Общим является лишь факт обращения и психологи-
ческая сцена, на которой оно разыгрывается: в обоих случаях
это масса.
Праздничные массы
Пятую форму массы я назвал бы праздничной массой.
На тесном пространстве в избытке товаров и продуктов, и
множество людей, там гуляющих, может наслаждаться изобилием!
Грудами громоздятся плоды ближних и дальних стран. Лежат
связанными сотни свиней. Высятся горы фруктов. В огромных
кувшинах пенятся любимые напитки. Здесь больше, чем в силах
съесть все присутствующие, и, чтобы все это съесть или унести с
собой, притекают новые толпы. Каждый берет себе, сколько мо-
жет, но изобилие неисчерпаемо. Избыток женщин для мужчин и
избыток мужчин для женщин. Никто и ничто не угрожает, не
настораживает, не побуждает к бегству - на время праздника
жизнь и наслаждение гарантированы. Запреты и барьеры пали,
разрешены и происходят самые неожиданные сближения. Но это
атмосфера расслабленности, а не разрядки. Отсутствует единая
Для всех цель, к которой все должны стремиться. Цель - это
праздник, она уже достигнута. Плотность велика, равенство - в
желаниях и удовольствиях. Каждый идет, куда хочет, а не все
вместе к одной цели. Груды плодов суть важнейшая часть плот-
ности, ее ядро. Сначала вместе собрались предметы, и лишь потом,
когда они уже были налицо, вокруг собрались люди. Пока пло-
дов накопится достаточно, могут пройти долгие годы, и все это
время люди будут терпеть, ограничивая себя ради краткого мига -
изобилия. Но именно для таких мгновений они и живут, и созна-
тельно к ним стремятся. Люди, в обычной жизни чуждые друг
другу, торжественно и целыми группами приглашают друг друга
на угощение. Прибытие новых групп отмечается особо, оно резко
и скачкообразно повышает общее возбуждение.
Во всем сквозит ощущение, будто всеобщее удовлетворение
от этого праздника гарантирует другие, последующие. Ритуаль-
ные танцы и драматические представления напоминают о пре-
жних событиях такого же рода. Праздник этот - часть традиции.
Упоминание основателя праздника - будь это мифический отец
всех благ, которые тут в изобилии, предки, или, как в более холод-
ных современных обществах, просто богатый жертвователь, - ру-
чательство того, что традиция не угаснет, праздники будут повто-
ряться. Праздники призывают новые праздники, и благодаря плот-
ности вещей и людей приумножается жизнь.
Двойная масса:
мужчины и женщины,
живые и мертвые
Самая надежная и часто единственная для массы возмож-
ность сохранить себя - наличие второй массы, с которой она соот-
носится. Меряются ли они силами, играючи или всерьез угрожа-
ют друг другу - вид или яркий образ другой массы позволяет
первой не распасться. На одной стороне тесно стоят ноги, обра-
зуя лес, а глаза в это время пристально смотрят в глаза напро-
тив. Руки движутся в общем ритме, а уши в это время насторо-
женно ждут крика с другой стороны.
Физически человек среди своих, он движется вместе с ними в
привычном и естественном единстве. Но любопытство его, ожи-
дание или страх концентрируются на другой группе, отделенной
расстоянием. Если она в поле зрения, то притягивает взгляд, если
ее нельзя увидеть, то можно услышать. От действий или намере-
ний второй группы зависит все, что делает первая. Те, кто далеко,
воздействуют на тех, кто рядом. Важное для обеих сторон проти-
востояние изменяет степень концентрации внутри каждой из групп.
Поскольку те, напротив, не разошлись, и мы должны оставаться
вместе. Острота отношений между двумя группами воспринима-
ется как напряженность внутри своей собственной. Если это про-
исходит в рамках ритуализованной игры, демонстрировать напря-
женность считается постыдным: нельзя раскрывать себя перед
противником. Если же угроза реальна, и речь действительно идет
о жизни и смерти, напряженность превращается в броню реши-
тельного и единодушного отпора.
Во всяком случае, одна масса сохраняет жизнь другой, причем
предполагается, что они примерно равны по величине и интенсив-
ности. Чтобы остаться массой, нельзя иметь слишком превосходя-
щего по силам противника, по крайней мере, нельзя считать его
слишком превосходящим. Если возникнет ощущение, что против-
ник слишком силен, стремление спастись выльется в массовое
бегство, а если оно бесполезно, масса преобразуется в панику, где
каждый будет стараться спастись в одиночку. Но не этот случай
нас сейчас интересует. Для образования двухмассовой системы,
как это еще можно назвать, требуется ощущение приблизительно-
го равенства сил с обеих сторон.
Чтобы понять, как возникли эти системы, надо исходить из
наличия в человеческом обществе трех коренных проти-
воположностей. Они налицо всюду, где есть люди, и всюду осоз-
наны. Первая и наиболее бросающаяся в глаза - проти-
воположность мужчин и женщин; вторая - противоположность
живых и мертвых; третья, о которой почти только и думают
сегодня, когда речь заходит о двух противостоящих друг другу
массах, - противоположность друзей и врагов.
