В будущей диктатуре им нечего терять, ибо такие ценности, как
личностная автономия, гарантированная приватность быта, защищенного
от вторжений полиции, свобода бесцензурных зарубежных контактов и
т.п., в сущности остались им чуждыми. Поэтому они готовы дать карт-
бланш новому диктатору, если он гарантирует неприкосновенность их
собственности.
Для "модернистов" этого уже явно недостаточно. Для них Запад -
это не столько индустриальное общество на частнособственнической
основе, сколько современная престижная "цивилизация досуга", чуждая
кодексам пуританской морали. Из мира принудительного "коллекти-
визма" они входят в мир декадентского, потребительско-гедонистичес-
кого индивидуализма, минуя промежуточную стадию самодисциплини-
рованного и аскетического продуктивного индивидуализма, которому
Запад обязан всеми своими достижениями. И тем более в диктатуре,
даже верной социальному заказу на охрану новой собственности, им
есть что терять.
Думается, что цель "передовой" части бывшей партноменклатуры -
остаться гарантом нашей сегодняшней олигархической демократии,
дающей реальные права только немногим (своим). И очень возможно,
что пока у нашего общества нет иных гарантий защиты от нового дес-
потизма, кроме тех, что связаны с самозащитой своекорыстных пред-
ставителей олигархической демократии.
Что же касается собственно армии как потенциального исполнителя
заказа на новую диктатуру, то и в ее рядах имеет место социокультур-
ный раскол. Авторитарно-имперская политическая направленность
свойственна, пожалуй, любой армии - здесь не является исключением
даже демократическая Франция: достаточно вспомнить заговор генера-
лов в период потери Алжира, сорванный не демократической общест-
венностью, а самим "главным генералом" де Голлем. Но для победонос-
12* 347
ного военного путча, или, в ином ракурсе, для эффективного исполне-
ния социального заказа на диктатуру, требуется ряд непременных усло-
вий.
Во-первых, в общественном сознании должен сохраняться опреде-
ленный пиетет перед армией как гарантом национального суверенитета
и носительницей "лучших национальных традиций".
Во-вторых, в армейской среде должны иметься по-настоящему яркие
политические характеры. Этого не наблюдается, как правило, в двух
крайних случаях. С одной стороны, при развитой демократии, проводя-
щей принцип подчинения военных лиц гражданским, наделенным депу-
татскими полномочиями. С другой стороны, при режимах, близких на-
шей традиции, когда "воин" находится в полном подчинении у "жре-
ца" - носителя великого учения, когда над ним тяготеет идеологическая
цензура, иногда до такой степени, что даже препятствует должному раз-
витию его специфических профессиональных способностей.
В-третьих, армия должна ощущать себя носительницей определен-
ных качеств, норм и принципов, имеющих общенациональное значение,
что как бы накладывает на нее мессианскую роль "спасителя нации".
Приходится признать, что по всем вышеперечисленным критериям
сегодняшняя российская армия на роль коллективного диктатора мало
пригодна. Нет ни традиционного для России уважения к армии — осо-
бенно после войны в Чечне, ни ярких воинскдх характеров,- воспиты-
ваемых в обстановке благоприятствования профессиональной инициати-
ве, ни ощущения причастности к высшим ценностям, которые опреде-
ляют ее социокультурный статус.
Давно уже, с 60-х годов, воинская функция стала терять былой пре-
стиж и ореол в обществе, все более становясь, наоборот, знаком социо-
культурной отсталости или даже прямого изгойства. С этих позиций
выступать в указующей и направляющей роли исцелителя обществен-
ных недугов в высшей степени затруднительно. Соответствующий соци-
альный заказ сегодня явно не адресован армии. Приходится, впрочем,
признать, что сегодня он вообще никому не адресован - у нашего об-
щества не осталось инстанций, принимающих подобного рода апелля-
ции.
Затронем теперь вопрос о мотивациях самой армии. Готова ли она
откликнуться на возможное приглашение со стороны озабоченных
"общественной нестабильностью" (на самом деле, нестабильностью сво-
его положения) номенклатурных приватизаторов и выступить в роли
диктатора?
Здесь скрыт один парадокс. Узость социальной базы заставляет пра-
вящую олигархию искать активную поддержку на стороне - у Запада.
Собственно, это уже вошло в официальную лексику и стало нормой:
348
просить у Запада помощи, прямо шантажируя его тем, что в противном
случае "демократический режим" не уцелеет. Если добавить сюда не-
слыханные по масштабам аферы "новых русских", вывозящих миллиар-
ды долларов из разоренной страны, если учитывать постоянно демонст-
рируемую "наверху" готовность на далеко идущие геополитические ус-
тупки в обмен на "солидарность" Запада, то образ компрадорского ре-
жима предстает "во всей своей красе". Способен ли режим, столь явно
находящийся на подозрении по части действительного патриотизма, рас-
считывать на поддержку армии, если, разумеется, армия в какой-то сте-
пени сохранила свой исконно военно-патриотический заряд? Скорее
всего, нет.
