Он рассматривал Максенция как поборника
христианства в своей части Империи, а также в качестве того, кто
создал Константину модель для подражания, [+20]
Нельзя совершенно оставлять без внимания и его политические
планы; последние также должны были сыграть роль в его отношениях
к христианству, которое во многом могло ему помочь. Но, во
всяком случае, не политические планы явились причиной обращения
Константина; последний обратился к христианству в силу
внутреннего убеждения, возникшего и окрепшего не под влиянием
политики. В том-то и заключается гениальность Константина, что
он, сам искренне сочувствуя христианству, понял, что в будущем
оно будет главным объединяющим элементом разноплеменной Империи.
"Он хотел, - как пишет кн. Е. Трубецкой, - скрепить единое
государство посредством единой церкви". [+21]
Обращение Константина связывается с известным рассказом о
явлении на небе креста во время борьбы Константина с Максенцием,
т. е. для объяснения причин обращения вводится элемент чуда.
Однако источники об этом вызывают большие несогласия. Древнейшее
свидетельство о чудесном знамении принадлежит христианскому
современнику Константина Лактанцию, который в своем сочинении "О
смерти гонителей" (De mortibus persecutorum) говорит лишь о
полученном Константином во время сна вразумлении, чтобы он
изобразил на щитах небесное знамение Христа (coeleste signum
Dei). [+22] О действительном же небесном знамении, которое будто
бы видел Константин, у Лактанция не говорится ни слова.
Другой современник Константина, Евсевий Кесарийский, дважды
говорит о победе его над Максенцием. В более раннем
произведении, в "Церковной истории", Евсевий лишь замечает, что
Константин, идя на защиту Рима, "призвал в молитве в союзники
Бога небесного и Его Слово, Спасителя всех, Иисуса Христа".
[+23] Как видно, ни о сне, ни о каких знаках на щитах здесь не
говорится. Наконец, тот же Евсевий в другом своем произведении,
написанном лет двадцать пять после победы над Максенцием, а
именно в "Жизнеописании Константина", дает, со слов самого
императора, клятвенно подтвердившего свое сообщение, известный
рассказ о том, будто Константин во время похода увидел над
солнцем знамение креста с надписью: "сим побеждай" (toutw nika).
ужас объял его и войско. В ближайшую ночь явившийся Константину
во сне Христос с крестом повелел сделать подобие его и с таким
знамением выступить против врагов. Утром император рассказал о
чудесном сновидений, призвал мастеров и, описав им вид явленного
знамения, приказал приготовить подобное знамя, [+24] известное
под названием labarum [+25].
Лабарум представлял собой продолговатый крест, с поперечной реи
которого спускался вышитый золотом и украшенный драгоценными
камнями кусок шелковой ткани с изображениями Константина и его
сыновей; на вершине креста был прикреплен золотой венок, внутри
которого была монограмма Христа. [+26] Со времени Константина
labarum сделался знаменем Византийской империи. Упоминания о
явившемся Константину "богознамении" или о виденных на небе
войсках, посланных Богом ему на помощь, можно найти и у других
писателей. Известия по данному вопросу настолько сбивчивы и
противоречивы, что не могут быть в должной мере исторически
оценены. Некоторые даже думают, что рассказанное событие имело
место не во время похода против Максенция, а еще до выступления
Константина из Галлии.
Так называемый Миланский эдикт. Во время Константина Великого
христианство получило законное право на существование и
дальнейшее развитие. Первый указ в пользу христианства вышел из
рук одного из самых свирепых его гонителей, а именно Галерия.
Последний в 311 году издал указ, на основании которого
христиане, получая прощение за свое прежнее упорство в борьбе с
правительственными распоряжениями, имевшими целью вернуть
христиан к язычеству, вместе с тем признавались имеющими
законное право на существование. Указ Галерия объявлял: "Пусть
снова будут христиане, пусть они составляют свои собрания, лишь
бы не нарушали порядка! За эту нашу милость они должны молить
своего Бога о благоденствии нашем, нашего государства и о своем
собственном". [+27]
Через два года, после победы над Максенцием, Константин и
вступивший с ним в соглашение Лициний сошлись в Милане и,
обсудив положение дел в Империи, издали интереснейший документ,
который, может быть не совсем правильно, называется Миланским
эдиктом. Сам текст документа до нас не дошел. Но он сохранился у
христианского писателя Лактанция в форме написанного по-латыни
рескрипта Лициния, данного на имя префекта Никомедии. Греческий
же перевод латинского оригинала помещен Евсевием в его
"Церковной истории".
