Другой его целью было позна-
комиться с сокровищами Дома науки, в которых он, впрочем,
скоро разочаровался, поскольку они были ему уже известны.
Но вот слепец из Маарры, преодолев все тяготы пути, достиг
стен Багдада.
Юноша сразу же столкнулся с разочарованиями и унижения-
ми. В пышном Багдаде, так г:е похожем на патриархальную
Маарру, никто не знал <образованного и благочестивого сына
судьи Ибн Сулеймана>. Вот как рассказывает о первых шагах
поэта в столице его биограф Ибн аль-Адим: <Абу-ль-Аля вошел
во дворец ар-Ради и аль-Муртада, чтобы выразить соболезнова-
ние по поводу смерти их отца. Дворец наполнялся посетителями.
Абу-ль-Аля, по слепоте своей, загородил кому-то из знатных
гостей дорогу, и тот в раздражении крикнул: <Куда лезешь, пес?>
Абу-ль-Аля ответил: <Пес тот, кто не знает семидесяти назва-
ний для пса>. Затем он отошел и уселся на одно из самых послед-
них мест. Так он сидел, никому не заметный, пока поэты не
начали декламировать свои стихи. Тогда Абу-ль-Аля тоже встал
и прочел свою касыду на смерть ат-Тахира. Услышав эти стихи,
сыновья покойного подошли к Абу-ль-Аля, помогли пересесть
на почетное место и спросили: <Наверное, ты и есть Абу-ль-Аля
из Маарры?> Он ответил: <Да, ото я>.
Вскоре после приезда в столицу он отправился к известному
филологу ар-Раби, чтобы узнать его мнение по какому-то спор-
ному вопросу. Услышав от привратника имя Абу-дь-Аля, ар-
Раби намеренно громко произнес: <Что ж, пусть войдет слепень-
кий>. Абу-ль-Аля, оскорбленный, тотчас удалился. Он был
самолюбив и раним.
Однако в Багдаде Абу-ль-Аля суждено было обрести и множе-
ство друзей, с которыми его объединяло многое, и прежде все-
го любовь к книге. Особенно сблизился он с Абд ас-Саламом
525
из Басры, хранителем библиотеки Дома науки, и Ибн аль-Бавва-
бом, прославленным каллиграфом. Постепенно к этой троице
присоединились и другие багдадские литераторы, так образо-1
вался кружок, где по заслугам ценили талант Абу-ль-Аля. Дру- S
зеи особенно восхищала незаурядная память юноши. Однажды i
ему зачитали отчет налогового ведомства за год, и он без запин- s
ки повторил его слово в слово. 5
Через некоторое время стихи слепого поэта из Маарры стали j
широко известны в Багдаде. Он декламировал их своим друзьям, |
и они расходились в списках. Абу-ль-Аля присутствовал на дис-
путах и лекциях ученых и литераторов, которые проходили в
знаменитой мечети аль-Мансура в Старом городе. На этих дис-
путах, усевшись в кружок на коврах, литераторы спорили о том,
кто прав сунниты или шииты, о мутазилитах богословах-
<рационалистах>, о том, сотворен ли Коран или он существовал
вечно, есть ли свобода воли у человека или он вынужден посту-
пать, как начертано в <небесной скрижали>, вечна ли Вселенная,
наделены ли светила разумом и так далее.
Абу-ль-Аля не желал терпеть ничьи причуды. Случилось
так, что однажды в его присутствии на приеме у аль-Муртада
зашел разговор об аль-Мутанабби (915 965), аль-Муртада стал
выискивать в его стихах различные недостатки и поносить их
автора за <еретичества>. Тогда Абу-ль-Аля громко заметил:
<Если бы он сложил только стихи: <Вы, о развалины, навеки
остались в сердце моем...>, то и этого было б достаточно, чтобы
признать его лучшим из всех поэтов>. Аль-Муртада прекрасно
знал, что у аль-Мутанабби далее следует строка: <Коль меня
хулит невежда, значит, близок я к совершенству>. Разгневан-
ный аль-Муртада велел слугам <вытащить дерзкого за ногу из
покоев на улицу>. Худшим наказанием для Абу-ль-Аля была
бы только казнь.
