Более
того, в сотрудничестве с врагом дискредитировалась сама идея русской
монархии.
Беспокойство Сталина вызвал факт формирования в июле 1941 года
монархического Русского корпуса. Произошло это в оккупированной немцами
Югославии на основе осевших там еще после 1921 года русских воинских частей,
в частности донских и кубанских казаков, поддерживаемых югославским
королем Александром I. Политически это формирование носило чисто
марионеточный характер, хотя и сохраняло некоторые воинские отличия царской
армии и традиционный распорядок, включая ежедневные православные
богослужения в ротных походных церквах и присягу новобранцев Российскому
Императорскому флагу.
Гитлер никогда не планировал в случае победы в СССР участие русских
монархистов в установлении "нового порядка" в России, а рассматривал их как
фактор усиления "братоубийственной смуты". Русский корпус использовался
германским командованием в карательных операциях против дружественного
России сербского народа.
Помимо уже названных нами власовской армии и Русского корпуса против своей
Родины воевали ряд русских казачьих частей вермахта, русский специальный
полк "Варяг", запорожский казачий полк и др. Судьба их была незавидна и
печальна, как всякого изменника на Руси.
К лету 1943 года германские оккупанты сформировали 90 батальонов из
уроженцев Кавказа и Средней Азии и около 90 русских и казачьих батальонов
численностью по 400-500 человек. К концу войны на основе этих подразделений
формируются 15-й казачий карательный корпус численностью 18 тыс. человек,
треть которого составляли немецкие военнослужащие и до пяти тысяч -
белоэмигранты, а также 13-я мусульманская дивизия СС "Ханшар", 14-я дивизия
СС "Галичина", 29-я и 30-я "русские" дивизии, 20-я эстонская и две - 15-я и 19-я
латышских дивизий СС.
Особенно удручающе выглядело сотрудничество с врагом некоторых
священнослужителей Русской Церкви. В пропагандистских целях германские
оккупационные власти выдавали разрешение на открытие церквей. Так, в
Киевской епархии в 1942 году было открыто 8 монастырей и 318 храмов, в
которых служили 434 священника. Викарный епископ Владимиро-Волынский
Поликарп (Сикорский), опираясь на поддержку оккупационных властей и
предательского "землячества Украины", обосновавшегося за пределами
Малороссии, в Польше, объявил себя архиепископом, а потом митрополитом
Луцким и заодно главой автокефальной "Украинской Церкви". Объявил себя
митрополитом и другой сотрудник германских властей - епископ Феофил
Булдовский.
Германские оккупанты заставляли русских священников подчиняться своим
сотрудникам, самозванно объявившим себя митрополитами, а тех, кто не
соглашался, арестовывали.
Еще более широкий коллаборационизм наблюдался среди некоторой части
священников и архиереев Русской Зарубежной Церкви. Через неделю после
нападения Германии на СССР будущий архиепископ (а тогда архимандрит)
Иоанн (Шаховской) писал в газете "Новое слово", издававшейся в Берлине:
"Промысел избавляет русских людей от новой гражданской войны, призывая
иноземную силу исполнить свое предначертание. Кровавая операция свержения
III Интернационала поручается искусному, опытному в науке своей германскому
хирургу..."
В пасхальном послании 1942 года митрополита Анастасия, в частности,
говорилось: "Настал день, ожидаемый им (Русским народом), и он ныне
подлинно как бы воскресает из мертвых там, где мужественный германский меч
успел рассечь его оковы... И древний Киев, и многострадальный Смоленск, и
Псков светло торжествуют свое избавление как бы из самого ада преисподнего.
Освобожденная часть Русского народа повсюду давно уже запела... "Христос
воскресе!""
В октябре 1943 года в Вене по инициативе германских властей проходит
церковное совещание восьми архиереев Русской Зарубежной Церкви во главе с
митрополитом Анастасием, которое объявило о "недействительности"
("неканоничности") избрания митрополита Сергия Патриархом Московским и
всея Руси, что, конечно, было направлено на подрыв духовной мощи Русского
народа. Под эгидой немецких оккупантов еще в мае 1942 года возник так
называемый среднеевропейский митрополичий округ, включавший в себя
большую часть православных приходов оккупированных территорий Европы и
западных областей СССР. Некоторые священнослужители Русской Зарубежной
Церкви запятнали себя благословением и "духовным окормлением" власовской
армии и подобных ей военных подразделений.