Если посмотреть на первое разделение, то есть разделение на
мужчин и женщин, трудно сразу понять, какая здесь связь с обра-
зованием двойных масс. Мужчины и женщины, как известно, жи-
вут вместе семьями. Они, конечно, могут иметь разные склоннос-
ти, но с трудом представляешь себе, как они стоят друг против
Друга отдельными возбужденными толпами. Чтобы понять, в ка-
кие формы может вылиться их противоположность, надо ознако-
миться с материалами, где рассказывается о некоторых проявле-
ниях изначальной человеческой природы.
Жан де Лери, молодой французский гугенот, в 1557 г. стал
свидетелем большого празднества племени тупинамбу в Брази-
лии <Нам велели остаться в доме, где были женщины. Мы <со-
всем не знали, что предстоит, когда внезапно из дома, где были
мужчины, отдаленного от нас не более, чем на тридцать шагов,
послышался глухой звук, похожий на бормотание молящихся.
Женщины, числом около двухсот, услыхав это бормотание, вско-
чив на ноги, навострили уши и сбились в тесную кучу. Голоса
мужчин зазвучали громче. Мы четко слышали пение и повторя-
ющиеся время от времени взбадривающие восклицания: <Хе, хе,
хе, хе!> Мы были крайне удивлены, когда женщины отозвались,
издавая тот же самый крик: <Хе, хе, хе, хе!>. В течение примерно
четверти часа они завывали и визжали так громко, что мы просто
не понимали, как нам на это реагировать.
Посреди этого воя они стали неистово подпрыгивать, груди
их тряслись, на губах выступала пена. Некоторые без сознания
валились на пол, будто страдающие падучей Казалось, в них все-
лился дьявол и от этого они сошли с ума. Совсем рядом мы
слышали хныканье и плач детей, находящихся в отдельном поме-
щении. Хотя к тому времени я уже более полугода встречался с
дикарями и хорошо сжился с ними, меня - не буду скрывать! -
охватил страх. Чем это может кончиться, спросил я себя, и мне
захотелось скорее вернуться обратно в форт>.
Ведьмовской шабаш, наконец, прекратился, женщины и дети
смолкли, и Жан де Лери услышал из мужского дома такой чуд-
ный хор, что не мог сдержать желания его увидеть. Женщины
старались его остановить, говоря, что это запрещено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
ческая сцена, на которой оно разыгрывается: в обоих случаях
это масса.
Праздничные массы
Пятую форму массы я назвал бы праздничной массой.
На тесном пространстве в избытке товаров и продуктов, и
множество людей, там гуляющих, может наслаждаться изобилием!
Грудами громоздятся плоды ближних и дальних стран. Лежат
связанными сотни свиней. Высятся горы фруктов. В огромных
кувшинах пенятся любимые напитки. Здесь больше, чем в силах
съесть все присутствующие, и, чтобы все это съесть или унести с
собой, притекают новые толпы. Каждый берет себе, сколько мо-
жет, но изобилие неисчерпаемо. Избыток женщин для мужчин и
избыток мужчин для женщин. Никто и ничто не угрожает, не
настораживает, не побуждает к бегству - на время праздника
жизнь и наслаждение гарантированы. Запреты и барьеры пали,
разрешены и происходят самые неожиданные сближения. Но это
атмосфера расслабленности, а не разрядки. Отсутствует единая
Для всех цель, к которой все должны стремиться. Цель - это
праздник, она уже достигнута. Плотность велика, равенство - в
желаниях и удовольствиях. Каждый идет, куда хочет, а не все
вместе к одной цели. Груды плодов суть важнейшая часть плот-
ности, ее ядро. Сначала вместе собрались предметы, и лишь потом,
когда они уже были налицо, вокруг собрались люди. Пока пло-
дов накопится достаточно, могут пройти долгие годы, и все это
время люди будут терпеть, ограничивая себя ради краткого мига -
изобилия. Но именно для таких мгновений они и живут, и созна-
тельно к ним стремятся. Люди, в обычной жизни чуждые друг
другу, торжественно и целыми группами приглашают друг друга
на угощение. Прибытие новых групп отмечается особо, оно резко
и скачкообразно повышает общее возбуждение.
Во всем сквозит ощущение, будто всеобщее удовлетворение
от этого праздника гарантирует другие, последующие. Ритуаль-
ные танцы и драматические представления напоминают о пре-
жних событиях такого же рода. Праздник этот - часть традиции.
Упоминание основателя праздника - будь это мифический отец
всех благ, которые тут в изобилии, предки, или, как в более холод-
ных современных обществах, просто богатый жертвователь, - ру-
чательство того, что традиция не угаснет, праздники будут повто-
ряться. Праздники призывают новые праздники, и благодаря плот-
ности вещей и людей приумножается жизнь.
