И только критя-1
ческий европеизм, чуткий к свидетельствам духовного и экологического!
банкротства технической цивилизации и готовый в поисках альтерната-1
вы к диалогу с другими мировыми культурами, может считаться про-1
должателем Просвещения в лучших его образцах. I
Сохранилась ли сегодня подлинная, нестилизованная греко-право-!
славная идентичность? И хватят ли у ее носителей творческого дерза-1
ния, достаточного для того, чтобы не подлаживаться под романо-1
германский мир или загораживаться от него в испуге за свою хрупкую!
непорочность, а вступить с ним в творческий спор о началах человече-1
ского бытия и принципах жизнестроения? I
Историческая судьба греко-православного наследия достаточно дра-1
матична. С Ближнего Востока, где соответствующая идея зародилась и!
нашла питательную почву, она была вытеснена мусульманским натис-1
ком. В Западной же Европе эта идея всегда была маргинальной - уде-1
лом стран-неудачников, составляющих "второй эшелон" развития. Что!
касается России, то здесь в свое время произошла "национализация"!
православной идеи и присвоение ее государством, что в целом противо-1
показано для мировых религий, лишая их горизонта и нравственной!
независимости. Для современной России проблема греко-православного!
366 I
наследия стоит необычайно остро по ряду причин. Во-первых, это каса-
ется судеб распавшейся восточно-славянской семьи, включающей Рос-
сию, Украину и Белоруссию. Они поспешили расстаться друг с другом,
наперегонки устремившись в "европейский дом", но так и не нашли в
нем приюта и признания. Все соображения прагматически ориентиро-
ванного светского сознания, достигшего своей потребительской стадии,
не свидетельствуют в пользу объединения. Украинцев и белорусов та-
мошние "западники" пугают великорусским шовинизмом и империа-
лизмом, русских - тяготами экономически невыгодного союза. Показате-
льно, что славянский сепаратизм эксплуатирует низменные чувства, свя-
занные с алчностью, ревностью, завистью, национальной нетерпимостью.
В этих условиях оживление православной идеи могло бы перевести дис-
курс о славянском единстве, о плюсах и минусах воссоединения в иную
плоскость, затрагивающую долговременные основания исторического
бытия.
Во-вторых, греко-православная идея способствует выработке ответа
на трудный вопрос, все чаще задаваемый сторонникам независимого
пути России: существует ли особая российская цивилизация, на чем она
основывается и чем скрепляется?
Характерно, что никакие ухищрения сциентистского подхода, упи-
рающего на экономическую, технологическую, политическую рацио-
нальность, на императивы информационного общества, не способствуют
решению этого вопроса. Цивилизапионная проблематика в своих осно-
вах является духовной и требует мобилизации гуманитарного гения,
умеющего читать знаки будущего в культурном наследии и прежде все-
го в сакральных ценностях, составляющих его ядро.
Устойчивость долговременным суперэтническим общностям сооб-
щают религии. Для восточно-славянской общности такой религией яв-
ляется православие. Но не случайно лучшие консервативные умы Рос-
сии, усматривающие в православии нетленную ценность, столь настой-
чиво предупреждали на счет попыток этноцентричного истолкования
православной идеи, объявления его национальным достоянием одних
только русских или одних славян. Особо настойчив в этих предупреж-
дениях КЛеонтьев. Он писал: "Этот племенной принцип, в чистоте сво-
ей губительный... для религии, для государственности и даже для эсте-
тики"1. "А что, как не православие, скрепило нас с Малороссией? Ос-
тальное все у малороссов, в предании, в воспитании историческом, бы-
ло иное, на Московию не похожее?"2.
В-третьих, от православия сегодня многие ждут исцеления от болез-
ней декаданса - от нигилизма и имморализма, апатии и уныния, неумения
1 Леонтьев К. Цветущая сложность. М., 1992. С. 234.
Там же.
367
противостоять вызовам бездуховной силы, попирающей нормы, святыни
и ценности в погоне за своим "успехом". Характерный парадокс
современной цивилизации состоит в переплетении безудержного проме-
теева активизма, унаследованного от "героического энтузиазма" ре-
нессансной эпохи, с безграничным пессимизмом и духовной опусто-
шенностью. Именно Запад скрестил эти крайности: преобразовательный
активизм и апатию, безудержное преклонение перед будущим и без-
граничный страх перед ним. Западная духовная эволюция циклична:
фазы просветительского энтузиазма и веры в прогресс сменяются фаза-
ми консервативно-романтической реакции и критики прогресса.
