесниц носили одеяния
четырех цветов: зеленого, голубого, белого и красного. Бег на
колесницах оставался единственным зрелищем в цирке с тех пор,
как христианская церковь запретила гладиаторские состязания.
Около возниц определенного цвета образовались партии, получившие
прекрасную организацию, имевшие свою кассу, дававшие средства на
содержание кучеров, лошадей и колесниц и всегда соперничавшие и
враждовавшие с партиями других цветов. Партии стали называться
зелеными, голубыми и т. д. Как самый цирк с его состязаниями,
так и цирковые партии перешли в Византию из римского
государства, и позднейшая литературная традиция относит их
происхождение еще к мифическим временам Ромула и Рема.
Первоначальный смысл названий четырех партий также неясен.
Источники VI века, т. е. эпохи Юстиниана, говорят, что эти
наименования соответствуют четырем стихиям: земле (зеленые),
воде (голубые), воздуху (белые) и огню (красные). Цирковые
празднества отличались необыкновенной пышностью; зрителей иногда
бывало до 50.000 человек.
Мало-помалу цирковые партии, называвшиеся в византийское время
димами, превратились в партии политические, которые сделались
выразительницами того или иного политического или общественного,
или религиозного настроения. Толпа в цирке стала как бы
общественным мнением и народным голосом. Ипподром, по словам Ф.
И. Успенского, "представлял единственную арену, за отсутствием
печатного станка, для громкого выражения общественного мнения,
которое иногда имело обязательную силу для правительства "ю
[+77] Император иногда являлся в цирк и давал толпе объяснения.
В VI веке особенным влиянием пользовались две партии: голубые
(венеты), стоявшие за православие, или халкидониты, как
назывались приверженцы Халкидонского собора, и зеленые
(прасины), стоявшие за монофизитов. Еще в конце правления
Анастасия, приверженца монофизитов, в столице вспыхнул мятеж, и
православная партия, произведя большие разорения и провозгласив
нового императора, бросилась на ипподром, куда вышел испуганный
Анастасий, без диадемы, и повелел глашатаям объявить народу, что
он готов сложить с себя власть. Увидев своего императора в столь
жалком положении, народ успокоился, и мятеж прекратился. Этот
эпизод очень характерен, как показатель влияния ипподрома и
столичной толпы на правительство и самого императора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
епископы, собрав собор, даже отлучили его от церковного общения.
Под влиянием западной церкви папа начал колебаться в своем
решении и взял обратно ludicatum. В таких обстоятельствах
Юстиниан решил прибегнуть к созыву Вселенского собора, который и
собрался в Константинополе в 553 году.
Задача этого пятого Вселенского собора была гораздо уже задач
предшествовавших соборов. На нем не было дела с какой-либо новой
ересью; задачей его являлось урегулировать некоторые вопросы,
связанные с деятельностью третьего и четвертого соборов и
касавшиеся несторианства и главным образом монофизитства.
Император хотел, чтобы на соборе присутствовал папа, проживавший
в то время в Константинополе. Но папа под разными предлогами
уклонялся от этого, так что все заседания собора состоялись без
него. Собор, разобрав сочинения вышеназванных трех писателей и
согласившись с мнением императора, осудил и предал анафеме
"нечестивого Феодора, который был епископом Мопсуестийским,
вместе с нечестивыми его сочинениями, и все, что нечестиво
написал Феодорит, и нечестивое послание, приписываемое Иве, и
тех, которые пишут или писали в защиту их (ad defensionern
eorum)". [+74] Постановление собора получило обязательную силу,
и Юстиниан стал преследовать и подвергать ссылке епископов, не
согласившихся на осуждение трех глав. Папа Вигилий был сослан на
один из островов Мраморного моря. Согласившись, в конце концов,
подписать осуждение, он получил разрешение возвратиться в Рим,
но, не доехав, умер в Сиракузах. Запад до конца VI века не
признавал решений собора 553 года, и только при папе Григории I
Великом (590-604), объявившем, что "на соборе, на котором дело
шло о трех главах, ничего не было нарушено в деле веры или
каким-нибудь образом изменено", [+75] собор 553 года был признан
на всем Западе Вселенским собором, наравне с первыми четырьмя
соборами.
Напряженная религиозная борьба, которую вел Юстиниан и которая
должна была, как он ожидал, примирить монофизитов с
православными, не оправдала его надежд. Монофизиты спокойно
относились к развертывавшимся событиям и не казались
удовлетворенными сделанными уступками. В последние годы своей
жизни Юстиниан все решительнее склонялся на сторону монофизитов.