Двойная масса:
мужчины и женщины,
живые и мертвые
Самая надежная и часто единственная для массы возмож-
ность сохранить себя - наличие второй массы, с которой она соот-
носится. Меряются ли они силами, играючи или всерьез угрожа-
ют друг другу - вид или яркий образ другой массы позволяет
первой не распасться. На одной стороне тесно стоят ноги, обра-
зуя лес, а глаза в это время пристально смотрят в глаза напро-
тив. Руки движутся в общем ритме, а уши в это время насторо-
женно ждут крика с другой стороны.
Физически человек среди своих, он движется вместе с ними в
привычном и естественном единстве. Но любопытство его, ожи-
дание или страх концентрируются на другой группе, отделенной
расстоянием. Если она в поле зрения, то притягивает взгляд, если
ее нельзя увидеть, то можно услышать. От действий или намере-
ний второй группы зависит все, что делает первая. Те, кто далеко,
воздействуют на тех, кто рядом. Важное для обеих сторон проти-
востояние изменяет степень концентрации внутри каждой из групп.
Поскольку те, напротив, не разошлись, и мы должны оставаться
вместе. Острота отношений между двумя группами воспринима-
ется как напряженность внутри своей собственной. Если это про-
исходит в рамках ритуализованной игры, демонстрировать напря-
женность считается постыдным: нельзя раскрывать себя перед
противником. Если же угроза реальна, и речь действительно идет
о жизни и смерти, напряженность превращается в броню реши-
тельного и единодушного отпора.
Во всяком случае, одна масса сохраняет жизнь другой, причем
предполагается, что они примерно равны по величине и интенсив-
ности. Чтобы остаться массой, нельзя иметь слишком превосходя-
щего по силам противника, по крайней мере, нельзя считать его
слишком превосходящим. Если возникнет ощущение, что против-
ник слишком силен, стремление спастись выльется в массовое
бегство, а если оно бесполезно, масса преобразуется в панику, где
каждый будет стараться спастись в одиночку. Но не этот случай
нас сейчас интересует. Для образования двухмассовой системы,
как это еще можно назвать, требуется ощущение приблизительно-
го равенства сил с обеих сторон.
Чтобы понять, как возникли эти системы, надо исходить из
наличия в человеческом обществе трех коренных проти-
воположностей. Они налицо всюду, где есть люди, и всюду осоз-
наны. Первая и наиболее бросающаяся в глаза - проти-
воположность мужчин и женщин; вторая - противоположность
живых и мертвых; третья, о которой почти только и думают
сегодня, когда речь заходит о двух противостоящих друг другу
массах, - противоположность друзей и врагов.
Если посмотреть на первое разделение, то есть разделение на
мужчин и женщин, трудно сразу понять, какая здесь связь с обра-
зованием двойных масс. Мужчины и женщины, как известно, жи-
вут вместе семьями. Они, конечно, могут иметь разные склоннос-
ти, но с трудом представляешь себе, как они стоят друг против
Друга отдельными возбужденными толпами. Чтобы понять, в ка-
кие формы может вылиться их противоположность, надо ознако-
миться с материалами, где рассказывается о некоторых проявле-
ниях изначальной человеческой природы.
Жан де Лери, молодой французский гугенот, в 1557 г. стал
свидетелем большого празднества племени тупинамбу в Брази-
лии <Нам велели остаться в доме, где были женщины. Мы <со-
всем не знали, что предстоит, когда внезапно из дома, где были
мужчины, отдаленного от нас не более, чем на тридцать шагов,
послышался глухой звук, похожий на бормотание молящихся.
Женщины, числом около двухсот, услыхав это бормотание, вско-
чив на ноги, навострили уши и сбились в тесную кучу. Голоса
мужчин зазвучали громче. Мы четко слышали пение и повторя-
ющиеся время от времени взбадривающие восклицания: <Хе, хе,
хе, хе!> Мы были крайне удивлены, когда женщины отозвались,
издавая тот же самый крик: <Хе, хе, хе, хе!>. В течение примерно
четверти часа они завывали и визжали так громко, что мы просто
не понимали, как нам на это реагировать.
Посреди этого воя они стали неистово подпрыгивать, груди
их тряслись, на губах выступала пена. Некоторые без сознания
валились на пол, будто страдающие падучей Казалось, в них все-
лился дьявол и от этого они сошли с ума. Совсем рядом мы
слышали хныканье и плач детей, находящихся в отдельном поме-
щении. Хотя к тому времени я уже более полугода встречался с
дикарями и хорошо сжился с ними, меня - не буду скрывать! -
охватил страх. Чем это может кончиться, спросил я себя, и мне
захотелось скорее вернуться обратно в форт>.
Ведьмовской шабаш, наконец, прекратился, женщины и дети
смолкли, и Жан де Лери услышал из мужского дома такой чуд-
ный хор, что не мог сдержать желания его увидеть. Женщины
старались его остановить, говоря, что это запрещено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188