Таким образом, необходима мобилизация новых
общественных сил, способных положить конец компрадорским играм
антинациональных групп и духу "либерального" капитулянтства. Сло-
вом, все свидетельствует о том, что общество находится у предельной
черты, когда возникает дилемма: либо приход к власти новых, нацио-
нально ответственных сил, либо тотальная национальная катастрофа.
317
Но парадоксальная особенность наблюдаемого нами сегодня общест-
венно-исторического процесса состоит в том, что "пределы" уже явно
просматриваются, а консолидации сил, способных предложить спаси-
тельную альтернативу, так и не происходит. Мы имеем дело с кризисом
политического субъекта как такового: с неспособностью общества
мобилизоваться для самозащиты путем решительной ротации элит и
смены правящих группировок. Можно только гадать, что за этим стоит:
наследие прежней коммунистической монополии на власть, вызвавшей
атрофию общественной воли, историческая слабость гражданского об-
щества в России или устаревание самой политической технологии на-
сильственных отвоеваний власти, грозящей тотальной гражданской вой-
ной.
Вероятно, возможен и другой путь, когда при видимом сохранении
прежней монополии на власть захватившей все позиции элиты происхо-
дит процесс дифференциации позиций внутри самой этой элиты. Наш
номенклатурный класс в самом деле захватил все позиции, но догадыва-
ется ли он, что тем самым взял на себя и всю полноту ответственно-
сти"! Речь идет не о моральной ответственности - по этой части "новые
русские" достаточно беззаботны, но о практической, касающейся само-
го выживания общества, а тем самым и элиты, пользующейся его ресур-
сами. Если в стране политически марганализованы все общественные
типы, способные в чем-то дополнять или корректировать монопольно
властвующий тип, то не означает ли это, что необходимую альтернативу
ему предстоит отыскать внутри себя, пойдя на пока что плохо предска-
зуемую дифференциацию своих групп и подгрупп и образование
"внутренней оппозиции"?
Узаконенная оппозиция при наличии отработанных механизмов ро-
тации элит быстрее реагирует на кризис, не давая ему достигать пре-
дельных значений. Оппозиция, образуемая в результате дифференциа-
ции внутри властвующей элиты, появляется лишь в той предельной
точке, где обществу со всеми его элитами грозит срыв в бездну. Совре-
менному западному буржуа не нужно выступать одновременно в роли и
предпринимателя, и государственного мужа, и военного героя, и трибу-
на, и пророка. Его дополняют другие общественные типы, место и ста-
тус которых узаконены. Но наш феномен вездесущей власти - собст-
венности - не дает развиться нормальному плюрализму общественных
типов.
Попробуем предвосхитить еще не вполне обозначившиеся результа-
ты той "процедуры открытия" пивилизапионных условий, ограничений и
инвариантов, к которой уже фактически приступило российское обще-
ство, столкнувшееся с реваншем неумолимых обстоятельств. А на осно-
318
ве этого попытаемся наметить контуры вынужденной дифференциации
властвующей элиты, образования в ее недрах "внутренней оппозиции" и
альтернативных подходов. Еще сегодня такие внутренние размежевания
властвующей элиты представляются демагогическим приемом и стили-
зацией. Данная элита в условиях очевидного банкротства радикал-
либералистского курса поручает тем или иным своим подгруппам пред-
ставлять "альтернативу": играть роль "центристов", "социал-демокра-
тов", "государственников" и т.п. Однако уже завтра многие из этих
ролей придется принимать всерьез. По-настоящему неотложными вы-
ступают три задачи: предотвращение тотального экономического краха,
предотвращение развала государства, предотвращение полного разруше-
ния духовно-нравственной среды, грозящего превращением социума в
джунгли.
Здесь можно значительно ошибиться, если посчитать, что целепола-
гание властвующей элиты направлено на решение данных задач. Ее
подлинным мотивом является сохранение собственной власти. Это тем
более необходимо ей, так как в нашем обществе нет статуса "почетной
отставки" или почетной оппозиции. Феномен власти-собственности
означает, что с потерей власти происходит и потеря собственности. А
поскольку мафиозно-номенклатурная приватизация с самого начала,
придавала собственности нелегитимный характер, то в случае утраты
власти собственникам угрожает не только экспроприация. Поэтому
сохранение власти является абсолютным условием, в контексте которо-
го только и могут восприниматься и решаться любые проблемы.