Несогласные с ним епископы отправлялись в ссылку. Монофизитство
могло сделаться государственной религией, обязательной для всех,
что повлекло бы за собой новые крупные осложнения. Но в это
время престарелого императора не стало, и с его смертью
императорская религиозная политика изменилась.
Если, подводя итог всему сказанному в области
церковно-религиозной политики Юстиниана, предложить вопрос,
достиг ли он установления единой церкви в империи, то ответ,
конечно, придется дать отрицательный. Примирение православия с
монофизитством не состоялось; несторианство, манихейство,
иудейство и, в отдельных случаях, язычество продолжали
существовать. Религиозного единства не было, и вся политика
Юстиниана установить таковое должна быть признана неудавшейся.
Но, говоря о религиозной политике Юстиниана, нельзя забывать о
миссионерской деятельности в его время. Он, как император
христианский, считал своим долгом насаждать христианскую веру и
за пределами государства. До нас дошли известия о принятии
христианства герулами на Дунае, некоторыми кавказскими народами,
туземными племенами Северной Африки и Среднего Нила. [+76]
Внутренняя политика Юстиниана. Восстание "Ника"
В момент вступления Юстиниана на престол во внутренней жизни
империи царили везде беспорядок и смута. Бедность, особенно в
провинциях, давала себя сильно чувствовать; налоги поступали в
казну плохо. Партии цирка, лишенные трона родственники
императора Анастасия и, наконец, религиозные распри еще более
увеличивали внутренние несогласия и создавали очень тревожную
обстановку.
Вступив на престол, Юстиниан ясно понимал, что внутренняя жизнь
империи нуждается в крупных реформах; к последним он смело и
приступил. Главным источником для административной деятельности
императора служат его новеллы, трактат Иоанна Лидийца "О
магистратах римского государства" и "Тайная история" его
современника Прокопия. В недавние времена ценный материал был
обнаружен также в папирусах.
В начале правления Юстиниану пришлось пережить страшное
восстание в столице, едва не лишившее его престола.
Центральным пунктом в Константинополе был цирк, или ипподром,
который являлся любимым местом для сборищ столичного населения,
увлекавшегося в былое время пышными цирковыми зрелищами в виде
борьбы атлетов-гладиаторов между собой и бега колесниц. На том
же ипподроме новый император после коронации нередко появлялся в
царской ложе - кафизме - и получал первые приветствия
собравшейся там толпы. Возничие цирковых колесниц носили одеяния
четырех цветов: зеленого, голубого, белого и красного. Бег на
колесницах оставался единственным зрелищем в цирке с тех пор,
как христианская церковь запретила гладиаторские состязания.
Около возниц определенного цвета образовались партии, получившие
прекрасную организацию, имевшие свою кассу, дававшие средства на
содержание кучеров, лошадей и колесниц и всегда соперничавшие и
враждовавшие с партиями других цветов. Партии стали называться
зелеными, голубыми и т. д. Как самый цирк с его состязаниями,
так и цирковые партии перешли в Византию из римского
государства, и позднейшая литературная традиция относит их
происхождение еще к мифическим временам Ромула и Рема.
Первоначальный смысл названий четырех партий также неясен.
Источники VI века, т. е. эпохи Юстиниана, говорят, что эти
наименования соответствуют четырем стихиям: земле (зеленые),
воде (голубые), воздуху (белые) и огню (красные). Цирковые
празднества отличались необыкновенной пышностью; зрителей иногда
бывало до 50.000 человек.
Мало-помалу цирковые партии, называвшиеся в византийское время
димами, превратились в партии политические, которые сделались
выразительницами того или иного политического или общественного,
или религиозного настроения. Толпа в цирке стала как бы
общественным мнением и народным голосом. Ипподром, по словам Ф.
И. Успенского, "представлял единственную арену, за отсутствием
печатного станка, для громкого выражения общественного мнения,
которое иногда имело обязательную силу для правительства "ю
[+77] Император иногда являлся в цирк и давал толпе объяснения.
В VI веке особенным влиянием пользовались две партии: голубые
(венеты), стоявшие за православие, или халкидониты, как
назывались приверженцы Халкидонского собора, и зеленые
(прасины), стоявшие за монофизитов. Еще в конце правления
Анастасия, приверженца монофизитов, в столице вспыхнул мятеж, и
православная партия, произведя большие разорения и провозгласив
нового императора, бросилась на ипподром, куда вышел испуганный
Анастасий, без диадемы, и повелел глашатаям объявить народу, что
он готов сложить с себя власть. Увидев своего императора в столь
жалком положении, народ успокоился, и мятеж прекратился. Этот
эпизод очень характерен, как показатель влияния ипподрома и
столичной толпы на правительство и самого императора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166