Особый интерес представляют отношения православия и постмодер-
низма. Постмодернизм есть новейшее откровение Запада, предельное
выражение его всеразъедающей иронии. Предшествующая эпоха уско-
ренной индустриализации и урбанизации породила многочисленный
внутренний и внешний пролетариат - тех маргиналов, которые уже вы-
толкнуты из традиционного общества, но не успели по-настоящему
"натурализироваться" в современном. Этим маргиналам предстоял дол-
гий и трудный путь освоения духовных и материальных достижений
цивилизации. Но на этом пути их вначале остановил Маркс, призвав
поменять перспективу: не приспосабливаться к "буржуазной цивилиза-
ции", а разрушить ее решительным революционным штурмом.
Сегодня на Западе появились "новые пролетарии" - уже яе Маркса,
а Фрейда (точнее, неофрейдизма). Их "бунт" представляет собой массо-
вое проявление "эдипового комплекса" - восстания против "Отца", это-
го олицетворения Нормы и Авторитета. Бунт против культуры и морали
получил алиби со стороны модной постмодернистской теории. Послед-
няя утверждает, что современная культура не имеет сколько-нибудь
надежных критериев для отличения нормы от патологии, прекрасного от
безобразного, добра от зла, мудрости от невежества. Словом, "новых
пролетариев", бунтующих не столько против институтов, сколько про-
тив внеинституциональных основ цивилизации, заложенных в культур-
но-религиозной памяти, призывают не стесняться. Роль постмодернизма,
как и многих других феноменов культуры конца XX в., двусмысленна.
Его можно понять и как самоиронию Запада, направленную против ав-
торитарной догматики прежних "великих учений", и как тонкую стили-
зацию культуры homo ludens (человека играющего), и, наконец, как
средство морального разоружения других культур, враждебных Западу.
Во всяком случае опыт новейших вестернизаций, в частности, россий-
ской, показывает, что постмодернистская ирония может стать формой
опасного кокетничанья с варварством.
Российская интеллигенция ожидала, что процесс вестернизаций яв-
ляется "путем в цивилизацию". На деле этот процесс, сопровождающий-
368
ся дискредитацией святынь и опустошением национальных пантеонов,
оказался дорогой к варварству. Никогда еще волна имморализма и все-
дозволенности с такой силовой не накрывала общество и не угрожала
его духовному здоровью, как сегодня. Общество лихорадочно ищет ре-
зервы для отпора. Православие, бесспорно, является таким резервом. Но
для этого предстоит осуществить гигантскую творческую работу внутри
самого православия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
ческий европеизм, чуткий к свидетельствам духовного и экологического!
банкротства технической цивилизации и готовый в поисках альтерната-1
вы к диалогу с другими мировыми культурами, может считаться про-1
должателем Просвещения в лучших его образцах. I
Сохранилась ли сегодня подлинная, нестилизованная греко-право-!
славная идентичность? И хватят ли у ее носителей творческого дерза-1
ния, достаточного для того, чтобы не подлаживаться под романо-1
германский мир или загораживаться от него в испуге за свою хрупкую!
непорочность, а вступить с ним в творческий спор о началах человече-1
ского бытия и принципах жизнестроения? I
Историческая судьба греко-православного наследия достаточно дра-1
матична. С Ближнего Востока, где соответствующая идея зародилась и!
нашла питательную почву, она была вытеснена мусульманским натис-1
ком. В Западной же Европе эта идея всегда была маргинальной - уде-1
лом стран-неудачников, составляющих "второй эшелон" развития. Что!
касается России, то здесь в свое время произошла "национализация"!
православной идеи и присвоение ее государством, что в целом противо-1
показано для мировых религий, лишая их горизонта и нравственной!
независимости. Для современной России проблема греко-православного!
366 I
наследия стоит необычайно остро по ряду причин. Во-первых, это каса-
ется судеб распавшейся восточно-славянской семьи, включающей Рос-
сию, Украину и Белоруссию. Они поспешили расстаться друг с другом,
наперегонки устремившись в "европейский дом", но так и не нашли в
нем приюта и признания. Все соображения прагматически ориентиро-
ванного светского сознания, достигшего своей потребительской стадии,
не свидетельствуют в пользу объединения. Украинцев и белорусов та-
мошние "западники" пугают великорусским шовинизмом и империа-
лизмом, русских - тяготами экономически невыгодного союза. Показате-
льно, что славянский сепаратизм эксплуатирует низменные чувства, свя-
занные с алчностью, ревностью, завистью, национальной нетерпимостью.
В этих условиях оживление православной идеи могло бы перевести дис-
курс о славянском единстве, о плюсах и минусах воссоединения в иную
плоскость, затрагивающую долговременные основания исторического
бытия.
Во-вторых, греко-православная идея способствует выработке ответа
на трудный вопрос, все чаще задаваемый сторонникам независимого
пути России: существует ли особая российская цивилизация, на чем она
основывается и чем скрепляется?