В годы войны по-новому обострился еврейский вопрос. Связано это было
преимущественно с двумя факторами. Во-первых, по сравнению с другими
национальностями СССР евреи составляли непропорционально большую часть
состава тыловых и медицинских служб и старших офицеров. Количество евреев в
зоне боевых действий было очень незначительно, что вызывало
раздражительную реакцию у части русских солдат. Во-вторых, не меньшее
раздражение вызывали попытки некоторой части еврейских националистов
представить еврейский народ как особо пострадавший в войне и внесший особый
вклад в победу над врагом. Немало евреев предпочитали "воевать" против врага в
составе различных комитетов и других гражданских организаций, старательно
избегая поездок на фронт. В связи с этим нередко возникали конфликты,
среди которых весьма характерными были стычки между русским писателем М.
Шолоховым и рядом еврейских националистических деятелей Еврейского
антифашистского комитета.
Организация эта была создана кавказским евреем Л.П. Берией совместно с
сионистом С. Михоэлсом для установления контактов с международными
еврейскими организациями, фактически для сотрудничества с сионизмом. В
результате в работе этой организации главное место занимала не борьба с
фашизмом, а установление солидарных связей советских евреев с сионистскими
вождями.
Во время встречи с американской делегацией, состоявшей исключительно из
евреев и заявившей об особой роли евреев во второй мировой войне, М.
Шолохов встал и гневно опроверг это, сообщив, что в этой войне гибли в
основном русские, а не евреи. По-видимому, после этого случая еврейский
писатель И. Эренбург распространяет лживые слухи о том, что М. Шолохов
хотел перейти на сторону немцев.
В другой раз, рассказывал М. Шолохов: "Прихожу и вижу во главе стола -
Илью Григорьевича Эренбурга, а вокруг него пятнадцать евреев. А я в военной,
не очень свежей, форме, с пистолетом, в сапогах. И вижу, сидит ближе всех ко
мне, качается в качалке американский еврей Леонид Первомайский, протягивает
мне качающуюся руку и говорит: "Здравствуйте, Михаил Александрович!" Я как
заору на него: "Встань, сволочь!" Он вскочил и за спину Ильи Григорьевича. А
тот суровым голосом обращается ко мне: "Надеюсь, мы находимся в
интеллигентном обществе, и я прошу вас, Михаил Александрович". "А идите вы
все... Борцы за мир! Я же один среди вас русский". После этого конфликта у
Шолохова был разговор со Сталиным, из которого писатель понял, что и на этот
раз Сталину пришлась по душе его отповедь людям, стремившимся бороться за
победу чужими руками.
"Антифашистский" еврейский комитет и его активисты, в частности И.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336
того, в сотрудничестве с врагом дискредитировалась сама идея русской
монархии.
Беспокойство Сталина вызвал факт формирования в июле 1941 года
монархического Русского корпуса. Произошло это в оккупированной немцами
Югославии на основе осевших там еще после 1921 года русских воинских частей,
в частности донских и кубанских казаков, поддерживаемых югославским
королем Александром I. Политически это формирование носило чисто
марионеточный характер, хотя и сохраняло некоторые воинские отличия царской
армии и традиционный распорядок, включая ежедневные православные
богослужения в ротных походных церквах и присягу новобранцев Российскому
Императорскому флагу.
Гитлер никогда не планировал в случае победы в СССР участие русских
монархистов в установлении "нового порядка" в России, а рассматривал их как
фактор усиления "братоубийственной смуты". Русский корпус использовался
германским командованием в карательных операциях против дружественного
России сербского народа.
Помимо уже названных нами власовской армии и Русского корпуса против своей
Родины воевали ряд русских казачьих частей вермахта, русский специальный
полк "Варяг", запорожский казачий полк и др. Судьба их была незавидна и
печальна, как всякого изменника на Руси.
К лету 1943 года германские оккупанты сформировали 90 батальонов из
уроженцев Кавказа и Средней Азии и около 90 русских и казачьих батальонов
численностью по 400-500 человек. К концу войны на основе этих подразделений
формируются 15-й казачий карательный корпус численностью 18 тыс. человек,
треть которого составляли немецкие военнослужащие и до пяти тысяч -
белоэмигранты, а также 13-я мусульманская дивизия СС "Ханшар", 14-я дивизия
СС "Галичина", 29-я и 30-я "русские" дивизии, 20-я эстонская и две - 15-я и 19-я
латышских дивизий СС.
Особенно удручающе выглядело сотрудничество с врагом некоторых
священнослужителей Русской Церкви. В пропагандистских целях германские
оккупационные власти выдавали разрешение на открытие церквей. Так, в
Киевской епархии в 1942 году было открыто 8 монастырей и 318 храмов, в
которых служили 434 священника. Викарный епископ Владимиро-Волынский
Поликарп (Сикорский), опираясь на поддержку оккупационных властей и
предательского "землячества Украины", обосновавшегося за пределами
Малороссии, в Польше, объявил себя архиепископом, а потом митрополитом
Луцким и заодно главой автокефальной "Украинской Церкви". Объявил себя
митрополитом и другой сотрудник германских властей - епископ Феофил
Булдовский.