На основании этого указа христианам и всем другим
предоставлялась полная свобода следовать той вере, какой кто
пожелает; всякие мероприятия, направленные против христиан,
устранялись. "Отныне, - объявляет указ, - всякий, кто хочет
соблюдать христианскую веру, пусть соблюдает ее свободно и
искренно, без всякого беспокойства и затруднения. Мы
заблагорассудили объявить это твоей попечительности (т. е.
префекту Никомедии) как можно обстоятельнее, чтобы ты знал, что
мы предоставили христианам полное и неограниченное право
почитать свою веру. Если это мы разрешили им, то твоей светлости
должно быть понятно, что вместе с этим и для других
предоставляется открытое и свободное право, ради спокойствия
нашего времен, соблюдать свои обычаи и свою веру, чтобы всякий
пользовался свободой почитать то, что избрал. Так определено
нами с той целью, чтобы не казалось, будто мы хотим унизить
чье-либо достоинство или веру". [+28]
Этот же указ повелевал возвратить христианам, безвозмездно я
беспрекословно, отобранные у них частные здания и церкви.
В 1891 г. немецкий ученый О. Зеек выдвинул теорию, что Миланский
эдикт никогда не существовал. Единственный эдикт, который
когда-либо появлялся, - утверждал он, - эдикт о веротерпимости
Галерия от 311 г. [+29] Долгое время большинство историков
отказывалось признавать эту точку зрения. В 1913 г.
тысячешестисотлетие Миланского эдикта торжественно отмечалось во
многих странах и появилось большое количество литературы по
этому запросу. На деле, конечно, цитированный выше эдикт,
провозглашенный Лицинием в 313 г. в Никомедии, был
подтверждением эдикта Галерия, который, совершенно очевидно,
соблюдался недостаточно. Документ, подписанный в марте 313 г. в
Милане Константином и Лицинием, был не эдиктом, а письмом,
адресованным главам провинциальных администраций Малой Азии и
Востока в делом с объяснением и указанием, как следует поступать
с христианами. [+30]
На основании данного текста Миланского эдикта надо прийти к
заключению, что Константин признал христианство религией,
равноправной с другими религиями, а значит, и с язычеством. Для
времени Константина о торжестве христианства говорить еще
нельзя; его лишь можно предчувствовать. Христианство казалось
Константину совместимым с язычеством. Великое значение акта
Константина заключается в том, что он позволил христианству не
только жить, но и взял его под защиту государства. Это был
важнейший момент в истории раннего христианства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
христианства в своей части Империи, а также в качестве того, кто
создал Константину модель для подражания, [+20]
Нельзя совершенно оставлять без внимания и его политические
планы; последние также должны были сыграть роль в его отношениях
к христианству, которое во многом могло ему помочь. Но, во
всяком случае, не политические планы явились причиной обращения
Константина; последний обратился к христианству в силу
внутреннего убеждения, возникшего и окрепшего не под влиянием
политики. В том-то и заключается гениальность Константина, что
он, сам искренне сочувствуя христианству, понял, что в будущем
оно будет главным объединяющим элементом разноплеменной Империи.
"Он хотел, - как пишет кн. Е. Трубецкой, - скрепить единое
государство посредством единой церкви". [+21]
Обращение Константина связывается с известным рассказом о
явлении на небе креста во время борьбы Константина с Максенцием,
т. е. для объяснения причин обращения вводится элемент чуда.
Однако источники об этом вызывают большие несогласия. Древнейшее
свидетельство о чудесном знамении принадлежит христианскому
современнику Константина Лактанцию, который в своем сочинении "О
смерти гонителей" (De mortibus persecutorum) говорит лишь о
полученном Константином во время сна вразумлении, чтобы он
изобразил на щитах небесное знамение Христа (coeleste signum
Dei). [+22] О действительном же небесном знамении, которое будто
бы видел Константин, у Лактанция не говорится ни слова.
Другой современник Константина, Евсевий Кесарийский, дважды
говорит о победе его над Максенцием. В более раннем
произведении, в "Церковной истории", Евсевий лишь замечает, что
Константин, идя на защиту Рима, "призвал в молитве в союзники
Бога небесного и Его Слово, Спасителя всех, Иисуса Христа".
[+23] Как видно, ни о сне, ни о каких знаках на щитах здесь не
говорится. Наконец, тот же Евсевий в другом своем произведении,
написанном лет двадцать пять после победы над Максенцием, а
именно в "Жизнеописании Константина", дает, со слов самого
императора, клятвенно подтвердившего свое сообщение, известный
рассказ о том, будто Константин во время похода увидел над
солнцем знамение креста с надписью: "сим побеждай" (toutw nika).
