И только в посттрадиционном обществе Нового
времени, лишившем людей гарантий наследуемого статуса, появляется
человек политический, ведущий рисковый образ жизни: пытающийся
изменить свое положение путем погружения в стихию борьбы, исход
которой не является предрешенным.
Глава П. __
ПОЛИТИЧЕСКОЕ САМОСОЗНАНИЕ
Разумный человек приспосабливается к
миру, неразумный - упорно пытается при-
способить мир к себе. Поэтому прогресс
зависит от неразумных людей.
Б.Шоу
Политика как оспаривание власти и статуса становится возможной и
обретает смысл, если человек лишается, по меньшей мере, трех гаран-
тий:
гарантированного хода истории, заранее обеспечивающего победу
авангарду - носителю Прогресса (в этом случае политическое противо-
борство бессмысленно, оно уподобляется игре с наперед известным фи-
налом);
гарантированного цивилизованного порядка - раз и навсегда укро-
щенных стихий неуправляемого человеческого поведения;
29
гарантированного социального статуса (будь то наследственный ста-
тус сословного общества или классовый статус у Маркса, который в
рамках данной формации тоже признается практически неизменным, не
считая редких индивидуальных исключений).
Теперь обратимся к политическому самосознанию, высшим выраже-
нием которого является политическая теория (наука). Один из основа-
телей кибернетики Н.Винер понимает науку как антиэнтропийную дея-
тельность, как мобилизуемую человеком информацию в борьбе с сила-
ми хаоса. Вспомним: согласно второму закону термодинамики хаос -
наиболее вероятное состояние, для того чтобы он наступил, достаточно
просто бездействия, и чтобы сделать его менее вероятным, необходимы
целенаправленные усилия, опирающиеся на знания.
Одной из разновидностей хаоса, подстерегающего человека в этом
мире, и являются неуправляемые политические стихии: страсти, бу-
шующие сверху, вокруг власти, или прорывающиеся снизу, благодаря
ослаблению власти. Как показывает длительный опыт истории, полити-
ческие стихии значительно опаснее той "стихии рынка", по поводу ко-
торой предостерегал Маркс: развязывание их может грозить обществу
полным взаимоистреблением. В целом можно сказать, что вся полити-
ческая мысль, от Платона и Аристотеля до наших дней, обсуждает про-
блему двух крайностей, подстерегающих общество на разных этапах
исторического развития: первая крайность - анархия, неизменно сле-
дующая за ослаблением государства и власти; вторая - опасности, исхо-
дящие от самой власти, если она лишена контроля и внутренней меры.
"Отец политической науки" Платон выступал как консервативный
романтик, предупреждающий, что эмансипаторские крайности демокра-
тии ведут не только к ослаблению внутреннего порядка, но и к ослаб-
лению способности защищать государство от внешней опасности, что
связано с декадентским вырождением политической элиты, теряющей
политическую волю и ответственность, а также общим упадком граж-
данских добродетелей. Упадок полиса Платон связывал с характерным
для вырождающейся демократии нарушением пропорций между служи-
лым временем государственных обязанностей и свободным временем,
характеризующимся ослаблением институционального давления на лич-
ность и снижением давления коллективных норм. Платон полагал, что
только реставрация древней героической "служилой" морали и резкое
ограничение времени, находящегося в свободном индивидуальном рас-
поряжении, способна укрепить дух Эллады и спасти ее от внутренних и
внешних опасностей.
Мы можем осуждать Платона за эту реакционную утопию
(выраженную, в частности, в "Государстве"), но не следует забывать,
что он был озабочен одной из тех вечных проблем политики, с которой,
30
в частности, сталкиваемся сегодня мы. Еще вчера все сетовали на чрез-
мерность вездесущей тоталитарной власти. Сегодня вместе с ее круше-
нием мы сталкиваемся с опасностями политического безвластия, рас-
чищающего дорогу "беспределу" и анархии. В такие периоды неизбеж-
но активизируется консервативный романтизм, выражающий ностальгию
по сильной власти, по "твердой руке". Платон ярко отразил эту нос-
тальгию, обнажив опасные "пределы", куда устремляется этот тип соз-
нания, усомнившийся в способности общества самообуздывать свои
страсти.
Другой великий политический мыслитель древности Аристотель ис-
следовал проблему "золотой середины": как избежать и крайностей без-
властия, и крайностей чрезмерной, бесконтрольной власти. Он различал
легатимные формы власти, сохраняющие ее в разумных границах
(монархия, аристократия, полития), и нелигитимные, склоняющиеся к
опасным крайностям - тирания, олигархия и демократия. Аристотель не
против демократии как таковой, но он ведает ее тайну: склонность вы-
рождаться в анархию, которая, в свою очередь, порождает свою проти-
воположность - тиранию. Античный мудрец открывает одну важную
закономерность, значимую и для нас: если народ демонстрирует неспо-
собность к внутреннему самоограничению и самодисциплине, его уде-
лом становится тирания, навязывающая порядок силой и, в свою оче-
редь, склоняющаяся к беспределу.