Характерно, что никакие ухищрения сциентистского подхода, упи-
рающего на экономическую, технологическую, политическую рацио-
нальность, на императивы информационного общества, не способствуют
решению этого вопроса. Цивилизапионная проблематика в своих осно-
вах является духовной и требует мобилизации гуманитарного гения,
умеющего читать знаки будущего в культурном наследии и прежде все-
го в сакральных ценностях, составляющих его ядро.
Устойчивость долговременным суперэтническим общностям сооб-
щают религии. Для восточно-славянской общности такой религией яв-
ляется православие. Но не случайно лучшие консервативные умы Рос-
сии, усматривающие в православии нетленную ценность, столь настой-
чиво предупреждали на счет попыток этноцентричного истолкования
православной идеи, объявления его национальным достоянием одних
только русских или одних славян. Особо настойчив в этих предупреж-
дениях КЛеонтьев. Он писал: "Этот племенной принцип, в чистоте сво-
ей губительный... для религии, для государственности и даже для эсте-
тики"1. "А что, как не православие, скрепило нас с Малороссией? Ос-
тальное все у малороссов, в предании, в воспитании историческом, бы-
ло иное, на Московию не похожее?"2.
В-третьих, от православия сегодня многие ждут исцеления от болез-
ней декаданса - от нигилизма и имморализма, апатии и уныния, неумения
1 Леонтьев К. Цветущая сложность. М., 1992. С. 234.
Там же.
367
противостоять вызовам бездуховной силы, попирающей нормы, святыни
и ценности в погоне за своим "успехом". Характерный парадокс
современной цивилизации состоит в переплетении безудержного проме-
теева активизма, унаследованного от "героического энтузиазма" ре-
нессансной эпохи, с безграничным пессимизмом и духовной опусто-
шенностью. Именно Запад скрестил эти крайности: преобразовательный
активизм и апатию, безудержное преклонение перед будущим и без-
граничный страх перед ним. Западная духовная эволюция циклична:
фазы просветительского энтузиазма и веры в прогресс сменяются фаза-
ми консервативно-романтической реакции и критики прогресса.
Особый интерес представляют отношения православия и постмодер-
низма. Постмодернизм есть новейшее откровение Запада, предельное
выражение его всеразъедающей иронии. Предшествующая эпоха уско-
ренной индустриализации и урбанизации породила многочисленный
внутренний и внешний пролетариат - тех маргиналов, которые уже вы-
толкнуты из традиционного общества, но не успели по-настоящему
"натурализироваться" в современном. Этим маргиналам предстоял дол-
гий и трудный путь освоения духовных и материальных достижений
цивилизации. Но на этом пути их вначале остановил Маркс, призвав
поменять перспективу: не приспосабливаться к "буржуазной цивилиза-
ции", а разрушить ее решительным революционным штурмом.
Сегодня на Западе появились "новые пролетарии" - уже яе Маркса,
а Фрейда (точнее, неофрейдизма). Их "бунт" представляет собой массо-
вое проявление "эдипового комплекса" - восстания против "Отца", это-
го олицетворения Нормы и Авторитета. Бунт против культуры и морали
получил алиби со стороны модной постмодернистской теории. Послед-
няя утверждает, что современная культура не имеет сколько-нибудь
надежных критериев для отличения нормы от патологии, прекрасного от
безобразного, добра от зла, мудрости от невежества. Словом, "новых
пролетариев", бунтующих не столько против институтов, сколько про-
тив внеинституциональных основ цивилизации, заложенных в культур-
но-религиозной памяти, призывают не стесняться. Роль постмодернизма,
как и многих других феноменов культуры конца XX в., двусмысленна.
Его можно понять и как самоиронию Запада, направленную против ав-
торитарной догматики прежних "великих учений", и как тонкую стили-
зацию культуры homo ludens (человека играющего), и, наконец, как
средство морального разоружения других культур, враждебных Западу.
Во всяком случае опыт новейших вестернизаций, в частности, россий-
ской, показывает, что постмодернистская ирония может стать формой
опасного кокетничанья с варварством.
Российская интеллигенция ожидала, что процесс вестернизаций яв-
ляется "путем в цивилизацию". На деле этот процесс, сопровождающий-
368
ся дискредитацией святынь и опустошением национальных пантеонов,
оказался дорогой к варварству. Никогда еще волна имморализма и все-
дозволенности с такой силовой не накрывала общество и не угрожала
его духовному здоровью, как сегодня. Общество лихорадочно ищет ре-
зервы для отпора. Православие, бесспорно, является таким резервом. Но
для этого предстоит осуществить гигантскую творческую работу внутри
самого православия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143