Унижение, перенесенное во дворце, перевернуло душу поэта.
Он окончательно убедился в том, что ни талант, ни ученость,
ни благочестие не в цене у вельмож. К тому же враги и
Большим влиянием в литературных кругах Багдада пользовался знатный алид
Тахир аль-Мусавп и два его сына - филологи 11 почты ар-Ради (970- 1016) и
аль-Муртада (967 1044). Они устраивали литера гурные приемы <маджли-
сы>, приглашая ученых и иотюв для проведения диспутов, декламации новых
стихов и их обсуждения. От мнения ар-Ради и аль-Мургада зависело очень
многое, ни богатые и влиятельные аристократы могли вознаградить автора ча
понравившееся им сочинение, но могли и сделать невозможным его пребывание
встолице.
526
АЛЬ МААРРИ Абу-аль-Аля (979-1057 гг.)
завистники, поняв, что Абу-ль-Аля отныне в опале, стали обви-
нять его в ереси, в стремлении превзойти Коран, так как в его
рисе на смерть Тахира были употреблены выражения, напоми-
нающие коранические тексты. В те времена это было совершен-
но обычным делом, но злопыхатели всегда готовы вчерашние
заслуги обернуть против того, кто сегодня впал в немилость.
Абу-ль-Аля прожил почти восемьдесят лет. Однажды, диктуя
писцу свое сочинение по грамматике, он допустил ошибку, и
окружающие сочли это дурным предзнаменованием. Действи-
тельно,-вскоре он заболел и через три дня умер.
84 поэта написали стихи, оплакивая его кончину. Несколько
тысяч человек посетило его могилу. Ныне на месте успокоения
сирийского поэта воздвигнут мавзолей.
4. МЫСЛИ
О Как научиться управлять страстями,
Когда они от века правят нами?
D Возможное порою невозможно -
Что просто одному, другому сложно.
D Ведь любой властелин не угоден народу,
Даже тот, что ему поступает в угоду.
D Наши души чистейшими были когда-то,
Но со временем их испоганило злато.
О Ты хочешь излечить дурные нравы,
Не тщись лекарства нет от сей отравы.
D Все люди словно братья-близнецы,
И все они злонравья образцы.
D Нет человечьей пакости конца,
Средь морд звериных не найти лица.
О Как вал влечет к скалистым берегам
Так смертного влечет к дурным делам.
Ри с а оплакивание.
527
("Ч Напрасно тщится ум исправить род людской,
Не справиться ему с задачею такой.
D Человек благородный везде отщепенец
Для своих соплеменников и соплеменниц.
С") Когда присмотришься к живущим на земле -
Что человек, то нрав. Но все равны во зле.
D Неправда на земле царит с начала дней
И в ярости казнит мудрейших из людей.
D Мы все по природе своей подлецы,
И волку не свойственна кротость овцы.
О И ближний, как чужак, порой наносит рану.
Благоразумие да будет вам в охрану.
О Людские нравы - ты отведай их,
И горечь вмиг коснется губ твоих.
D Не верь тому, что люди говорят,
В словах - неправды смертоносный яд.
D Никогда не завидуй избранникам благополучия.
Жизнь их не бесконечна, и все мы зависим от случая.
С") Пусть бедствует старик. Должно быть, жизнь права:
И львята никогда кормить не станут льва.
D В земной обители без кровли мы живем;
Невзгоды без конца идут сплошным дождем.
D Если люди низки по природе,
Можно ль недобро считать грехом?
3 Мы творим добро с большим трудом,
Но зато нам подлость нипочем.
3 Победило ль зло в борьбе с добром
Иль взаправду рождены мы злом?
528
f\Jio МААГИ АОу-аль-Аля (979- 1057 гг.)
О Тельца златого я клеймил когда-то,
Теперь я понял,что молчанье - злато.
О Отныне мысли я держу в секрете,
Чтоб не пугали ближних мысли эти.
D О человек, ничтожен ты и слаб,
Ты - плоти алчущей презренный раб.
D Когда отчаяньем рассудок помрачен,
На средства мнимые рассчитывает он.
