С) /
Ницше многому подзарядился от Шопенгауэра. Он умел и хо-
тел черпать оптимизм пессимизма, чувствуя в Шопенгауэре и
корни, и побеги своего я. Некоторые мысли автора <Мира как
воли и представления> были Ницше по особенному близки. Как
вот эта из <Новых паралипомен>:
<Часто говорят о республике ученых, но не о республике гениев.
В последней дело обстоит следующим образом: один великан кли-
чет другому через пустое пространство веков; а мир карликов, \
проползающих под ними, не слышит ничего, кроме гула, и ничего
не понимает, кроме того, что вообще что-то происходит. А с дру-
гой стороны, - этот мир карликов занимается, там внизу, непре-
рывными дурачествами и производит много шуму, носится с тем,
что намеренно обронили великаны, провозглашает героев, кото-
рые сами - карлики и т. п.; но все это не мешает тем духовным
великанам, и они продолжают свою высокую беседу духов>.
Осенью 1876 г. Ницше переезжает в Сорренто, прервав по
состоянию здоровья университетские лекции и взяв годичный от-
пуск. В его душе происходит перелом. Он обновляется. Поколеб-
лены - вдруг, в результате подспудного созревания - самые
глубокие и самые важные пласты его мироопределения. Сегодня
мы можем это все представить себе и понять, так как Ницше
оставил нам сам довольно многое раскрывающий след.
<То, что тогда у меня решилось, был не только разрыв с
Вагнером -я понял общее заблуждение своего инстинк-
та, отдельные промахи которого, называйся они Вагне-
ром или базельской профессурой, были лишь знамением.
Нетерпение к себе охватило меня; я понял, что настала
пора сознать себя. Сразу сделалось мне ясно до ужаса,
как много воемени было потоачено как бесполезно.
НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844 -1900 IT.)
как произвольно было для моей задачи все мое существо-
вание филолога. Я стыдился этой ложной скромности...
Десять лет за плечами, когда питание моего духа было
совершенно приостановлено, когда я не научился ничему
годному, когда я безумно многое забыл, корпя над хла-
мом пыльной учености. Тщательно, с больными глазами
пробираться среди античных стихотворцев - - вот до чего
я дошел! - С сожалением видел я себя вконец исхудав-
шим, вконец изголодавшимся: реальностей вовсе небы-
ло в моем знании, а <идеальности> ни черта не стоили!
Поистине, жгучая жажда охватила меня: с этих пор я дей-
ствительно не занимался ничем другим, кроме физиоло-
гии, медицины и естественных наук... "Человеческое,
слишком человеческое", этот памятник суровой самодис-
циплины, с помощью которой я внезапно положил конец
всему привнесенному в меня "мошенничеству высшего
порядка", "идеализму", "прекрасному чувству", "Богу"
и прочим женственностям, - было во всем существенном
написано в Сорренто>.
В 1880 г. поле Ницшевого разума было пропахано плугом
Дюрингового <Курса философии> (Евгений Дюринг. Курс
философии как строго научного мировоззрения и образа жизни.
Лейпциг, 1875). Сохранился экземпляр книги, испещренный мно-
гочисленными пометками Ницше. Одна мысль Дюринга, похо-
же, особенно для него примечательна: вселенная может быть
представлена в каждое мгновение как комбинация элементар-
ных частиц и мировой процесс в таком случае есть некий калей-
доскоп всех возможных подобных комбинаций. Но если допус-
тить, что число комбинаций конечно и что, стало быть, оно
неизбежно исчерпывается, тогда придется допустить и то, что с
завершением последней комбинации вновь возвращается пер-
вая, придавая мировому процессу характер циклических повто-
рений одного и того же.
Поскольку собственные мысли Ницше развивались в том же на-
правлении, то в результате в один из августовских дней 1881 г. у
него реализуется концепция <вечного возвращения>. На этот счет
есть даже конкретное автобиографическое примечание.
Я шел в этот день вдоль озера Сильваплана через леса; у
могучего, пирамидально нагроможденного блока камней,
недалеко от Сурлея, я остановился. Там пришла мне эта
мысль.
НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)
Ницше придавал найденной точке зрения столь огромное зна-
чение, что считал ее центральной для всей своей философии. А
идея вот в чем.
