Сейчас все поставлено на карту европейской интеграции, но являет-
ся ли эта карта беспроигрышной? Одно дело - мыслить европейскую
интеграцию как простое расширение системы атлантизма, другое -
предположить, что пространственное расширение Запада за счет Вос-
точной Европы неминуемо повлечет за собой ослабление атлантизма и
возможность новой дифференциации Европы на Западную (атлантичес-
1 Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991. С. 64.
388
кую) и Центральную во главе с объединенной Германией. Геополитиче-
ская интуиция подсказывает, что раскол постсоциалистического про-
странства чреват симметричной реакцией на Западе - расколом атлан-
тического пространства. Тоталитарный СССР способствовал сплочению
Запада, распад его не может не усиливать процессы дифференциации
между США и Западной Европой, а также между атлантическим и цен-
тральноевропейским Западом.
Сегодня официальная российская политика носит несамостоятель-
ный характер: она является такой же "проамериканской", какой была
политика побежденных во второй мировой войне Западной Германии и
Японии.
Между объективными долгосрочными интересами России, связанны-
ми с возрастающей самостоятельностью Западной Европы по отноше-
нию к Америке или самостоятельностью стран Восточной Европы по
отношению к Западной, и ее современной политикой "младшего парт-
нера" и порученца США имеется несомненное противоречие. Это про-
тиворечие со временем может разрешиться либо на путях экспансии
России на Запад, под знаменем панславизма, либо на путях евразийской
политики. Главное - это понять, что нынешний капитулянтско-
изоляционистский путь России, отступающей с западных, южных и вос-
точных границ, сжимающейся в виде "острова", - сугубо временное
явление.
Россия - не этническое "государство русских", а особая цивилиза-
ция, обладающая своим суперэтническим потенциалом и соответствую-
щим набором геополитических идей. Одна из таких идей, издавна вы-
нашиваемая в недрах консервативного политического спектра, - визан-
тийско-православной сверхдержавы. Это — не "вторая Европа", а "тре-
тий Рим" - наследник Византии. Когда сама память об идеологических
столкновениях "классового" типа отойдет в прошлое, уступая место
цивилизационно-конфессиональным способам идентичности, идея пра-
вославной цивилизации может ожить в Европе. Упреждая такую воз-
можность, активизировались миссионеры униатского типа на Украине и
в Белоруссии, протестанстско-евангелического - в самой России.
Путь России в Европу возможен, но совсем не в том качестве, кото-
рое предполагают наши благонамеренные "западники". Если иметь в
виду не нынешнюю капитулировавшую и деморализованную Россию, а
Россию в привычном качестве великой, обладающей вселенскими амби-
циями страны, то это будет неминуемо путь геополитического реванша
389
под знаком славяно-православного мессианизма. Здесь кроется настоя-
щий парадокс истории. Те, кто категорически настаивают на вхождении
России в Европу, проповедуют "путь на Запад", еще не знают, что Рос-
сия не может пойти туда в качестве второй, зависимой и подражающей
Европы. Для того чтобы стать общенациональным вдохновительным
проектом, этот путь должен обрести давно вынашиваемую "константи-
нопольскую" ориентацию России как "третьего", восточного Рима. Нет
сомнений, что это путь тотальной конфронтации: с Западом и с му-
сульманским миром одновременно. Не либерально-пацифистские ожи-
дания реализуются здесь, а скорее эсхатологические.
Исключить такой путь вовсе нельзя. Его можно очертить в жанре
предостерегающего знания: как одну из тех возможностей истории, ко-
торую желательно предотвратить...
В самом деле, какие события делают этот путь вероятным? В первую
очередь те, которые вписываются в парадигму СХантингтона - гряду-
щего "столкновения цивилизаций". Если в мире будет непрерывно уси-
ливаться политизация мировых религий и насаждаться соответствующий
тип идентичности, то пророчество Хантингтона о неизбежном распаде
государств, включающих разные цивилизанионные регионы, может
сбыться. И тогда сработает логика вызова и ответа: в ответ на крайнюю
политизацию ислама, ставшего, с подачи Запада, антирусской и анти-
славянской силой, может произойти политизация православия. Россия,
обрубившая свои мусульманские анклавы, приведенная в состояние
крайней возбужденности от мусульманского фундаментализма сепара-
тистского толка, может взять на вооружение православный фундамен-
тализм и модель православной теократии. Такого рода теократия не
может не ориентироваться на Балканы и на Константинополь, т.е. на
превращение "второй Европы" в альтернативный Западу православный
"третий Рим". Не будем забывать, что идеократические модели являют-
ся едва ли не единственным способом ускоренной социализации марги-
налов, которые успели стать массовым продуктом постсоветских ре-
форм на огромном пространстве мира. Превратить маргинален в благо-
намеренный средний класс - долгий и проблематичный путь. А вот
конвертировать их асоциальную энергетику в неистовый политический
фанатизм сторонников новейшего мессианского учения - путь не-
сравненно более быстрый. Не исключено, что данный путь может вдох-
новить не одних только маргиналов и люмпенов. Последние в со-
циологическом плане могут рассматривается как разновидность
"доэкономического человека". Нр наряду с ним заявляет о себе другой
390
всемирно-исторический тип — "постэкономический человек". Его моти-
вации уже не сосредоточены вокруг показателей уровня жизни, его все
больше мучает духовная жажда. Нельзя исключать такого поворота ис-
тории, когда эта жажда "постэкономического человека" на время совпа-
дет с иррациональными томлениями "доэкономического человека", что
способно вызвать резонанс катастрофической силы.
Надо сказать, что сегодня политика Запада, категорически противя-
щегося реинтеграции постсоветского пространства и одновременно ра-
зыгрывающего "мусульманскую карту" против России и южного сла-
вянства, прямо толкает новейшую политическую историю на этот гло-
бально конфронтапионный путь. Такая стратегия оправдана (и то лишь
в среднесрочной перспективе) при одном допущении: что русский народ
окончательно утратил свою пассионарность и ему нечем ответить на
геополитическую бесцеремонность Запада и фанатизм мусульманского
Востока.
Вероятно, что такой диагноз преждевремен и слухи о смерти России
"сильно преувеличены". Утрата пассионарности — не природный фено-
мен, а факт определенного периода истории, точнее - определенной
фазы исторического цикла. Ценностная неангажированность и аллего-
рия на "большие идеи" - естественная реакция на идеологическую
одержимость тоталитарных режимов. Однако прозябание вне ценно-
стного смысла, декаданс со всеми его приметами - имморализмом, кор-
рупцией, гнетущей скукой бытия — этой агрессией пустоты, способны
вызвать не менее острую массовую реакцию в следующей, инверсион-
ной фазе цикла. Добавьте к этому оскорбленное патриотическое чувст-
во, питаемое бесцеремонностью победителей в "холодной" войне, эконо-
мическое обнищание, повсеместное нарушение принципов социальной
справедливости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143