В античности сфера политического еще не обособилась по-
настоящему: собственно политические роли и роли гражданские слиты
воедино. Античный полис в каких-то отношениях сохраняет черты об-
щины, члены которой живут по законам цикличного времени, все воз-
вращающего на круги своя.
Совсем в другом типе времени живет современный человек эпохи
Ренессанса и Нового времени. Переворот в картине мира, происшедший
в европейском посттрадиционном обществе, одновременно касается
природы и общества. Появился дерзкий "прометеев человек", лишенный
пиетета и перед природой, и перед унаследованным общественным по-
рядком. Возникает новое, технологическое отношение к миру. Природа
отныне — не "храм, а мастерская, поле приложения все более хитроум-
ных орудий. Общественный порядок - поле приложения социальных
технологий, наиболее эффективной из которых является инженерия
власти. Процедура освобождения "прометеева человека" от запретов
тождественна в обоих случаях: наука как источник промышленных тех-
нологий должна быть отделена от религии; политика как технология
власти освобождена от морали. Именно эту последнюю процедуру осу-
ществлял Н.Макиавелли (1469-1527). Как пишет германский политолог
П.Ноак, Макиавелли "катапультировал" этику из сферы властных от-
31
ношений и заменил ее ценностно нейтральным познанием структуры
власти. Тем самым он заложил основание политологии как инструмента-
льного знания, построенного по модели точных наук. С тех пор попыт-
ки реставрации морализаторского подхода в науке о политике не раз
предпринимались (в том числе и по вполне резонным основаниям), но
смелый прецедент Макиавелли по-прежнему увлекает тех, кто развива-
ет политическую теорию в ее инструментально-прикладном измерении.
Вопрос об эффективности власти и сегодня имеет не меньшее само-
стоятельное значение, чем вопрос о ее нравственной аутентичности. В
противном случае незадачливые реформаторы (от Керенского до Горба-
чева) всегда имели бы гарантированное алиби, ссылаясь на благородство
своих намерений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
времени, лишившем людей гарантий наследуемого статуса, появляется
человек политический, ведущий рисковый образ жизни: пытающийся
изменить свое положение путем погружения в стихию борьбы, исход
которой не является предрешенным.
Глава П. __
ПОЛИТИЧЕСКОЕ САМОСОЗНАНИЕ
Разумный человек приспосабливается к
миру, неразумный - упорно пытается при-
способить мир к себе. Поэтому прогресс
зависит от неразумных людей.
Б.Шоу
Политика как оспаривание власти и статуса становится возможной и
обретает смысл, если человек лишается, по меньшей мере, трех гаран-
тий:
гарантированного хода истории, заранее обеспечивающего победу
авангарду - носителю Прогресса (в этом случае политическое противо-
борство бессмысленно, оно уподобляется игре с наперед известным фи-
налом);
гарантированного цивилизованного порядка - раз и навсегда укро-
щенных стихий неуправляемого человеческого поведения;
29
гарантированного социального статуса (будь то наследственный ста-
тус сословного общества или классовый статус у Маркса, который в
рамках данной формации тоже признается практически неизменным, не
считая редких индивидуальных исключений).
Теперь обратимся к политическому самосознанию, высшим выраже-
нием которого является политическая теория (наука). Один из основа-
телей кибернетики Н.Винер понимает науку как антиэнтропийную дея-
тельность, как мобилизуемую человеком информацию в борьбе с сила-
ми хаоса. Вспомним: согласно второму закону термодинамики хаос -
наиболее вероятное состояние, для того чтобы он наступил, достаточно
просто бездействия, и чтобы сделать его менее вероятным, необходимы
целенаправленные усилия, опирающиеся на знания.
Одной из разновидностей хаоса, подстерегающего человека в этом
мире, и являются неуправляемые политические стихии: страсти, бу-
шующие сверху, вокруг власти, или прорывающиеся снизу, благодаря
ослаблению власти. Как показывает длительный опыт истории, полити-
ческие стихии значительно опаснее той "стихии рынка", по поводу ко-
торой предостерегал Маркс: развязывание их может грозить обществу
полным взаимоистреблением. В целом можно сказать, что вся полити-
ческая мысль, от Платона и Аристотеля до наших дней, обсуждает про-
блему двух крайностей, подстерегающих общество на разных этапах
исторического развития: первая крайность - анархия, неизменно сле-
дующая за ослаблением государства и власти; вторая - опасности, исхо-
дящие от самой власти, если она лишена контроля и внутренней меры.