Величайшая тяжесть. Что, если бы днем или ночью под-
крался к тебе в твое уединеннейшее одиночество некий
демон и сказал бы тебе: <Эту жизнь, как ты ее теперь
живешь и жил, должен будешь ты прожить еще раз и еще
бесчисленное количество раз; и ничего в ней не будет
нового, но каждая боль и каждое удовольствие, каждая
мысль и каждый вздох и все несказанно малое и великое в
твоей жизни должно будет наново вернуться к тебе, и все
в том же порядке и в той же последовательности, - также
и этот паук и этот лунный свет между деревьями, также и
это вот мгновение и я сам. Вечные песочные часы бытия
переворачиваются все снова и снова - и ты вместе с ни-
ми, песчинка из песка!> - Разве ты не бросился бы на-
взничь, скрежеща зубами и проклиная говорящего так
демона? Или тебе довелось однажды пережить чудовищ-
ное мгновение, когда ты ответил бы ему: <Ты - бог, и
никогда не слышал я ничего более божественного!> Овла-
дей тобою эта мысль, она бы преобразила тебя и, возмож-
но, стерла бы в порошок; вопрос, сопровождающий все и,
вся: <хочешь ли ты этого еще раз, и еще бесчисленное
количество раз?> - величайшей,тяжестью лег бы на твои
поступки! Или насколько хорошо должен был бы ты отно-
ситься к самому себе и к жизни, чтобы не жаждать больше
ничего, кроме этого последнего вечного удостоверения и
скрепления печатью?
Все подвержено вечному возврату. Когда-нибудь мы сно-
ва встретимся при тех же обстоятельствах; я снова буду
болен, а вы удивлены моими речами... Не все ли равно,
что я умираю; ведь ничто не разлучает, не приближает,
потому что каждый момент возвращается, каждая минута
вечна.
Сочинения Фридриха Ницше:
<Рождение трагедии из духа музыки> (1872)
/В рукописи книга поначалу называлась <Греческая весе-
лость>. /;
<О пользе и вреде истории для жизни> (1874);
<Шопенгауэр как воспитатель> (1874);
<Рихард Вагнер в Байрейте> (1875-1876):
НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)
<Человеческое, слишком человеческое: Книга для свободных
умов> (1876-1878)
/ <Возникновение этой книги, - вспоминал Нищие в <Ессе
Homo>, - относится к неделям первых байрейтских фестшпи-
лей; глубокая отчужденность от всего, что меня там окружало,
есть одно из условий ее возникновения... В Клингенбрунне,
глубоко затерянном в лесах Богемии, носил я в себе как бо-
лезнь свою меланхолию и презрение к немцам и вписывал вре-
мя от времени в свою записную книжку под общим названием
<Сошник> тезисы, сплошные жесткие асахологемы>.
Общественное мнение об этой книге было в диапазоне от
<Державная книга, увеличившая независимость в мире>
(Якоб Букхардт) до <Перед нами печальное свидетельство
болезни. Все эти афоризмы просто ничтожны в интеллекту-
альном отношении и весьма прискорбны в отношении мо-
ральном> (Козима Вагнер). /;
<Утренняя заря> (1881);
<Так говорил Заратустра: Книга для всех и для каждого>
(1881-1885)
/Ницшеанский Заратустра - пророк вечного возвращения, сверх-
человек, сокрушитель скрижалей всех существующих моральных
ценностей - не имеет ничего общего с деятелем иранской религии
(VII-VI века до н.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Ницше многому подзарядился от Шопенгауэра. Он умел и хо-
тел черпать оптимизм пессимизма, чувствуя в Шопенгауэре и
корни, и побеги своего я. Некоторые мысли автора <Мира как
воли и представления> были Ницше по особенному близки. Как
вот эта из <Новых паралипомен>:
<Часто говорят о республике ученых, но не о республике гениев.
В последней дело обстоит следующим образом: один великан кли-
чет другому через пустое пространство веков; а мир карликов, \
проползающих под ними, не слышит ничего, кроме гула, и ничего
не понимает, кроме того, что вообще что-то происходит. А с дру-
гой стороны, - этот мир карликов занимается, там внизу, непре-
рывными дурачествами и производит много шуму, носится с тем,
что намеренно обронили великаны, провозглашает героев, кото-
рые сами - карлики и т. п.; но все это не мешает тем духовным
великанам, и они продолжают свою высокую беседу духов>.
Осенью 1876 г. Ницше переезжает в Сорренто, прервав по
состоянию здоровья университетские лекции и взяв годичный от-
пуск. В его душе происходит перелом. Он обновляется. Поколеб-
лены - вдруг, в результате подспудного созревания - самые
глубокие и самые важные пласты его мироопределения. Сегодня
мы можем это все представить себе и понять, так как Ницше
оставил нам сам довольно многое раскрывающий след.
