.." Ловят их в таз
на хлеб, а старая Домнушка жалеет. Увидит - и скажет ласково, как цыпляткам:
"Ну, ну... шши!" И они тихо уползают"...
Старая Домнушка жалеет тараканов. Плотник Горкин жалеет голубей. Кучер
Антип ("Постный рынок") жалеет древнюю кобылу Кривую, на которой езживала
еще прабабушка Устинья. Хозяин - отец мальчика, жалеет кучера Антипа,
"которого тоже уважают, и который теперь живет" у купца - "только для
хлебушка" - на покое. Весь дом и все служащие уважают и по-своему любят и
хозяина, и хозяйского сына. Все кругом проникнуто жалостью и уважением. По
уверению старого кучера Антипа, даже лошади на конюшне уважают древнюю
кобылу Кривую: ""ведешь мимо ее денника, всегда посуются-фыркнут!
Поклончик скажут... а расшумятся если, она стукнет ногой - тише, мол! и все и
затихнут". Антип все знает. У него борода, как у святого, а на глазу бельмо:
смотрит все на кого-то, а никого не видно"...
Добрый, душевный народ жил на Москве кругом Ивана Шмелева.
Старая Кривая, на которой Горкин вез хозяйского сыночка на постный рынок,
остановилась на мосту и решила основательно передохнуть... "Буточник кричит
- "чего заснули?" - знакомый Горкину. Он старый, добрый. Спрашивает-
шутит:
- Годков сто будет? Где вы такую раскопали, старей Москва-реки?
Горкин просит:
- И не маши лучше, а то и до вечера не стронет!"..."
Да и с чего было злиться русскому человеку, когда всего было изобилье, на все
нужное дешевка.
"Вот он, горох, гляди... хоро-ший горох, мытый. Розовый, желтый, в санях,
мешками. Горошники - народ веселый, свои, ростовцы. У Горкина тут
знакомцы. "А, наше вашим... за пуколкой?" - "Пост, надоть повеселить робят-
то... Серячок почем положишь?" - "Почем почемкую - потом и потомкаешь!"
"..." Горкин прикидывает в горсти, кидает в рот. - "Ссыпай три меры"
- Ре-дька-то, гляди, Панкратыч... чисто боровки! Хлебца с такой умнешь!
- И две умнешь, - смеется Горкин, забирая редьки. "..."
- А сбитню, хочешь? А, пропьем с тобой семитку. Ну-ка нацеди.
Пьем сбитень, обжигает. "..."
"Противни киселей - ломоть копейка". Трещат баранки. Сайки, баранки,
сушки... калужские, боровские, жиздринские, - сахарные, розовые, горчичные, с
анисом - с тмином, с сольцой и маком... переславские бублики, витушки,
подковки, жавороночки... хлеб лимонный, маковый, с шафраном, ситный
весовой, с узюмцем, пеклеванный...
- Во, пост-то!.. - весело кричит Мураша, - пошла бараночка, семой возок
гоню! "..."
- Ешь, Москва, не жалко!..
А вот и медовый ряд. Пахнет церковно, воском. Малиновый, золотистый, -
показывает Горкин, - этот называется печатный, энтот стеклый, спускной... а
который темный - с гречишки, а то господский светлый, липнячок-подсед.
Липовки, корыта, кадки. Мы пробуем от всех сортов. На бороде Антона липко, с
усов стекает, губы у меня залипли. Буточник гребет баранкой, диакон - сайкой.
Пробуй, не жалко! "..."
- А вот, лесная наша говядинка, грыб пошел!..
- Лопаснинские, белей снегу, чище хрусталю! Грыбной елараш, винегретные...
Похлебный грыб сборный, ест протопоп соборный! Рыжики соленые-смоленые,
монастырские, закусочные... Боровички можайские! Архиерейские грузди, нет
сопливей!..
Горы гриба сушеного, всех сортов. Стоят водопойные корыта, плавает белый
гриб, темный и красношляпный, в пятак и в блюдечко. Висят на жердях стенами
"..." Завалены грибами сани, кули, корзины...
