И Ле Бон дает им долгожданный ответ: в этом
конфликте дальнейшую роль играют массы. Одни лишь массы
дают ключ к ситуации во Франции и во всем современном мире.
<Высказываясь в пророческом духе, - замечает современный исто-
рик, - Ле Бон начал с того, что поместил массы в самый центр любой
возможной интерпретации современного мира>.
Конечно, он к ним испытывал пренебрежение, как буржуа к
черни, и социалиста к люмпенам. Но массы являются фактом, а
ученый не пренебрегает фактами, он их уважает и пытается по-
нять. Поэтому Ле Бон не грезит о реставрации монархии или
аристократического режима. Его мечтой скорее была бы патри-
цианская и индивидуалистическая демократия в английском духе.
Либерализм по ту сторону Ла Манша не переставал задевать
общественную мысль Франции от второй до пятой республики
включительно. Ему, однако, не удался решительный интеллекту-
альный прорыв. Так же, как и крупная финансовая и промышлен-
ная буржуазия не имела решающего политического успеха во
французском государстве, задуманном как государство среднего
коммерсанта, чиновника, крестьянина, даже рабочего и созданном
ими. Бурные и метафизические отношения Франции с сов-
ременностью, ее метания между английской моделью, с которой
она ощущала близость во времени, и немецкой властью, близкой в
пространстве, наконец, ее преданность миссионерскому национа-
лизму, несущему в себе образ мира с французским лицом - XVIII
век был тому примером и предметом ностальгии, - вот причины,
объясняющие эти полупоражения.
Обеспокоенный реальным положением дел во Франции, Гюс-
тав Ле Бон ищет противоядия беспорядкам, производимым тол-
пами. И он находит его не в истории, не в экономике, а в психоло-
гии. Она его наводит на мысль о существовании <души толп>,
состоящей из элементарных импульсов, объединенных сильной
верой и маловосприимчивых к опыту и разуму. Совершенно так
же, как <душа индивидов> подвержена внушающим влияниям
гипнотизера, погружающего человека в сон, <душа толп>
подчиняется внушениям вождя, который навязывает ей свою волю.
В таком состоянии транса любой выполнит то, что в нормальном
состоянии люди не могут и не желают делать. Замещая реаль-
ность воскрешенными в сознании образами и отдавая приказания,
вождь овладевает этой душой. Она отдается на его милость, как
пациент, загипнотизированный врачом. Таким образом, основопо-
лагающая идея проста. Причиной всех катастроф прошлого и
сложностей настоящего признается нашествие масс. Объясняет-
ся и слабость парламентской демократии: она идет вразрез с
психологией. Господствующие классы совершили ошибки, они не
распознали причин и проигнорировали законы толп. Достаточно
признать ошибку и понять эти законы, чтобы исцелить недуг и
поправить ущербную ситуацию.
Эта идея, сформулированная непосредственным и живым язы-
ком, подкрепленная, скажем, научным содержанием, объясняет ус-
пех его книг, <такой, что ни один иной теоретик общественной
мысли не смог бы с ним соперничать>. Популяризатор науки
постепенно превращается во властителя дум. И он сохранял эту
позицию до конца своей долгой жизни.
<В последний период жизни, - пишет его единственный биограф
(конечно же, английский), - Ле Бон направил свои усилия на воспита-
ние элиты ввиду возрастания ее военно-политической ответственности>.
У себя дома, поскольку он был домоседом, на протяжении тридцати
лет Ле Бон воспитал когорту государственных деятелей, писателей, уче-
ных. Упомянем психологов Рибо и Тарда, философа Бергсона, матема-
тика Анри Пуанкаре, несравненного гения Поля Валери, принцесс Марту
Бибеско и Марию Бонапарт, внесших колоссальный вклад в распрос-
транение его идей. Не забудем и политических деятелей, которые были
с ним знакомы и, полагаю, почитали его: среди них Раймон Пуанкаре,
Бриан, Барту и Теодор Рузвельт. Нужно добавить, что все его поклон-
ники были убеждены в большой значимости такого видения человеческой
природы, как ни трудно его принять. Они со всей серьезностью вос-
принимали его настойчивые советы по общественным и политическим
вопросам. Фактически своего апогея распространение этой доктрины
достигло к двадцатым годам нашего столетия, в тот момент, когда <но-
вая наука больше всего прельщала демократическую элиту, которая
видела в ней теоретический инструмент, подтверждающий ее глубин-
ный страх перед массами, а также обеспечивающий ее сводом правил, с
помощью которых можно было бы манипулировать массами и обузды-
вать их потенциальную свирепость>.