Таким образом, российское цивилизапионное пространство не меня-
ется в одном решающем качестве: при любых режимах оно остается
пространством воспроизводства неограниченной власти. Местные ре-
форматоры хотели сменить этатистскую доминанту этого пространства
на европейскую, сделать его рыночным. Понадобилось всего два-три
года, чтобы все стало на свои места. Европейская модель локализован-
ной власти, готовой уступить частным, не связанным с нею экономиче-
ским и прочим инициативам, у нас не прошла. Восторжествовало ста-
рое правило: политический победитель получает все, проигравший те-
ряет все. Понятно поэтому, что ставки в нашей политической игре не-
сравненно превышают западные. В таких условиях не могут действовать
известные нормы западной демократической политической культуры: ее
светский (т.е. иронически-отстраненный) характер, готовность к ком-
промиссам, периодическая самоустраненность от власти. Это возможно
лишь там, где в политике решается четко очерченный и достаточно
узкий круг вопросов, а остальные сферы сохраняют гарантированную
автономию от властных вмешательств. В России, где в политике реша-
319
ется, по существу, все, она неминуемо сакрализуется (или демонизиру-
ется), обретая предельно идеологизированный характер. Ее аргументы
неизменно носят мироспасательный характер, необходимый для оправ-
дания столь неумеренных властных амбиций. Поэтому и нашей полити-
ческой аналитике приличествует жанр "жесткого текста". В этом жанре
мы и попытаемся сформулировать свое заключение.
Главный парадокс российской современной политической истории
состоит в том, что основателям августовского режима 1991 г. для со-
хранения своей власти предстоит в ближайшем будущем занять позиции
прямо противоположные тем, с которыми они начинали свою реформа-
торскую деятельность. Неистовые "западники" станут "восточниками",
предающими анафеме "вавилонскую блудницу" - Америку. Либералы,
адепты теории "государство-минимум" станут законченными этатиста-
ми. Мондиалисты и космополиты станут националистами, да в такой
степени, что это превзойдет все, до сих пор виденное в России. Критики
империи, сторонники демократического федерализма и нового мирового
порядка станут воинствующими империалистами и централистами-
державниками, наследниками традиций Ивана Калиты и Ивана Грозно-
го. Но ведь нечто подобное произошло и с большевиками! По-
видимому, наше евразийское пространство обладает мощной специфи-
ческой энергетикой, порождающей закономерные инверсии первона-
чальных замыслов и позиций благонамеренного прогрессизма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
общественных сил, способных положить конец компрадорским играм
антинациональных групп и духу "либерального" капитулянтства. Сло-
вом, все свидетельствует о том, что общество находится у предельной
черты, когда возникает дилемма: либо приход к власти новых, нацио-
нально ответственных сил, либо тотальная национальная катастрофа.
317
Но парадоксальная особенность наблюдаемого нами сегодня общест-
венно-исторического процесса состоит в том, что "пределы" уже явно
просматриваются, а консолидации сил, способных предложить спаси-
тельную альтернативу, так и не происходит. Мы имеем дело с кризисом
политического субъекта как такового: с неспособностью общества
мобилизоваться для самозащиты путем решительной ротации элит и
смены правящих группировок. Можно только гадать, что за этим стоит:
наследие прежней коммунистической монополии на власть, вызвавшей
атрофию общественной воли, историческая слабость гражданского об-
щества в России или устаревание самой политической технологии на-
сильственных отвоеваний власти, грозящей тотальной гражданской вой-
ной.
Вероятно, возможен и другой путь, когда при видимом сохранении
прежней монополии на власть захватившей все позиции элиты происхо-
дит процесс дифференциации позиций внутри самой этой элиты. Наш
номенклатурный класс в самом деле захватил все позиции, но догадыва-
ется ли он, что тем самым взял на себя и всю полноту ответственно-
сти"! Речь идет не о моральной ответственности - по этой части "новые
русские" достаточно беззаботны, но о практической, касающейся само-
го выживания общества, а тем самым и элиты, пользующейся его ресур-
сами. Если в стране политически марганализованы все общественные
типы, способные в чем-то дополнять или корректировать монопольно
властвующий тип, то не означает ли это, что необходимую альтернативу
ему предстоит отыскать внутри себя, пойдя на пока что плохо предска-
зуемую дифференциацию своих групп и подгрупп и образование
"внутренней оппозиции"?
Узаконенная оппозиция при наличии отработанных механизмов ро-
тации элит быстрее реагирует на кризис, не давая ему достигать пре-
дельных значений. Оппозиция, образуемая в результате дифференциа-
ции внутри властвующей элиты, появляется лишь в той предельной
точке, где обществу со всеми его элитами грозит срыв в бездну. Совре-
менному западному буржуа не нужно выступать одновременно в роли и
предпринимателя, и государственного мужа, и военного героя, и трибу-
на, и пророка. Его дополняют другие общественные типы, место и ста-
тус которых узаконены. Но наш феномен вездесущей власти - собст-
венности - не дает развиться нормальному плюрализму общественных
типов.
