На соборе было постановлено подтвердить унич­тожение «Окружного послания», отдавать под суд всех епископов, которые будут стоять за сохранение «Окруж­ного послания», и, наконец, утвердить все постановления Кирилла в бытность его в Москве. Под этим определени­ем удалось достать подпись сидевшего в тюрьме в Цилле митрополита Амвросия. Это придавало определению обязательную силу и в глазах окружников, не ссорив­шихся с основателем белокриницкой иерархии. Прослы­шав о событиях в Белой Кринице, окружники смягчили тон и послали Кириллу грамоту, в которой, умалчивая обо всем происходившем в Москве, просили его утвердить постановления московского духовного совета, принятые после отъезда Кирилла, в том числе и поставление на мо­сковскую кафедру Антония. Кирилл оказался вдруг чело­веком нужным и для той, и для другой стороны. Он по­вел двойную игру, лишенную всякой порядочности и даже всякого здравого смысла: утвердил Антония окружникам, но в то же время поставил гуслицким раздорникам другого Антония также московским митрополитом; со­глашался с постановлением Московского духовного сове­та и в то же время собирал соборы, на которых прокли­нал «Окружное послание». Оба московских митрополита Антония обменивались грозными грамотами, в которых предавали друг друга проклятиям; Антоний гуслицкий составил около себя также духовный совет. В доверше­ние распада в 1865 г, два раскольничьих епископа, Онуфрий и Пафнутий, а потом и пресловутый Сергий добро­вольно перешли в православие, сложили с себя свое зва­ние и остались простыми монахами.
Наконец в конце 1865 г. положение стало как будто яснее: московские окружники сделали последнюю попыт­ку к примирению. 11 октября были подписаны уполномо­ченными членами окружнической партии следующие ус­ловия, на которых предлагалось раздорникам примире­ние: «Окружное послание» уничтожается, как будто его не бывало, а духовный совет в Москве пополняется 20 мирянами по выбору окружников и раздорников, без ко­торого духовенству ничего не делать. Но раскол зашел уже слишком глубоко. В гуслицкой раскольничьей мас­се, работавшей на фабриках старообрядческих капитали­стов, появилось новое течение, развивавшее и дополняв­шее старые взгляды. Проповедники его стали доказы­вать, что звериное число 666 соответствует слову «хозя­ин». Таким образом, капиталистической раскольничьей буржуазии грозила опасность быть объявленной орудием антихриста. Гуслицкие фабриканты в такой роли фигури­ровать не хотели и попробовали отвести грозу на Москву. Поэтому в ответ на условия московских окружников раз­дорники добились от Кирилла издания новой грамоты, в которой он оставлял наконец свою двойственную полити­ку и решительно становился на сторону раздорников. Все окружники были преданы в грамоте проклятию как ере­тики; принимать обратно их разрешалось только третьим чином, а пока они коснеют в своих заблуждениях, с ни­ми запрещалось иметь общение в ястии и питии; единст­венным законным московским митрополитом объявлял­ся Антоний Гуслицкий, Антоний Московский подвергал­ся запрещению. Не останавливаясь на этом, раздорники организовали два собора: в 1867 г.- в Гуслицах и в 1868 г.- в Белой Кринице, где искусственным образом было составлено раздорническое большинство, после то­го как часть окружнических депутатов принуждены были уйти с соборов из-за раздорнической обструкции и невоз­можного поведения Кирилла. Эти соборы предали ана­феме «Окружное послание» и всех его приемлющих и ут­вердили все распоряжения Кирилла.
После этого все попытки к примирению окружниками были оставлены. Огромное большинство поповщинских общин во главе с Москвою прекратило всякие сношения с Кириллом и с раздорниками. Оставалось устроить уп­равление церковью так, чтобы вытеснить раздорников с тех немногих позиций, которые оставались за ними в са­мой Москве. Не было никакой надежды вернуть в подчи­нение Москве Гуслицы; это было хотя и печально, но еще терпимо. Величая капиталистов антихристами, гуслицкие древнеправославные христиане все-таки не могли без них обойтись и волей-неволей шли работать на их фабрики. Гораздо хуже было другое обстоятельство. Цитадель по­повщины, Рогожское кладбище, оказалась к этому вре­мени в руках раздорников. До 1866 г. им управляли два попечителя, купцы Досужев и Бочин, из которых послед­ний был раздорник. Но в 1866 г. Досужев отказался от должности и попечителем остался один Бочин. Это обсто­ятельство было крайне неприятно и невыгодно для окружников. Бочин сейчас же воспользовался своею влас­тью единоличного попечителя, чтобы использовать капи­талы Рогожского кладбища на надобности раздорнической агитации. Из них он заимствовал суммы на подарки Кириллу и на вклады в Белую Криницу; а когда эти за­имствования были замечены, то Бочин устроил симуля­цию кражи из рогожской конторы одного денежного сун­дука с 68 000 руб. Сундук исчез бесследно, а деньги до­стались раздорникам. На все предложения произвести ревизию или сложить должность Бочин отвечал отказом. Дело тянулось до 1869 г., когда окружники наконец нашли возможность обойти формальные препятствия и в мае вы­брали двух новых попечителей из среды окружников, а Бочин был смещен. При этом не было соблюдено правило об официальном извещении властей о выборах, так как окружники боялись, что Бочин соберет на выборы гуслицких крестьян и крестьян из подмосковного села Кот­лов, которые терроризируют собрание. Раздорники вос­пользовались этим формальным дефектом, чтобы хлопо­тать в Петербурге об отмене выборов. Но министерство внутренних дел стало на сторону окружников и утвердило выборы. Тогда раздорники, не желая упускать из своих рук капиталы Рогожского кладбища, единственный имевшийся у них источник денег, предложили окружникам примирение на условиях 1865 г. Но на этот раз ок­ружники не согласились заводить вновь прежнюю кани­тель и отказались наотрез. Раздорники были вытеснены с последних позиций, занимавшихся ими в Москве. За ними остались Гуслицы, Клинцы и некоторые приволж­ские и приднепровские округа, приблизительно около трети всей поповщинской территории, с тремя епископами из десяти.
Когда иссяк золотой ключ, находившийся в распоря­жении у раздорников, Кириллу не было никакого смысла иметь с ними дело. Злой гений раздора, переходивший бессчетное число раз то на одну, то на другую сторону, он закончил свою скандальную карьеру окружником. В 1869 г. он разорвал все связи с раздорниками, а в 1870 г. выпустил грамоту, в которой предал противоокружников анафеме. Окружникам эта грамота была совершенно не нужна, как не нужен уже был и сам Кирилл. Но они ока­зывали ему знаки внешнего почтения вплоть до его смер­ти, последовавшей в 1873 г. Этим моментом воспользова­лись московские руководители старообрядчества, чтобы покончить наконец все счеты с Белой Криницей. Они за­ставили преемника Кирилла, Афанасия, отречься от вся­ких прав на старообрядческую церковь в России. Таким образом, призрак белокриницкого папы, столь ненавист­ный московским старообрядцам и столь долго их мучив­ший, отошел в область преданий. Епископы, не имевшие более возможности находить вовне опору против влияния мирян, стали послушным орудием в руках светских за­правил поповщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135