"Отец политической науки" Платон выступал как консервативный
романтик, предупреждающий, что эмансипаторские крайности демокра-
тии ведут не только к ослаблению внутреннего порядка, но и к ослаб-
лению способности защищать государство от внешней опасности, что
связано с декадентским вырождением политической элиты, теряющей
политическую волю и ответственность, а также общим упадком граж-
данских добродетелей. Упадок полиса Платон связывал с характерным
для вырождающейся демократии нарушением пропорций между служи-
лым временем государственных обязанностей и свободным временем,
характеризующимся ослаблением институционального давления на лич-
ность и снижением давления коллективных норм. Платон полагал, что
только реставрация древней героической "служилой" морали и резкое
ограничение времени, находящегося в свободном индивидуальном рас-
поряжении, способна укрепить дух Эллады и спасти ее от внутренних и
внешних опасностей.
Мы можем осуждать Платона за эту реакционную утопию
(выраженную, в частности, в "Государстве"), но не следует забывать,
что он был озабочен одной из тех вечных проблем политики, с которой,
30
в частности, сталкиваемся сегодня мы. Еще вчера все сетовали на чрез-
мерность вездесущей тоталитарной власти. Сегодня вместе с ее круше-
нием мы сталкиваемся с опасностями политического безвластия, рас-
чищающего дорогу "беспределу" и анархии. В такие периоды неизбеж-
но активизируется консервативный романтизм, выражающий ностальгию
по сильной власти, по "твердой руке". Платон ярко отразил эту нос-
тальгию, обнажив опасные "пределы", куда устремляется этот тип соз-
нания, усомнившийся в способности общества самообуздывать свои
страсти.
Другой великий политический мыслитель древности Аристотель ис-
следовал проблему "золотой середины": как избежать и крайностей без-
властия, и крайностей чрезмерной, бесконтрольной власти. Он различал
легатимные формы власти, сохраняющие ее в разумных границах
(монархия, аристократия, полития), и нелигитимные, склоняющиеся к
опасным крайностям - тирания, олигархия и демократия. Аристотель не
против демократии как таковой, но он ведает ее тайну: склонность вы-
рождаться в анархию, которая, в свою очередь, порождает свою проти-
воположность - тиранию. Античный мудрец открывает одну важную
закономерность, значимую и для нас: если народ демонстрирует неспо-
собность к внутреннему самоограничению и самодисциплине, его уде-
лом становится тирания, навязывающая порядок силой и, в свою оче-
редь, склоняющаяся к беспределу.
В античности сфера политического еще не обособилась по-
настоящему: собственно политические роли и роли гражданские слиты
воедино. Античный полис в каких-то отношениях сохраняет черты об-
щины, члены которой живут по законам цикличного времени, все воз-
вращающего на круги своя.
Совсем в другом типе времени живет современный человек эпохи
Ренессанса и Нового времени. Переворот в картине мира, происшедший
в европейском посттрадиционном обществе, одновременно касается
природы и общества. Появился дерзкий "прометеев человек", лишенный
пиетета и перед природой, и перед унаследованным общественным по-
рядком. Возникает новое, технологическое отношение к миру. Природа
отныне — не "храм, а мастерская, поле приложения все более хитроум-
ных орудий. Общественный порядок - поле приложения социальных
технологий, наиболее эффективной из которых является инженерия
власти. Процедура освобождения "прометеева человека" от запретов
тождественна в обоих случаях: наука как источник промышленных тех-
нологий должна быть отделена от религии; политика как технология
власти освобождена от морали. Именно эту последнюю процедуру осу-
ществлял Н.Макиавелли (1469-1527). Как пишет германский политолог
П.Ноак, Макиавелли "катапультировал" этику из сферы властных от-
31
ношений и заменил ее ценностно нейтральным познанием структуры
власти. Тем самым он заложил основание политологии как инструмента-
льного знания, построенного по модели точных наук. С тех пор попыт-
ки реставрации морализаторского подхода в науке о политике не раз
предпринимались (в том числе и по вполне резонным основаниям), но
смелый прецедент Макиавелли по-прежнему увлекает тех, кто развива-
ет политическую теорию в ее инструментально-прикладном измерении.
Вопрос об эффективности власти и сегодня имеет не меньшее само-
стоятельное значение, чем вопрос о ее нравственной аутентичности. В
противном случае незадачливые реформаторы (от Керенского до Горба-
чева) всегда имели бы гарантированное алиби, ссылаясь на благородство
своих намерений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143