Итак, сегодня перед властвующей элитой стоит жесткая дилемма:
сохранение своей монополии на власть или эшафот. В этих условиях
понятна ее готовность пойти буквально на все для сохранения свой
власти. Сильная власть должна заполучить особо сильные аргументы
для оправдания своей неограниченности. Главным, если не единствен-
ным оправданием в настоящее время может быть только лозунг:
"Отечество в опасности!" Поскольку оно действительно в опасности,
такой лозунг имеет все шансы быть воспринятым обществом и обеспе-
чить власти так недостающую ей харизму. Поэтому уже в ближайшее
время следует ожидать рокировки в среде властвующей элиты и выдви-
жения на авансцену решительных государственников, не считающих
патриотизм бранным словом.
Кроме того, элита, ориентированная всецело на власть, не имеет ка-
ких-либо естественных добродетелей, связанных с традицией или мора-
лью. Лишь включившись в предельно намагниченное поле власти, она
воспринимает те или иные ценности всерьез. Однако "строительство"
сильной власти требует не только массового идеологического вооду-
шевления и порыва, но и повседневной жертвенности. Поэтому сле-
дующей мишенью нашей власти станет потребительско-гедонистический
комплекс. Когда требовалось отвоевать власть у старого коммунистиче-
ского режима, этот комплекс активно использовался. Коммунистиче-
ская аскеза (пресловутая "сознательность") была высмеяна как фаль-
320
шивая, обусловленная необходимостью оправдания экономической не-
эффективности социализма. Но теперь, когда "демократические" экспе-
рименты в хозяйственной сфере загнали в гетто нищеты большинство
населения и выход пока что не просматривается, нищета непременно
должна снова превратиться в добродетель.
Здесь опять-таки нужно различать конъюнктурные запросы власти, с
одной стороны, и инвариант евразийского пространства - с другой.
Долговременный исторический опыт показывает, что это пространство
обладает особой геополитической жесткостью: чтобы выжить в нем,
нужна государственность, существенно отличающаяся от того "государ-
ство-минимум", которое стало принципом западного либерализма. В
нашем евразийском пространстве требуется существенно иной баланс
общественно необходимого времени: доля ратно-служилого времени
здесь значительно выше, чем в более стабильном западном пространст-
ве, доля трудового времени соответственно ниже. Поэтому внимая сар-
кастическим выпадам российских "западников" в адрес "антиэкономи-
ки", следует четко различать то, что в самом деле достойно "списания в
архив", от того, что принадлежит к неотъемлемым особенностям нашего
народного самосознания.
Дело не в отсутствии аскезы и прилежания в отечественной культу-
ре, а в их специфике. Трудовая аскеза протестантского типа является
индивидуальной и методической - эти особенности продуктивны в хо-
зяйственном отношении. Аскеза служилого государства по необходимо-
сти является коллективной и по определению не может быть столь же
методической: политик и воин живут не в линейном, а в цикличном
времени, когда фазы предельной мобилизации сменяются фазами зати-
шья и расслабленности. Поэтому и сам труд у нас нередко приобретал
несвойственные ему черты аритмичной "героики": сказывается доми-
нанта служилой аскезы. Пропорции между служилым и трудовым
(хозяйственным) временем могут и должны меняться, но все же, по-
видимому, они у нас никогда не достигнут тех значений, которые опре-
делились на Западе в "постгероическую" позитивистскую эпоху.
Сегодня, когда кризис государства и деформация геополитического
пространства достигли своего предела, потребуется, вероятно, новое
повышение роли служилого времени в бюджете национального времени
и сопутствующая этому рокировка доминирующих общественных типов.
В этом, может быть, самый разительный из парадоксов российской
:реформационной эпохи. Реформаторы замыслили искоренить героику
:5 "антиэкономики", заменив ее позитивным хозяйственным творчеством
',;! индивидуалистического типа. Но разрушение государственности сейчас
11 „Ппп
321
объективно требует нового резкого увеличения доли служилой "анти-
экономики", без чего нации не удастся восстановить свое жизненное
пространство.
В свете этих задач многие симптомы времени приходится интерпре-
тировать по-новому. Когда смотришь на предельно агрессивный тип
самоутверждения "крутых" парней из нового поколения, их милитари-
стскую психологию, их неожиданную "стайность", может показаться,
что мы сталкиваемся со своего рода антитоталитарным комплексом -
реакцией на длительную вынужденную приниженность личности, гото-
вящейся теперь к новому, независимому существованию в рамках граж-
данского общества. Многое, однако, заставляет усомниться в том, что в
данном случае имеет место подготовка к самодеятельному существова-
нию. Психология этих "крутых" героев настолько далека от того, что
требуется в настоящей продуктивной экономике, настолько близка к
архетипам кочевнической "удали" набега и захвата, что трудно предста-
вить себе те меры, посредством которых общество могло бы вернуть их
к добродетелям трудового образа жизни. А если исходить из другой
гипотезы - что нашему обществу в ближайшем будущем понадобятся
люди служилой аскезы, в том числе и в ее массовых воинских формах,
тогда черты нынешнего "крутого" поколения станут выглядеть в высшей
степени симптоматичными, соответствующими замыслам и хитростям
"исторического разума".
Рискованное, но в то же время слишком правдоподобное предполо-
жение состоит в том, что обычные институты гражданского общества -
от семьи до предприятия - вообще не в состоянии по-настоящему со-
циализировать новое поколение, укротить его стихийность. Это будет
под силу только государству, причем такому, которое сумеет сублими-
ровать эти предельно высокие энергии, придав им форму напряженней-
шего политико-административного и геополитического творчества.
Развал евразийского пространства добавил к глобальным проблемам
человечества, не решив которые оно не может выжить, еще одну -
проблему крушения международной политической стабильности. Безот-
носительно к тому, успело ли человечество, в частности, представители
западной цивилизации, это осознать, ко всеобщим условиям выживае-
мости сегодня добавилось новое: восстановление государства, способно-
го контролировать евразийское пространство и превратить его в форму
устойчивой федерации. Здесь мы усматриваем совпадение национальной
задачи, стоящей перед Россией, с современными общецивилизационны-
ми задачами.
Надо отметить еще одно многозначительное совпадение. Речь идет о
всемирно-историческом противоборстве двух культурных начал: аскезы
и гедонизма. Предельный гедонизм в истории всегда был симптомом
322
декаданса; его проявление на уровне массовой психологии неизменно
сопровождало закат великих цивилизаций. Современная потребитель-
ско-гедонистическая психология является поздним продуктом индустри-
альной цивилизации и свидетельством ее заката. Бели такой цивилиза-
ции суждено преодолеть свой кризис путем перехода в новую формаци-
онную базу постиндустриального общества, она должна найти способы
преодоления этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143