Парадокс наступившей постлиберальной эпохи состоял в |
том, что она столкнула и соединила в причудливом симбиозе два запад- |
ных мифа, две утопии: раблезианскую утопию "Телема", где царит на- \
родная "карнавальная" культура (Бахтин) и сняты все запреты, и уто-
пию вездесущего рационального порядка (Компанелла, Мор). Тотали-
тарные движения XX в. - это результат соединения технократической
идеологии всеохватывающего "рационального планирования" с массо-
вым антибуржуазным движением — "партизанщиной" улицы. Разгадать
секрет этого соединения столь разнородных начал - значит разгадать
тайну тоталитарного искушения. Парадигма модернизма никогда не
приобрела бы такого влияния, если бы ее источником выступала одна
только технократическая субкультура. Основной персонаж политиче-
ского модернизма - Великий Организатор - появился и завоевал поли-
тическое пространство с помощью необычного приема: он противо-
поставил буржуазной "стихии рынка" стихию пролетарского дна. Этим
он не только необычайно расширил свою социальную базу, но и сни-
скал сочувствие левого авангарда, соединяющего в себе революционную
богему с художественной и пуще всего ненавидящего "пресный" буржу-
азный порядок.
Таким образом, революционаризм XX в. является гибридным образо-
ванием, сочетающим технократическую идеологию общества как единой
фабрики с низовыми анархическими стихиями. Следовательно, либе-
ральный принцип экономически самодеятельного и самоорганизующего-
ся общества отрицается с двух сторон: со стороны технократии, проти-
вопоставляющей самодеятельным импровизациям автономных рыночных
предпринимателей идею вездесущего планирования, и со стороны рево-
люционной "улицы", противопоставляющей продуктивной экономике^
перераспределительную утопию. Н
Все эти метаморфозы можно описать и на языке новой парадигмыЯ
сегодня обретшей особое влияние в нашем обществоведении, - цивили-Я|
зационной. Сторонники цивилизационного подхода являются скорее
диффизионистами, чем эволюционистами: появление новых социальных
форм они связывают не столько с внутренней эволюцией того или иного
общества, сколько с внешними влияниями и заимствованиями.
С этих позиций отмеченные выше сдвиги могут быть поняты как де-
формация пивилизационной классики атлантического Запада по мере
168
смещения границ мира политического на Восток - сначала в Централь-
ную и Восточную Европу, затем в Россию и дальше, вглубь Азии. В
частности, различие двух путей развития капитализма - американского,
связанного с массовой гражданской самодеятельностью третьего сосло-
вия, и прусского, связанного с номенклатурным вариантом юнкерской
"власти-собственности", могут восприниматься соответственно как чис-
то западная и "не совсем" западная (истернизированная) модели. Циви-
лшационная аналитика помогает нам оценить различия между развити-
ем как имманентным процессом и модернизацией как разновидностью
внутреннего или внешнего колониализма. Одно дело - развитие как
саморазвитие. Оно совпадает с духом либеральной эпохи, с демократи-
ей, потому что в целом соответствует принципу самодеятельности. Чем
свободнее развертывается массовая гражданская самодеятельность (в
том числе в области предпринимательства), тем быстрее и успешнее
совершается процесс развития. Совсем другое дело - модернизация. Она
означает деление общества на модернизаторов и модернизируемых. Мо-
дернизаторское меньшинство ведет за собою, преобразовывает и пере-
воспитывает традиционалистски настроенное, "неадашированное" к
духу времени большинство. Ясно, что в модернизаторской парадигме
демократия вряд ли имеет шансы на утверждение. В самом деле: демо-
кратия есть власть, избираемая и направляемая волей электорального
большинства. Но если предполагается, что это большинство образует
косную традиционалистскую среду, то реформаторское меньшинство
вряд ли может положиться на его волю и идти на риск свободных выбо-
ров. Модернизаторское недоверие в отношении архаичной культуры
большинства объясняет нам, почему столь часто модернизаторы говорят
о "несвоевременности" демократии и уповают на авторитаризм. Этот
прием прогрессистского недоверия к большинству использовали боль-
шевики для разгона демократически избранного Учредительного собра-
ния. Подобный же прием сегодня используется для дискредитации сво-
бодных выборов в России и оправдания сползания к режиму ЛИЧНОЕ
власти.
Итак, классика представительской демократии характеризовалась
"усыновлением" капитализма в национальной культуре - восприятием
его как широкого национального дела. Модернизм знаменуется иным
видением: здесь новое посттрадиционное общество выступает как про-
ект, навязанный просвещенной элитой и потому требующий авторитар-
ных методов внедрения. Модернизация предполагает определенную
денационализацию элиты, отождествляющую себя не столько с собст-
венным народом, сколько с заимствованной у передовых стран прогрес-
сивной моделью. Отсюда миссионерско-воспитательское отношение к
собственному народу как к "туземному" населению, подлежащему пе-
169
рековке в "новых людей". Ясно, насколько меняется при этом поведе-
ние и менталитет политических акторов. В рамках представительской
парадигмы политический субъект выступает как бы с заполненным
мандатом: он видит свою задачу в скрупулезном выполнении наказан
своих избирателей и воли групп, делегирующих его в систему власть
Его сознание, психология и этика соответствуют традициям англосак-
сонского эмпиризма: ведь он представляет в политике не утопию
"светлого будущего", а достаточно четко очерченные, связанные с на-
стоящим групповые интересы и потребности.
Совсем другую политическую философию и мораль исповедуют
субъекты модернизационного процесса. Они столь же тяготятся наказа-
ми избирателей, как и эмпирическими требованиями сегодняшнего дня.
Они ориентируются не на настоящее, а на будущее, не на националь-
ную культуру, а на заемные передовые -образцы, не на волю избирате-
лей, которых предстоит перевоспитывать, прежде чем признать их дос-
тойными демократии. Представительская парадигма, основанная на при-
знании действительности и доверии к избирателям, заменяется мобили-
зационной парадигмой, требующей изменения и самой действительности,
и сформированных ею людей. Не случайно наступление XX в. озна-
меновалось милитаризацией политики, равно как и всего духа общест-
венной жизни. Модернизационные политические субъекты- - великие
организаторы массовых действий - меняют онтологический статус всего
окружающего мира: спонтанный мир как бытие в себе (самоценное и
самодостаточное) сменяется бытием для другого, служебным, ангажиро-
ванным бытием. Женщины превращаются в "работниц", интеллигенция -
в служащих, природа - в мастерскую, культура - в средство воспитания
"нового человека". Существование в модусе затребованности и мобили-
зованности, становясь универсальным, породило особую, лихорадочную
ритмику модернизационных обществ XX в.
Щадящий пространственно-временной континуум классической эпо-
хи - все эти ниши бытия, где беззаботная, неангажированная приват-
ность находила свое убежище, теперь исчез начисто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143