Попробуем предвосхитить еще не вполне обозначившиеся результа-
ты той "процедуры открытия" пивилизапионных условий, ограничений и
инвариантов, к которой уже фактически приступило российское обще-
ство, столкнувшееся с реваншем неумолимых обстоятельств. А на осно-
318
ве этого попытаемся наметить контуры вынужденной дифференциации
властвующей элиты, образования в ее недрах "внутренней оппозиции" и
альтернативных подходов. Еще сегодня такие внутренние размежевания
властвующей элиты представляются демагогическим приемом и стили-
зацией. Данная элита в условиях очевидного банкротства радикал-
либералистского курса поручает тем или иным своим подгруппам пред-
ставлять "альтернативу": играть роль "центристов", "социал-демокра-
тов", "государственников" и т.п. Однако уже завтра многие из этих
ролей придется принимать всерьез. По-настоящему неотложными вы-
ступают три задачи: предотвращение тотального экономического краха,
предотвращение развала государства, предотвращение полного разруше-
ния духовно-нравственной среды, грозящего превращением социума в
джунгли.
Здесь можно значительно ошибиться, если посчитать, что целепола-
гание властвующей элиты направлено на решение данных задач. Ее
подлинным мотивом является сохранение собственной власти. Это тем
более необходимо ей, так как в нашем обществе нет статуса "почетной
отставки" или почетной оппозиции. Феномен власти-собственности
означает, что с потерей власти происходит и потеря собственности. А
поскольку мафиозно-номенклатурная приватизация с самого начала,
придавала собственности нелегитимный характер, то в случае утраты
власти собственникам угрожает не только экспроприация. Поэтому
сохранение власти является абсолютным условием, в контексте которо-
го только и могут восприниматься и решаться любые проблемы.
Таким образом, российское цивилизапионное пространство не меня-
ется в одном решающем качестве: при любых режимах оно остается
пространством воспроизводства неограниченной власти. Местные ре-
форматоры хотели сменить этатистскую доминанту этого пространства
на европейскую, сделать его рыночным. Понадобилось всего два-три
года, чтобы все стало на свои места. Европейская модель локализован-
ной власти, готовой уступить частным, не связанным с нею экономиче-
ским и прочим инициативам, у нас не прошла. Восторжествовало ста-
рое правило: политический победитель получает все, проигравший те-
ряет все. Понятно поэтому, что ставки в нашей политической игре не-
сравненно превышают западные. В таких условиях не могут действовать
известные нормы западной демократической политической культуры: ее
светский (т.е. иронически-отстраненный) характер, готовность к ком-
промиссам, периодическая самоустраненность от власти. Это возможно
лишь там, где в политике решается четко очерченный и достаточно
узкий круг вопросов, а остальные сферы сохраняют гарантированную
автономию от властных вмешательств. В России, где в политике реша-
319
ется, по существу, все, она неминуемо сакрализуется (или демонизиру-
ется), обретая предельно идеологизированный характер. Ее аргументы
неизменно носят мироспасательный характер, необходимый для оправ-
дания столь неумеренных властных амбиций. Поэтому и нашей полити-
ческой аналитике приличествует жанр "жесткого текста". В этом жанре
мы и попытаемся сформулировать свое заключение.
Главный парадокс российской современной политической истории
состоит в том, что основателям августовского режима 1991 г. для со-
хранения своей власти предстоит в ближайшем будущем занять позиции
прямо противоположные тем, с которыми они начинали свою реформа-
торскую деятельность. Неистовые "западники" станут "восточниками",
предающими анафеме "вавилонскую блудницу" - Америку. Либералы,
адепты теории "государство-минимум" станут законченными этатиста-
ми. Мондиалисты и космополиты станут националистами, да в такой
степени, что это превзойдет все, до сих пор виденное в России. Критики
империи, сторонники демократического федерализма и нового мирового
порядка станут воинствующими империалистами и централистами-
державниками, наследниками традиций Ивана Калиты и Ивана Грозно-
го. Но ведь нечто подобное произошло и с большевиками! По-
видимому, наше евразийское пространство обладает мощной специфи-
ческой энергетикой, порождающей закономерные инверсии первона-
чальных замыслов и позиций благонамеренного прогрессизма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143