Германские оккупанты заставляли русских священников подчиняться своим
сотрудникам, самозванно объявившим себя митрополитами, а тех, кто не
соглашался, арестовывали.
Еще более широкий коллаборационизм наблюдался среди некоторой части
священников и архиереев Русской Зарубежной Церкви. Через неделю после
нападения Германии на СССР будущий архиепископ (а тогда архимандрит)
Иоанн (Шаховской) писал в газете "Новое слово", издававшейся в Берлине:
"Промысел избавляет русских людей от новой гражданской войны, призывая
иноземную силу исполнить свое предначертание. Кровавая операция свержения
III Интернационала поручается искусному, опытному в науке своей германскому
хирургу..."
В пасхальном послании 1942 года митрополита Анастасия, в частности,
говорилось: "Настал день, ожидаемый им (Русским народом), и он ныне
подлинно как бы воскресает из мертвых там, где мужественный германский меч
успел рассечь его оковы... И древний Киев, и многострадальный Смоленск, и
Псков светло торжествуют свое избавление как бы из самого ада преисподнего.
Освобожденная часть Русского народа повсюду давно уже запела... "Христос
воскресе!""
В октябре 1943 года в Вене по инициативе германских властей проходит
церковное совещание восьми архиереев Русской Зарубежной Церкви во главе с
митрополитом Анастасием, которое объявило о "недействительности"
("неканоничности") избрания митрополита Сергия Патриархом Московским и
всея Руси, что, конечно, было направлено на подрыв духовной мощи Русского
народа. Под эгидой немецких оккупантов еще в мае 1942 года возник так
называемый среднеевропейский митрополичий округ, включавший в себя
большую часть православных приходов оккупированных территорий Европы и
западных областей СССР. Некоторые священнослужители Русской Зарубежной
Церкви запятнали себя благословением и "духовным окормлением" власовской
армии и подобных ей военных подразделений.
В годы войны по-новому обострился еврейский вопрос. Связано это было
преимущественно с двумя факторами. Во-первых, по сравнению с другими
национальностями СССР евреи составляли непропорционально большую часть
состава тыловых и медицинских служб и старших офицеров. Количество евреев в
зоне боевых действий было очень незначительно, что вызывало
раздражительную реакцию у части русских солдат. Во-вторых, не меньшее
раздражение вызывали попытки некоторой части еврейских националистов
представить еврейский народ как особо пострадавший в войне и внесший особый
вклад в победу над врагом. Немало евреев предпочитали "воевать" против врага в
составе различных комитетов и других гражданских организаций, старательно
избегая поездок на фронт. В связи с этим нередко возникали конфликты,
среди которых весьма характерными были стычки между русским писателем М.
Шолоховым и рядом еврейских националистических деятелей Еврейского
антифашистского комитета.
Организация эта была создана кавказским евреем Л.П. Берией совместно с
сионистом С. Михоэлсом для установления контактов с международными
еврейскими организациями, фактически для сотрудничества с сионизмом. В
результате в работе этой организации главное место занимала не борьба с
фашизмом, а установление солидарных связей советских евреев с сионистскими
вождями.
Во время встречи с американской делегацией, состоявшей исключительно из
евреев и заявившей об особой роли евреев во второй мировой войне, М.
Шолохов встал и гневно опроверг это, сообщив, что в этой войне гибли в
основном русские, а не евреи. По-видимому, после этого случая еврейский
писатель И. Эренбург распространяет лживые слухи о том, что М. Шолохов
хотел перейти на сторону немцев.
В другой раз, рассказывал М. Шолохов: "Прихожу и вижу во главе стола -
Илью Григорьевича Эренбурга, а вокруг него пятнадцать евреев. А я в военной,
не очень свежей, форме, с пистолетом, в сапогах. И вижу, сидит ближе всех ко
мне, качается в качалке американский еврей Леонид Первомайский, протягивает
мне качающуюся руку и говорит: "Здравствуйте, Михаил Александрович!" Я как
заору на него: "Встань, сволочь!" Он вскочил и за спину Ильи Григорьевича. А
тот суровым голосом обращается ко мне: "Надеюсь, мы находимся в
интеллигентном обществе, и я прошу вас, Михаил Александрович". "А идите вы
все... Борцы за мир! Я же один среди вас русский". После этого конфликта у
Шолохова был разговор со Сталиным, из которого писатель понял, что и на этот
раз Сталину пришлась по душе его отповедь людям, стремившимся бороться за
победу чужими руками.
"Антифашистский" еврейский комитет и его активисты, в частности И.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336