Глава вторая
МАКИАВЕЛЛИ МАССОВОГО ОБЩЕСТВА
Все готовы признать, что <Психология толп> Ле Бона являет-
ся тем, что в наше время было бы названо бестселлером, а общие
тиражи этой книги свидетельствуют о ней как об одном яз самых
впечатляющих научных успехов всех времен. Сегодня я бы ме-
рил этот успех и положением в обществе тех, кто читал труды Ле
Бона, и последствиями этого успеха. Начнем с самого очевидно-
го: <Психология толп> стала манифестом науки, которая под раз-
ными названиями (социальная психология, коллективная психо-
логия) продолжает существовать до нынешнего времени. Этот
факт заслуживает пояснения, так как далеко не все единодушны
в его признании.
<Наиболее значительными работами, создавшими непосредственный
фон, на котором строилась современная социальная психология, - заме-
чают два американских исследователя, - были труды Тарда и Ле Бона
во Франции>.
Имена этих двух французских ученых часто связываются, но,
по признанию Олпорта, очевидно, что <Психология толп> остает-
ся наиболее значительной из всех работ, когда-либо созданных в
социальной психологии>. Это - работа, тотчас переизданная, про-
комментированная, раскритикованная, ставшая предметом плагиа-
та. Именно данный труд стал основным источником вдохновения
и материалом для анализа в двух первых учебниках по социаль-
ной психологии: в английском МакДауголла и в американском
Рона - и до сих пор сохранил свое влияние. Я же сам принадле-
жу к тем немногочисленным из наших коллег, кто берет на себя
труд оспаривать его основы. Но считаю вместе с тем вполне
уместным суждение двух известных американских исследователей:
<Работа Ле Бона, - пишут Милграм и Точ, - все же достигла своей
цели в социальной психологаи. Книга этого автора почти не вызывает
дискуссии, так как она просто не находит отклика в эксперименталь-
ной психологии нашего века... Однако ведь Ле Бон предлагает нам не
только дискуссию самого общего плана, но и щедрое изобилие гипотез,
полных изобретательности, над которыми можно работать>.
Его роль была не меньшей и в социологии, хотя, случается, об
этом умалчивают. Некоторые, даже довольно поверхностные, зон-
дирования вызвали необычайный отклик, я бы сказал, почти моду
на предложенные Ле Боном идеи и концепции, например, в Герма-
нии. Такие знаменитые мыслители, как Зиммель, Фон Визе и Вир-
кандт развивали их, уточняли и включали в свои системы.
Психология массы проникает и в процесс образования, стано-
вясь частью университетского багажа. Тем самым была подго-
товлена почва для ее внедрения в политические сферы. Она
действительно пользовалась авторитетом в науке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
конфликте дальнейшую роль играют массы. Одни лишь массы
дают ключ к ситуации во Франции и во всем современном мире.
<Высказываясь в пророческом духе, - замечает современный исто-
рик, - Ле Бон начал с того, что поместил массы в самый центр любой
возможной интерпретации современного мира>.
Конечно, он к ним испытывал пренебрежение, как буржуа к
черни, и социалиста к люмпенам. Но массы являются фактом, а
ученый не пренебрегает фактами, он их уважает и пытается по-
нять. Поэтому Ле Бон не грезит о реставрации монархии или
аристократического режима. Его мечтой скорее была бы патри-
цианская и индивидуалистическая демократия в английском духе.
Либерализм по ту сторону Ла Манша не переставал задевать
общественную мысль Франции от второй до пятой республики
включительно. Ему, однако, не удался решительный интеллекту-
альный прорыв. Так же, как и крупная финансовая и промышлен-
ная буржуазия не имела решающего политического успеха во
французском государстве, задуманном как государство среднего
коммерсанта, чиновника, крестьянина, даже рабочего и созданном
ими. Бурные и метафизические отношения Франции с сов-
ременностью, ее метания между английской моделью, с которой
она ощущала близость во времени, и немецкой властью, близкой в
пространстве, наконец, ее преданность миссионерскому национа-
лизму, несущему в себе образ мира с французским лицом - XVIII
век был тому примером и предметом ностальгии, - вот причины,
объясняющие эти полупоражения.
Обеспокоенный реальным положением дел во Франции, Гюс-
тав Ле Бон ищет противоядия беспорядкам, производимым тол-
пами. И он находит его не в истории, не в экономике, а в психоло-
гии. Она его наводит на мысль о существовании <души толп>,
состоящей из элементарных импульсов, объединенных сильной
верой и маловосприимчивых к опыту и разуму. Совершенно так
же, как <душа индивидов> подвержена внушающим влияниям
гипнотизера, погружающего человека в сон, <душа толп>
подчиняется внушениям вождя, который навязывает ей свою волю.