D От знаний пользы нет, ум - тягостное бремя,
Неразумение доходней в наше время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
комиться с сокровищами Дома науки, в которых он, впрочем,
скоро разочаровался, поскольку они были ему уже известны.
Но вот слепец из Маарры, преодолев все тяготы пути, достиг
стен Багдада.
Юноша сразу же столкнулся с разочарованиями и унижения-
ми. В пышном Багдаде, так г:е похожем на патриархальную
Маарру, никто не знал <образованного и благочестивого сына
судьи Ибн Сулеймана>. Вот как рассказывает о первых шагах
поэта в столице его биограф Ибн аль-Адим: <Абу-ль-Аля вошел
во дворец ар-Ради и аль-Муртада, чтобы выразить соболезнова-
ние по поводу смерти их отца. Дворец наполнялся посетителями.
Абу-ль-Аля, по слепоте своей, загородил кому-то из знатных
гостей дорогу, и тот в раздражении крикнул: <Куда лезешь, пес?>
Абу-ль-Аля ответил: <Пес тот, кто не знает семидесяти назва-
ний для пса>. Затем он отошел и уселся на одно из самых послед-
них мест. Так он сидел, никому не заметный, пока поэты не
начали декламировать свои стихи. Тогда Абу-ль-Аля тоже встал
и прочел свою касыду на смерть ат-Тахира. Услышав эти стихи,
сыновья покойного подошли к Абу-ль-Аля, помогли пересесть
на почетное место и спросили: <Наверное, ты и есть Абу-ль-Аля
из Маарры?> Он ответил: <Да, ото я>.
Вскоре после приезда в столицу он отправился к известному
филологу ар-Раби, чтобы узнать его мнение по какому-то спор-
ному вопросу. Услышав от привратника имя Абу-дь-Аля, ар-
Раби намеренно громко произнес: <Что ж, пусть войдет слепень-
кий>. Абу-ль-Аля, оскорбленный, тотчас удалился. Он был
самолюбив и раним.
Однако в Багдаде Абу-ль-Аля суждено было обрести и множе-
ство друзей, с которыми его объединяло многое, и прежде все-
го любовь к книге. Особенно сблизился он с Абд ас-Саламом
525
из Басры, хранителем библиотеки Дома науки, и Ибн аль-Бавва-
бом, прославленным каллиграфом. Постепенно к этой троице
присоединились и другие багдадские литераторы, так образо-1
вался кружок, где по заслугам ценили талант Абу-ль-Аля. Дру- S
зеи особенно восхищала незаурядная память юноши. Однажды i
ему зачитали отчет налогового ведомства за год, и он без запин- s
ки повторил его слово в слово. 5
Через некоторое время стихи слепого поэта из Маарры стали j
широко известны в Багдаде. Он декламировал их своим друзьям, |
и они расходились в списках. Абу-ль-Аля присутствовал на дис-
путах и лекциях ученых и литераторов, которые проходили в
знаменитой мечети аль-Мансура в Старом городе. На этих дис-
путах, усевшись в кружок на коврах, литераторы спорили о том,
кто прав сунниты или шииты, о мутазилитах богословах-
<рационалистах>, о том, сотворен ли Коран или он существовал
вечно, есть ли свобода воли у человека или он вынужден посту-
пать, как начертано в <небесной скрижали>, вечна ли Вселенная,
наделены ли светила разумом и так далее.
Абу-ль-Аля не желал терпеть ничьи причуды. Случилось
так, что однажды в его присутствии на приеме у аль-Муртада
зашел разговор об аль-Мутанабби (915 965), аль-Муртада стал
выискивать в его стихах различные недостатки и поносить их
автора за <еретичества>. Тогда Абу-ль-Аля громко заметил:
<Если бы он сложил только стихи: <Вы, о развалины, навеки
остались в сердце моем...>, то и этого было б достаточно, чтобы
признать его лучшим из всех поэтов>. Аль-Муртада прекрасно
знал, что у аль-Мутанабби далее следует строка: <Коль меня
хулит невежда, значит, близок я к совершенству>. Разгневан-
ный аль-Муртада велел слугам <вытащить дерзкого за ногу из
покоев на улицу>. Худшим наказанием для Абу-ль-Аля была
бы только казнь.
