Он был хорошим церковным орато­ром и писателем, но очень слабым администратором, и через него можно было провести какие угодно меры. Ему были поручены только специфически духовные дела, но и в этой области все его резолюции должны были идти на утверждение царю, а с 1711 г., когда был уч­режден сенат,- на утверждение этому последнему. Фак­тически все церковное управление сосредоточилось во вновь восстановленном в 1701 г. Монастырском приказе с расширенными функциями. К нему перешли все ад­министративные и хозяйственные дела из расформиро­ванного патриаршего двора, и помимо судебных функ­ций над церковными людьми восстановленный приказ получил право управления всеми церковными вотчина­ми через назначаемых им светских управителей.
Это был первый шаг к секуляризации «тунегиблемых», по выражению Петра, церковных имуществ. Со­вершенно светское учреждение, состоявшее из светских чиновников с бывшим астраханским воеводой Мусиным-Пушкиным во главе и подчиненное не местоблюстите­лю патриаршего престола, а штате-конторе и юстиц-коллегии (со времени их учреждения), Монастырский приказ распоряжался церковными имуществами на пра­вах полномочного хозяина. Он через своих светских агентов вел хозяйство в церковных имениях и распоря­жался назначением доходов, получаемых с них, на те или иные надобности сообразно с приказами правитель­ства. По общему правилу все доходы поступали в кас­су приказа; обратно же на содержание церковных уч­реждений выдавались суммы лишь по штатам, а все из­лишки поступали в государеву казну и шли на удовлетворение общегосударственных потребностей, главным образом на военные нужды. Так, из средств Монастыр­ского приказа ежегодно отпускалось 15000 руб. на со­держание одного полка и на Артиллерийский приказ 17 000 руб. Монастырский приказ получил также право мобилизации церковных имений и отчуждал их прода­жей и дарением светским лицам. Прежняя свобода цер­ковных имений от всякого тягла была заменена чрезвы­чайно тяжелым тяглом: помимо обычных общегосудар­ственных повинностей на церковные земли дождем сы­пались запросные сборы и чрезвычайные повинности. «Канальный сбор» на сооружение каналов, «козловский сбор» на освобождение от рекрутской повинности, на­ряды в адмиралтейство плотников и кузнецов, наряды по мостовой повинности, содержание отставных воен­ных чинов, поставка лошадей для драгун, подмога при отливке пушек и прочее и прочее - все это одинаковым бременем легло теперь не только на светские, но и на церковные имения. Но мало этого, были отменены все пошлины, которые ранее собирались архиереями и мо­настырями с подчиненных им клириков. Взамен всех прежних доходов предполагалось назначить для архие­реев, монастырей и приходского духовенства строгие оклады и штаты. Архиереям было назначено довольно приличное жалованье; штаты приходского духовенства полностью не были проведены, но монастыри были по­сажены на голодный паек. Сначала было назначено в год по 10 руб. и по 10 четвертей хлеба на монаха; в 1705 г. эта норма была уменьшена наполовину. Петров­скому правительству не приходилось стесняться: с тех пор как было запрещено отдавать в монастыри вотчины на помин души, социальный состав монашества резко изменился. Вместо бояр и дворян в монастырях начала XVIII в., по словам современников, живет в качестве чернецов «всякий сброд», искавший дарового хлеба. По словам ростовского епископа Георгия, «чернецы спи­лись и заворовались», занимались ростовщичеством, вен­чанием за большие деньги недозволенных браков, зани­мались попросту воровством и скупкой награбленного у разбойников с большой дороги; слова «монах» и «забродяга» стали синонимами. От монахов не отставали и монахини, которые, по свидетельству белгородского ар­хиерея Епифания (в 1727 г.), в монастырях «живали мало», но «волочились по мирским слободам и посто­янно пьянствовали». Монастырский приказ не только посадил монахов на голодный паек, но также приоста­новил рост их числа; в каждом монастыре было уста­новлено штатное число монахов, а на убылые места бы­ло велено в 1715 г. принимать отставных и увечных сол­дат, сосланных раскольников и душевнобольных пре­ступников. Управление приказа было для казны очень выгодно: ежегодно стал очищаться значительный чис­тый остаток, вносившийся в казну. Так, например, в 1720 г. было внесено чистого остатка 31075 руб., а в 1724 г.-83 218 руб.
Эти меры поколебали в корне экономическую неза­висимость русской церкви; мало этого, они имели скры­тую тенденцию к постепенной передаче церковных вот­чин в руки дворянства и к превращению монастырей в учреждения государственного призрения. А в основе сво­ей они пресекали всякую возможность оппозиции цер­ковной политике Петра со стороны епископата. Поэто­му установление в 1721 г. нового порядка церковного управления, аналогичного другим отраслям государст­венного управления, прошло безболезненно и гладко, без единого возражения со стороны пришибленных Мона­стырским приказом церковных князей.
Духовный Регламент, опубликованный 25 января 1721 г. вместе с манифестом Петра, учреждал, выража­ясь слогом манифеста, «соборное правительство» в церк­ви; на самом деле, как без всяких обиняков говорилось в Духовном Регламенте, Духовное Коллегиум, должен­ствовавшее отныне управлять русскою церковью, мыс­лилось и было организовано в виде одной из прочих коллегий, т. е. учреждений, соответствовавших совре­менным министерствам; тем самым новое «соборное правительство» становилось лишь одной из спиц в ко­лесе абсолютистского государства. Новый законода­тельный акт был подготовлен без всякого участия церк­ви, ибо, хотя составлял проект Регламента псковский епископ Феофан Прокопович, но он выполнял лишь за­дание Петра - учредить для управления русской цер­ковью коллегию по образцу протестантских духовных консисторий. С этими очень удобными для государст­венной власти учреждениями Петр близко познакомил­ся на практике после присоединения Лифляндии и Эстляндии. Протестантские духовные консистории, кое-где называвшиеся также синодами, возникли еще в XVI в., в эпоху реформации, когда главенство во вновь появив­шихся протестантских церквах перешло в руки князей.
Эти консистории имели смешанный состав, из пасторов и чиновников, назначавшихся князем. Председатель, иногда из светских чиновников, также назначался кня­зем. Консистория была тем органом, через посредство которого князь управлял церковными делами своей об­ласти. С 1711 г., после подчинения Лифляндии, Петр стал главой лифляндской протестантской церкви и в ка­честве такового назначал и увольнял членов рижской обер-консистории и утверждал ее постановления. Ду­ховный Регламент не скрывал, что Духовное Коллегиум не имеет ничего общего с прежними духовными собора­ми - те относятся к разряду временных, чрезвычайных коллегий, а вновь учреждаемая коллегия относится к разряду постоянных коллегий, наподобие иерусалимско­го синедриона, афинского ареопага и современных русских и иностранных постоянных государственных коллегий; но протестантский оригинал нового учрежде­ния по имени назван не был.
Завуалировав таким образом свой подлинный обра­зец, Феофан без обиняков и энергично подчеркивает чисто государственный характер учреждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135