ужас объял его и войско. В ближайшую ночь явившийся Константину
во сне Христос с крестом повелел сделать подобие его и с таким
знамением выступить против врагов. Утром император рассказал о
чудесном сновидений, призвал мастеров и, описав им вид явленного
знамения, приказал приготовить подобное знамя, [+24] известное
под названием labarum [+25].
Лабарум представлял собой продолговатый крест, с поперечной реи
которого спускался вышитый золотом и украшенный драгоценными
камнями кусок шелковой ткани с изображениями Константина и его
сыновей; на вершине креста был прикреплен золотой венок, внутри
которого была монограмма Христа. [+26] Со времени Константина
labarum сделался знаменем Византийской империи. Упоминания о
явившемся Константину "богознамении" или о виденных на небе
войсках, посланных Богом ему на помощь, можно найти и у других
писателей. Известия по данному вопросу настолько сбивчивы и
противоречивы, что не могут быть в должной мере исторически
оценены. Некоторые даже думают, что рассказанное событие имело
место не во время похода против Максенция, а еще до выступления
Константина из Галлии.
Так называемый Миланский эдикт. Во время Константина Великого
христианство получило законное право на существование и
дальнейшее развитие. Первый указ в пользу христианства вышел из
рук одного из самых свирепых его гонителей, а именно Галерия.
Последний в 311 году издал указ, на основании которого
христиане, получая прощение за свое прежнее упорство в борьбе с
правительственными распоряжениями, имевшими целью вернуть
христиан к язычеству, вместе с тем признавались имеющими
законное право на существование. Указ Галерия объявлял: "Пусть
снова будут христиане, пусть они составляют свои собрания, лишь
бы не нарушали порядка! За эту нашу милость они должны молить
своего Бога о благоденствии нашем, нашего государства и о своем
собственном". [+27]
Через два года, после победы над Максенцием, Константин и
вступивший с ним в соглашение Лициний сошлись в Милане и,
обсудив положение дел в Империи, издали интереснейший документ,
который, может быть не совсем правильно, называется Миланским
эдиктом. Сам текст документа до нас не дошел. Но он сохранился у
христианского писателя Лактанция в форме написанного по-латыни
рескрипта Лициния, данного на имя префекта Никомедии. Греческий
же перевод латинского оригинала помещен Евсевием в его
"Церковной истории".
На основании этого указа христианам и всем другим
предоставлялась полная свобода следовать той вере, какой кто
пожелает; всякие мероприятия, направленные против христиан,
устранялись. "Отныне, - объявляет указ, - всякий, кто хочет
соблюдать христианскую веру, пусть соблюдает ее свободно и
искренно, без всякого беспокойства и затруднения. Мы
заблагорассудили объявить это твоей попечительности (т. е.
префекту Никомедии) как можно обстоятельнее, чтобы ты знал, что
мы предоставили христианам полное и неограниченное право
почитать свою веру. Если это мы разрешили им, то твоей светлости
должно быть понятно, что вместе с этим и для других
предоставляется открытое и свободное право, ради спокойствия
нашего времен, соблюдать свои обычаи и свою веру, чтобы всякий
пользовался свободой почитать то, что избрал. Так определено
нами с той целью, чтобы не казалось, будто мы хотим унизить
чье-либо достоинство или веру". [+28]
Этот же указ повелевал возвратить христианам, безвозмездно я
беспрекословно, отобранные у них частные здания и церкви.
В 1891 г. немецкий ученый О. Зеек выдвинул теорию, что Миланский
эдикт никогда не существовал. Единственный эдикт, который
когда-либо появлялся, - утверждал он, - эдикт о веротерпимости
Галерия от 311 г. [+29] Долгое время большинство историков
отказывалось признавать эту точку зрения. В 1913 г.
тысячешестисотлетие Миланского эдикта торжественно отмечалось во
многих странах и появилось большое количество литературы по
этому запросу. На деле, конечно, цитированный выше эдикт,
провозглашенный Лицинием в 313 г. в Никомедии, был
подтверждением эдикта Галерия, который, совершенно очевидно,
соблюдался недостаточно. Документ, подписанный в марте 313 г. в
Милане Константином и Лицинием, был не эдиктом, а письмом,
адресованным главам провинциальных администраций Малой Азии и
Востока в делом с объяснением и указанием, как следует поступать
с христианами. [+30]
На основании данного текста Миланского эдикта надо прийти к
заключению, что Константин признал христианство религией,
равноправной с другими религиями, а значит, и с язычеством. Для
времени Константина о торжестве христианства говорить еще
нельзя; его лишь можно предчувствовать. Христианство казалось
Константину совместимым с язычеством. Великое значение акта
Константина заключается в том, что он позволил христианству не
только жить, но и взял его под защиту государства. Это был
важнейший момент в истории раннего христианства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166