Унижение, перенесенное во дворце, перевернуло душу поэта.
Он окончательно убедился в том, что ни талант, ни ученость,
ни благочестие не в цене у вельмож. К тому же враги и
Большим влиянием в литературных кругах Багдада пользовался знатный алид
Тахир аль-Мусавп и два его сына - филологи 11 почты ар-Ради (970- 1016) и
аль-Муртада (967 1044). Они устраивали литера гурные приемы <маджли-
сы>, приглашая ученых и иотюв для проведения диспутов, декламации новых
стихов и их обсуждения. От мнения ар-Ради и аль-Мургада зависело очень
многое, ни богатые и влиятельные аристократы могли вознаградить автора ча
понравившееся им сочинение, но могли и сделать невозможным его пребывание
встолице.
526
АЛЬ МААРРИ Абу-аль-Аля (979-1057 гг.)
завистники, поняв, что Абу-ль-Аля отныне в опале, стали обви-
нять его в ереси, в стремлении превзойти Коран, так как в его
рисе на смерть Тахира были употреблены выражения, напоми-
нающие коранические тексты. В те времена это было совершен-
но обычным делом, но злопыхатели всегда готовы вчерашние
заслуги обернуть против того, кто сегодня впал в немилость.
Абу-ль-Аля прожил почти восемьдесят лет. Однажды, диктуя
писцу свое сочинение по грамматике, он допустил ошибку, и
окружающие сочли это дурным предзнаменованием. Действи-
тельно,-вскоре он заболел и через три дня умер.
84 поэта написали стихи, оплакивая его кончину. Несколько
тысяч человек посетило его могилу. Ныне на месте успокоения
сирийского поэта воздвигнут мавзолей.
4. МЫСЛИ
О Как научиться управлять страстями,
Когда они от века правят нами?
D Возможное порою невозможно -
Что просто одному, другому сложно.
D Ведь любой властелин не угоден народу,
Даже тот, что ему поступает в угоду.
D Наши души чистейшими были когда-то,
Но со временем их испоганило злато.
О Ты хочешь излечить дурные нравы,
Не тщись лекарства нет от сей отравы.
D Все люди словно братья-близнецы,
И все они злонравья образцы.
D Нет человечьей пакости конца,
Средь морд звериных не найти лица.
О Как вал влечет к скалистым берегам
Так смертного влечет к дурным делам.
Ри с а оплакивание.
527
("Ч Напрасно тщится ум исправить род людской,
Не справиться ему с задачею такой.
D Человек благородный везде отщепенец
Для своих соплеменников и соплеменниц.
С") Когда присмотришься к живущим на земле -
Что человек, то нрав. Но все равны во зле.
D Неправда на земле царит с начала дней
И в ярости казнит мудрейших из людей.
D Мы все по природе своей подлецы,
И волку не свойственна кротость овцы.
О И ближний, как чужак, порой наносит рану.
Благоразумие да будет вам в охрану.
О Людские нравы - ты отведай их,
И горечь вмиг коснется губ твоих.
D Не верь тому, что люди говорят,
В словах - неправды смертоносный яд.
D Никогда не завидуй избранникам благополучия.
Жизнь их не бесконечна, и все мы зависим от случая.
С") Пусть бедствует старик. Должно быть, жизнь права:
И львята никогда кормить не станут льва.
D В земной обители без кровли мы живем;
Невзгоды без конца идут сплошным дождем.
D Если люди низки по природе,
Можно ль недобро считать грехом?
3 Мы творим добро с большим трудом,
Но зато нам подлость нипочем.
3 Победило ль зло в борьбе с добром
Иль взаправду рождены мы злом?
528
f\Jio МААГИ АОу-аль-Аля (979- 1057 гг.)
О Тельца златого я клеймил когда-то,
Теперь я понял,что молчанье - злато.
О Отныне мысли я держу в секрете,
Чтоб не пугали ближних мысли эти.
D О человек, ничтожен ты и слаб,
Ты - плоти алчущей презренный раб.
D Когда отчаяньем рассудок помрачен,
На средства мнимые рассчитывает он.
D От знаний пользы нет, ум - тягостное бремя,
Неразумение доходней в наше время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150