- Теперь до Устьинского пойдет, - грыб и грыб! Грыбами весь свет завалим.
Домой пора!"
- Ох, как пора домой! - отзывается благодарный Ивану Шмелеву русский
читатель и не отрываясь всматривается, вместе с гениальным изобразителем
истинной России, в этот чудный образ того, что было и что будет снова: "Весь
Кремль - золотисто-розовый, над снежной Москва-рекой. Кажется мне, что там
- Святое, и нет никого людей. Стены с башнями - чтобы не смели войти враги.
Святые сидят в соборах. И спят Цари. И потому так тихо.
Окна розового дворца сияют. Белый собор сияет. Золотые кресты сияют -
священным светом. Все - в золотистом воздухе, в дымном голубоватом свете:
будто кадят там ладаном.
Что во мне бьется так, наплывает в глазах туманом? Это - мое, я знаю. И стены,
и башни, и соборы... и дымные облачка за ними, и эта моя река, и черные
полыньи, в воронах, и лошадки, и заречная даль посадов... - были во мне всегда.
И все я знаю "..." И щели в стенах знаю. Я глядел из-за стен... когда?.. И дым
пожаров, и крики, и набат... - все помню! Бунты, и топоры, и плахи, и
молебны... - все мнится былью, моей былью... - будто во сне забытом".
В русле Святой Руси продолжали творить многие деятели русской культуры,
особенно за рубежом. Кроме И.С. Шмелева, особого упоминания заслуживают
И.А. Бунин, Б.К. Зайцев, А.М. Ремизов. Великие русские музыканты и артисты
продолжали удивлять мир своим гением - певец Ф.И. Шаляпин; композиторы
С.В. Рахманинов, С.С. Прокофьев, И.Ф. Стравинский, А.К. Глазунов; художник
К.А. Коровин; русский балет в постановках С.П. Дягилева с именами М.
Кшесинской, А. Павловой; церковный хор Н. Афонского, хор донских казаков С.
Жарова.
В 30-х годах в СССР наметилось заметное улучшение в области народного
образования. Вместо классовых экспериментов 20-х годов, в результате которых
образование деградировало, а школы выпускали безграмотных учеников, в
обучение вводятся традиционные русские учебные программы. Была
восстановлена предметная система обучения, точно определенный круг
систематизированных знаний и единые стабильные учебники. По русской
литературе в школах ввели программу по типу гимназической. Русский язык стал
главным предметом если выпускник имел по русскому языку четверку, он не
получал медали даже при всех остальных отличных оценках. Возвратились и
старые учебные пособия. Учебник Киселева, заменивший в 1936 году пособия
Гурвича и Гангнуса, заметно повысил качество знаний школьников. К примеру, в
конце 30-х годов среди поступающих и студентов первокурсников ведущих вузов
Ленинграда доля молодых людей, успешно справлявшихся со стандартными
заданиями по физике и математике, была выше в 1,5-2 раза, чем в 80-х годах.
После всех чисток 28 января 1939 года Политбюро утверждает состав правления
Союза писателей СССР во главе с Фадеевым. В новый орган вошли Герасимов,
Караваева, Катаев, Федин, Павленко, Соболев, Фадеев, Толстой, Вишневский,
Лебедев-Кумач, Асеев, Шолохов, Корнейчук, Мошашвили, Янка Купала. В
основном это были писатели, стоявшие на государственно-патриотических
позициях, стремившиеся в своих произведениях "отразить пафос созидания
нового общества и нового человека". При всей фальшивости исходных
установок, формулируемых как "метод социалистического реализма", в их
произведениях отражалось то, что в некоторой степени роднило их с идеалами
Святой Руси, - возвышение морально-нравственных ценностей, жертвенная
героика во имя Родины.
Лучшие русские люди этого периода протестуют против разрушения русских
культурных традиций и приземления нравственного идеала. Великий русский
ученый К.Э. Циолковский выразил это следующим образом: "Не признаю я и
технического прогресса, если он превосходит прогресс нравственный, если
физика и химия не служат, а подчиняют себе медицину, как не признаю много
другого. Для человечества нужна не техника, а моральный прогресс и здоровье".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336
на хлеб, а старая Домнушка жалеет. Увидит - и скажет ласково, как цыпляткам:
"Ну, ну... шши!" И они тихо уползают"...