Учитывая это, приходится допустить, что возможная будущая дикта-
тура будет не столько военной в собственном смысле, сколько поли-
цейской, опирающейся на преторианскую гвардию, а может быть, и
иностранных "специалистов". Вероятно, такая гвардия уже формирует-
ся. Если это действительно так, то главной заботой режима на случай
массовых "беспорядков" становится та же армия. Без разложения ее
внизу и прямого подкупа наверху компрадорско-преторианская дикта-
тура не сможет пройти. В этих условиях существенно меняется и задача
национальной демократической интеллигенции. Вместо того, чтобы
продолжать дело дискредитации армии всеми средствами тонкой интел-
лектуальной "иронии", вместо отлучения армии от аванпостов Прогрес-
са и третирования ее как ретроградного в политическом и социокуль-
турном отношении гетто, необходимо новое духовное усыновление ар-
мии. Без национальной армии сегодня нет Отечества.
Эта стремительность перехода от задач демократического разложе-
ния армии, служащей прежнему режиму, к задачам привлечения и мо-
билизации армии для защиты Отечества в целом вообще характерна для
революционных эпох. Драматическая новизна российской действитель-
ности проявляется в следующем. Во-первых, в небывалой готовности
правящего слоя идти на сговор с зарубежными силами (и на далеко
идущие геополитические уступки им в качестве оплаты) для сохранения
всех достижений номенклатурной приватизации. Во-вторых, в невидан-
ной прежде сплоченности Запада, его готовности проводить последова-
тельную совместную линию перед лицом России. Эта сплоченность свя-
зана, с одной стороны, с современными процессами интеграции на За-
паде, с другой — с унаследованной от холодной войны стратегией
"единого фронта" и обеспечивающей его военно-политической инфра-
структурой.
Задача национальной интеллигенции сегодня - не в том, чтобы спе-
шить разделить успехи западных победителей над "тоталитарным мон-
349
стром" и оплатить свою профессиональную свободу, свободу слова и
творчества, ценой поражения Родины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
личностная автономия, гарантированная приватность быта, защищенного
от вторжений полиции, свобода бесцензурных зарубежных контактов и
т.п., в сущности остались им чуждыми. Поэтому они готовы дать карт-
бланш новому диктатору, если он гарантирует неприкосновенность их
собственности.
Для "модернистов" этого уже явно недостаточно. Для них Запад -
это не столько индустриальное общество на частнособственнической
основе, сколько современная престижная "цивилизация досуга", чуждая
кодексам пуританской морали. Из мира принудительного "коллекти-
визма" они входят в мир декадентского, потребительско-гедонистичес-
кого индивидуализма, минуя промежуточную стадию самодисциплини-
рованного и аскетического продуктивного индивидуализма, которому
Запад обязан всеми своими достижениями. И тем более в диктатуре,
даже верной социальному заказу на охрану новой собственности, им
есть что терять.
Думается, что цель "передовой" части бывшей партноменклатуры -
остаться гарантом нашей сегодняшней олигархической демократии,
дающей реальные права только немногим (своим). И очень возможно,
что пока у нашего общества нет иных гарантий защиты от нового дес-
потизма, кроме тех, что связаны с самозащитой своекорыстных пред-
ставителей олигархической демократии.
Что же касается собственно армии как потенциального исполнителя
заказа на новую диктатуру, то и в ее рядах имеет место социокультур-
ный раскол. Авторитарно-имперская политическая направленность
свойственна, пожалуй, любой армии - здесь не является исключением
даже демократическая Франция: достаточно вспомнить заговор генера-
лов в период потери Алжира, сорванный не демократической общест-
венностью, а самим "главным генералом" де Голлем. Но для победонос-
12* 347
ного военного путча, или, в ином ракурсе, для эффективного исполне-
ния социального заказа на диктатуру, требуется ряд непременных усло-
вий.
Во-первых, в общественном сознании должен сохраняться опреде-
ленный пиетет перед армией как гарантом национального суверенитета
и носительницей "лучших национальных традиций".
Во-вторых, в армейской среде должны иметься по-настоящему яркие
политические характеры. Этого не наблюдается, как правило, в двух
крайних случаях. С одной стороны, при развитой демократии, проводя-
щей принцип подчинения военных лиц гражданским, наделенным депу-
татскими полномочиями. С другой стороны, при режимах, близких на-
шей традиции, когда "воин" находится в полном подчинении у "жре-
ца" - носителя великого учения, когда над ним тяготеет идеологическая
цензура, иногда до такой степени, что даже препятствует должному раз-
витию его специфических профессиональных способностей.