В таком состоянии транса любой выполнит то, что в нормальном
состоянии люди не могут и не желают делать. Замещая реаль-
ность воскрешенными в сознании образами и отдавая приказания,
вождь овладевает этой душой. Она отдается на его милость, как
пациент, загипнотизированный врачом. Таким образом, основопо-
лагающая идея проста. Причиной всех катастроф прошлого и
сложностей настоящего признается нашествие масс. Объясняет-
ся и слабость парламентской демократии: она идет вразрез с
психологией. Господствующие классы совершили ошибки, они не
распознали причин и проигнорировали законы толп. Достаточно
признать ошибку и понять эти законы, чтобы исцелить недуг и
поправить ущербную ситуацию.
Эта идея, сформулированная непосредственным и живым язы-
ком, подкрепленная, скажем, научным содержанием, объясняет ус-
пех его книг, <такой, что ни один иной теоретик общественной
мысли не смог бы с ним соперничать>. Популяризатор науки
постепенно превращается во властителя дум. И он сохранял эту
позицию до конца своей долгой жизни.
<В последний период жизни, - пишет его единственный биограф
(конечно же, английский), - Ле Бон направил свои усилия на воспита-
ние элиты ввиду возрастания ее военно-политической ответственности>.
У себя дома, поскольку он был домоседом, на протяжении тридцати
лет Ле Бон воспитал когорту государственных деятелей, писателей, уче-
ных. Упомянем психологов Рибо и Тарда, философа Бергсона, матема-
тика Анри Пуанкаре, несравненного гения Поля Валери, принцесс Марту
Бибеско и Марию Бонапарт, внесших колоссальный вклад в распрос-
транение его идей. Не забудем и политических деятелей, которые были
с ним знакомы и, полагаю, почитали его: среди них Раймон Пуанкаре,
Бриан, Барту и Теодор Рузвельт. Нужно добавить, что все его поклон-
ники были убеждены в большой значимости такого видения человеческой
природы, как ни трудно его принять. Они со всей серьезностью вос-
принимали его настойчивые советы по общественным и политическим
вопросам. Фактически своего апогея распространение этой доктрины
достигло к двадцатым годам нашего столетия, в тот момент, когда <но-
вая наука больше всего прельщала демократическую элиту, которая
видела в ней теоретический инструмент, подтверждающий ее глубин-
ный страх перед массами, а также обеспечивающий ее сводом правил, с
помощью которых можно было бы манипулировать массами и обузды-
вать их потенциальную свирепость>.
Глава вторая
МАКИАВЕЛЛИ МАССОВОГО ОБЩЕСТВА
Все готовы признать, что <Психология толп> Ле Бона являет-
ся тем, что в наше время было бы названо бестселлером, а общие
тиражи этой книги свидетельствуют о ней как об одном яз самых
впечатляющих научных успехов всех времен. Сегодня я бы ме-
рил этот успех и положением в обществе тех, кто читал труды Ле
Бона, и последствиями этого успеха. Начнем с самого очевидно-
го: <Психология толп> стала манифестом науки, которая под раз-
ными названиями (социальная психология, коллективная психо-
логия) продолжает существовать до нынешнего времени. Этот
факт заслуживает пояснения, так как далеко не все единодушны
в его признании.
<Наиболее значительными работами, создавшими непосредственный
фон, на котором строилась современная социальная психология, - заме-
чают два американских исследователя, - были труды Тарда и Ле Бона
во Франции>.
Имена этих двух французских ученых часто связываются, но,
по признанию Олпорта, очевидно, что <Психология толп> остает-
ся наиболее значительной из всех работ, когда-либо созданных в
социальной психологии>. Это - работа, тотчас переизданная, про-
комментированная, раскритикованная, ставшая предметом плагиа-
та. Именно данный труд стал основным источником вдохновения
и материалом для анализа в двух первых учебниках по социаль-
ной психологии: в английском МакДауголла и в американском
Рона - и до сих пор сохранил свое влияние. Я же сам принадле-
жу к тем немногочисленным из наших коллег, кто берет на себя
труд оспаривать его основы. Но считаю вместе с тем вполне
уместным суждение двух известных американских исследователей:
<Работа Ле Бона, - пишут Милграм и Точ, - все же достигла своей
цели в социальной психологаи. Книга этого автора почти не вызывает
дискуссии, так как она просто не находит отклика в эксперименталь-
ной психологии нашего века... Однако ведь Ле Бон предлагает нам не
только дискуссию самого общего плана, но и щедрое изобилие гипотез,
полных изобретательности, над которыми можно работать>.
Его роль была не меньшей и в социологии, хотя, случается, об
этом умалчивают. Некоторые, даже довольно поверхностные, зон-
дирования вызвали необычайный отклик, я бы сказал, почти моду
на предложенные Ле Боном идеи и концепции, например, в Герма-
нии. Такие знаменитые мыслители, как Зиммель, Фон Визе и Вир-
кандт развивали их, уточняли и включали в свои системы.
Психология массы проникает и в процесс образования, стано-
вясь частью университетского багажа. Тем самым была подго-
товлена почва для ее внедрения в политические сферы. Она
действительно пользовалась авторитетом в науке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188