Старая Домнушка жалеет тараканов. Плотник Горкин жалеет голубей. Кучер
Антип ("Постный рынок") жалеет древнюю кобылу Кривую, на которой езживала
еще прабабушка Устинья. Хозяин - отец мальчика, жалеет кучера Антипа,
"которого тоже уважают, и который теперь живет" у купца - "только для
хлебушка" - на покое. Весь дом и все служащие уважают и по-своему любят и
хозяина, и хозяйского сына. Все кругом проникнуто жалостью и уважением. По
уверению старого кучера Антипа, даже лошади на конюшне уважают древнюю
кобылу Кривую: ""ведешь мимо ее денника, всегда посуются-фыркнут!
Поклончик скажут... а расшумятся если, она стукнет ногой - тише, мол! и все и
затихнут". Антип все знает. У него борода, как у святого, а на глазу бельмо:
смотрит все на кого-то, а никого не видно"...
Добрый, душевный народ жил на Москве кругом Ивана Шмелева.
Старая Кривая, на которой Горкин вез хозяйского сыночка на постный рынок,
остановилась на мосту и решила основательно передохнуть... "Буточник кричит
- "чего заснули?" - знакомый Горкину. Он старый, добрый. Спрашивает-
шутит:
- Годков сто будет? Где вы такую раскопали, старей Москва-реки?
Горкин просит:
- И не маши лучше, а то и до вечера не стронет!"..."
Да и с чего было злиться русскому человеку, когда всего было изобилье, на все
нужное дешевка.
"Вот он, горох, гляди... хоро-ший горох, мытый. Розовый, желтый, в санях,
мешками. Горошники - народ веселый, свои, ростовцы. У Горкина тут
знакомцы. "А, наше вашим... за пуколкой?" - "Пост, надоть повеселить робят-
то... Серячок почем положишь?" - "Почем почемкую - потом и потомкаешь!"
"..." Горкин прикидывает в горсти, кидает в рот. - "Ссыпай три меры"
- Ре-дька-то, гляди, Панкратыч... чисто боровки! Хлебца с такой умнешь!
- И две умнешь, - смеется Горкин, забирая редьки. "..."
- А сбитню, хочешь? А, пропьем с тобой семитку. Ну-ка нацеди.
Пьем сбитень, обжигает. "..."
"Противни киселей - ломоть копейка". Трещат баранки. Сайки, баранки,
сушки... калужские, боровские, жиздринские, - сахарные, розовые, горчичные, с
анисом - с тмином, с сольцой и маком... переславские бублики, витушки,
подковки, жавороночки... хлеб лимонный, маковый, с шафраном, ситный
весовой, с узюмцем, пеклеванный...
- Во, пост-то!.. - весело кричит Мураша, - пошла бараночка, семой возок
гоню! "..."
- Ешь, Москва, не жалко!..
А вот и медовый ряд. Пахнет церковно, воском. Малиновый, золотистый, -
показывает Горкин, - этот называется печатный, энтот стеклый, спускной... а
который темный - с гречишки, а то господский светлый, липнячок-подсед.
Липовки, корыта, кадки. Мы пробуем от всех сортов. На бороде Антона липко, с
усов стекает, губы у меня залипли. Буточник гребет баранкой, диакон - сайкой.
Пробуй, не жалко! "..."
- А вот, лесная наша говядинка, грыб пошел!..
- Лопаснинские, белей снегу, чище хрусталю! Грыбной елараш, винегретные...
Похлебный грыб сборный, ест протопоп соборный! Рыжики соленые-смоленые,
монастырские, закусочные... Боровички можайские! Архиерейские грузди, нет
сопливей!..
Горы гриба сушеного, всех сортов. Стоят водопойные корыта, плавает белый
гриб, темный и красношляпный, в пятак и в блюдечко. Висят на жердях стенами
"..." Завалены грибами сани, кули, корзины...
- Теперь до Устьинского пойдет, - грыб и грыб! Грыбами весь свет завалим.