В-третьих, армия должна ощущать себя носительницей определен-
ных качеств, норм и принципов, имеющих общенациональное значение,
что как бы накладывает на нее мессианскую роль "спасителя нации".
Приходится признать, что по всем вышеперечисленным критериям
сегодняшняя российская армия на роль коллективного диктатора мало
пригодна. Нет ни традиционного для России уважения к армии — осо-
бенно после войны в Чечне, ни ярких воинскдх характеров,- воспиты-
ваемых в обстановке благоприятствования профессиональной инициати-
ве, ни ощущения причастности к высшим ценностям, которые опреде-
ляют ее социокультурный статус.
Давно уже, с 60-х годов, воинская функция стала терять былой пре-
стиж и ореол в обществе, все более становясь, наоборот, знаком социо-
культурной отсталости или даже прямого изгойства. С этих позиций
выступать в указующей и направляющей роли исцелителя обществен-
ных недугов в высшей степени затруднительно. Соответствующий соци-
альный заказ сегодня явно не адресован армии. Приходится, впрочем,
признать, что сегодня он вообще никому не адресован - у нашего об-
щества не осталось инстанций, принимающих подобного рода апелля-
ции.
Затронем теперь вопрос о мотивациях самой армии. Готова ли она
откликнуться на возможное приглашение со стороны озабоченных
"общественной нестабильностью" (на самом деле, нестабильностью сво-
его положения) номенклатурных приватизаторов и выступить в роли
диктатора?
Здесь скрыт один парадокс. Узость социальной базы заставляет пра-
вящую олигархию искать активную поддержку на стороне - у Запада.
Собственно, это уже вошло в официальную лексику и стало нормой:
348
просить у Запада помощи, прямо шантажируя его тем, что в противном
случае "демократический режим" не уцелеет. Если добавить сюда не-
слыханные по масштабам аферы "новых русских", вывозящих миллиар-
ды долларов из разоренной страны, если учитывать постоянно демонст-
рируемую "наверху" готовность на далеко идущие геополитические ус-
тупки в обмен на "солидарность" Запада, то образ компрадорского ре-
жима предстает "во всей своей красе". Способен ли режим, столь явно
находящийся на подозрении по части действительного патриотизма, рас-
считывать на поддержку армии, если, разумеется, армия в какой-то сте-
пени сохранила свой исконно военно-патриотический заряд? Скорее
всего, нет.
Учитывая это, приходится допустить, что возможная будущая дикта-
тура будет не столько военной в собственном смысле, сколько поли-
цейской, опирающейся на преторианскую гвардию, а может быть, и
иностранных "специалистов". Вероятно, такая гвардия уже формирует-
ся. Если это действительно так, то главной заботой режима на случай
массовых "беспорядков" становится та же армия. Без разложения ее
внизу и прямого подкупа наверху компрадорско-преторианская дикта-
тура не сможет пройти. В этих условиях существенно меняется и задача
национальной демократической интеллигенции. Вместо того, чтобы
продолжать дело дискредитации армии всеми средствами тонкой интел-
лектуальной "иронии", вместо отлучения армии от аванпостов Прогрес-
са и третирования ее как ретроградного в политическом и социокуль-
турном отношении гетто, необходимо новое духовное усыновление ар-
мии. Без национальной армии сегодня нет Отечества.
Эта стремительность перехода от задач демократического разложе-
ния армии, служащей прежнему режиму, к задачам привлечения и мо-
билизации армии для защиты Отечества в целом вообще характерна для
революционных эпох. Драматическая новизна российской действитель-
ности проявляется в следующем. Во-первых, в небывалой готовности
правящего слоя идти на сговор с зарубежными силами (и на далеко
идущие геополитические уступки им в качестве оплаты) для сохранения
всех достижений номенклатурной приватизации. Во-вторых, в невидан-
ной прежде сплоченности Запада, его готовности проводить последова-
тельную совместную линию перед лицом России. Эта сплоченность свя-
зана, с одной стороны, с современными процессами интеграции на За-
паде, с другой — с унаследованной от холодной войны стратегией
"единого фронта" и обеспечивающей его военно-политической инфра-
структурой.
Задача национальной интеллигенции сегодня - не в том, чтобы спе-
шить разделить успехи западных победителей над "тоталитарным мон-
349
стром" и оплатить свою профессиональную свободу, свободу слова и
творчества, ценой поражения Родины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143