Домой пора!"
- Ох, как пора домой! - отзывается благодарный Ивану Шмелеву русский
читатель и не отрываясь всматривается, вместе с гениальным изобразителем
истинной России, в этот чудный образ того, что было и что будет снова: "Весь
Кремль - золотисто-розовый, над снежной Москва-рекой. Кажется мне, что там
- Святое, и нет никого людей. Стены с башнями - чтобы не смели войти враги.
Святые сидят в соборах. И спят Цари. И потому так тихо.
Окна розового дворца сияют. Белый собор сияет. Золотые кресты сияют -
священным светом. Все - в золотистом воздухе, в дымном голубоватом свете:
будто кадят там ладаном.
Что во мне бьется так, наплывает в глазах туманом? Это - мое, я знаю. И стены,
и башни, и соборы... и дымные облачка за ними, и эта моя река, и черные
полыньи, в воронах, и лошадки, и заречная даль посадов... - были во мне всегда.
И все я знаю "..." И щели в стенах знаю. Я глядел из-за стен... когда?.. И дым
пожаров, и крики, и набат... - все помню! Бунты, и топоры, и плахи, и
молебны... - все мнится былью, моей былью... - будто во сне забытом".
В русле Святой Руси продолжали творить многие деятели русской культуры,
особенно за рубежом. Кроме И.С. Шмелева, особого упоминания заслуживают
И.А. Бунин, Б.К. Зайцев, А.М. Ремизов. Великие русские музыканты и артисты
продолжали удивлять мир своим гением - певец Ф.И. Шаляпин; композиторы
С.В. Рахманинов, С.С. Прокофьев, И.Ф. Стравинский, А.К. Глазунов; художник
К.А. Коровин; русский балет в постановках С.П. Дягилева с именами М.
Кшесинской, А. Павловой; церковный хор Н. Афонского, хор донских казаков С.
Жарова.
В 30-х годах в СССР наметилось заметное улучшение в области народного
образования. Вместо классовых экспериментов 20-х годов, в результате которых
образование деградировало, а школы выпускали безграмотных учеников, в
обучение вводятся традиционные русские учебные программы. Была
восстановлена предметная система обучения, точно определенный круг
систематизированных знаний и единые стабильные учебники. По русской
литературе в школах ввели программу по типу гимназической. Русский язык стал
главным предметом если выпускник имел по русскому языку четверку, он не
получал медали даже при всех остальных отличных оценках. Возвратились и
старые учебные пособия. Учебник Киселева, заменивший в 1936 году пособия
Гурвича и Гангнуса, заметно повысил качество знаний школьников. К примеру, в
конце 30-х годов среди поступающих и студентов первокурсников ведущих вузов
Ленинграда доля молодых людей, успешно справлявшихся со стандартными
заданиями по физике и математике, была выше в 1,5-2 раза, чем в 80-х годах.
После всех чисток 28 января 1939 года Политбюро утверждает состав правления
Союза писателей СССР во главе с Фадеевым. В новый орган вошли Герасимов,
Караваева, Катаев, Федин, Павленко, Соболев, Фадеев, Толстой, Вишневский,
Лебедев-Кумач, Асеев, Шолохов, Корнейчук, Мошашвили, Янка Купала. В
основном это были писатели, стоявшие на государственно-патриотических
позициях, стремившиеся в своих произведениях "отразить пафос созидания
нового общества и нового человека". При всей фальшивости исходных
установок, формулируемых как "метод социалистического реализма", в их
произведениях отражалось то, что в некоторой степени роднило их с идеалами
Святой Руси, - возвышение морально-нравственных ценностей, жертвенная
героика во имя Родины.
Лучшие русские люди этого периода протестуют против разрушения русских
культурных традиций и приземления нравственного идеала. Великий русский
ученый К.Э. Циолковский выразил это следующим образом: "Не признаю я и
технического прогресса, если он превосходит прогресс нравственный, если
физика и химия не служат, а подчиняют себе медицину, как не признаю много
другого. Для человечества нужна не техника, а моральный прогресс и здоровье".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336