<То, что тогда у меня решилось, был не только разрыв с
Вагнером -я понял общее заблуждение своего инстинк-
та, отдельные промахи которого, называйся они Вагне-
ром или базельской профессурой, были лишь знамением.
Нетерпение к себе охватило меня; я понял, что настала
пора сознать себя. Сразу сделалось мне ясно до ужаса,
как много воемени было потоачено как бесполезно.
НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844 -1900 IT.)
как произвольно было для моей задачи все мое существо-
вание филолога. Я стыдился этой ложной скромности...
Десять лет за плечами, когда питание моего духа было
совершенно приостановлено, когда я не научился ничему
годному, когда я безумно многое забыл, корпя над хла-
мом пыльной учености. Тщательно, с больными глазами
пробираться среди античных стихотворцев - - вот до чего
я дошел! - С сожалением видел я себя вконец исхудав-
шим, вконец изголодавшимся: реальностей вовсе небы-
ло в моем знании, а <идеальности> ни черта не стоили!
Поистине, жгучая жажда охватила меня: с этих пор я дей-
ствительно не занимался ничем другим, кроме физиоло-
гии, медицины и естественных наук... "Человеческое,
слишком человеческое", этот памятник суровой самодис-
циплины, с помощью которой я внезапно положил конец
всему привнесенному в меня "мошенничеству высшего
порядка", "идеализму", "прекрасному чувству", "Богу"
и прочим женственностям, - было во всем существенном
написано в Сорренто>.
В 1880 г. поле Ницшевого разума было пропахано плугом
Дюрингового <Курса философии> (Евгений Дюринг. Курс
философии как строго научного мировоззрения и образа жизни.
Лейпциг, 1875). Сохранился экземпляр книги, испещренный мно-
гочисленными пометками Ницше. Одна мысль Дюринга, похо-
же, особенно для него примечательна: вселенная может быть
представлена в каждое мгновение как комбинация элементар-
ных частиц и мировой процесс в таком случае есть некий калей-
доскоп всех возможных подобных комбинаций. Но если допус-
тить, что число комбинаций конечно и что, стало быть, оно
неизбежно исчерпывается, тогда придется допустить и то, что с
завершением последней комбинации вновь возвращается пер-
вая, придавая мировому процессу характер циклических повто-
рений одного и того же.
Поскольку собственные мысли Ницше развивались в том же на-
правлении, то в результате в один из августовских дней 1881 г. у
него реализуется концепция <вечного возвращения>. На этот счет
есть даже конкретное автобиографическое примечание.
Я шел в этот день вдоль озера Сильваплана через леса; у
могучего, пирамидально нагроможденного блока камней,
недалеко от Сурлея, я остановился. Там пришла мне эта
мысль.
НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)
Ницше придавал найденной точке зрения столь огромное зна-
чение, что считал ее центральной для всей своей философии. А
идея вот в чем.
Величайшая тяжесть. Что, если бы днем или ночью под-
крался к тебе в твое уединеннейшее одиночество некий
демон и сказал бы тебе: <Эту жизнь, как ты ее теперь
живешь и жил, должен будешь ты прожить еще раз и еще
бесчисленное количество раз; и ничего в ней не будет
нового, но каждая боль и каждое удовольствие, каждая
мысль и каждый вздох и все несказанно малое и великое в
твоей жизни должно будет наново вернуться к тебе, и все
в том же порядке и в той же последовательности, - также
и этот паук и этот лунный свет между деревьями, также и
это вот мгновение и я сам. Вечные песочные часы бытия
переворачиваются все снова и снова - и ты вместе с ни-
ми, песчинка из песка!> - Разве ты не бросился бы на-
взничь, скрежеща зубами и проклиная говорящего так
демона? Или тебе довелось однажды пережить чудовищ-
ное мгновение, когда ты ответил бы ему: <Ты - бог, и
никогда не слышал я ничего более божественного!> Овла-
дей тобою эта мысль, она бы преобразила тебя и, возмож-
но, стерла бы в порошок; вопрос, сопровождающий все и,
вся: <хочешь ли ты этого еще раз, и еще бесчисленное
количество раз?> - величайшей,тяжестью лег бы на твои
поступки! Или насколько хорошо должен был бы ты отно-
ситься к самому себе и к жизни, чтобы не жаждать больше
ничего, кроме этого последнего вечного удостоверения и
скрепления печатью?
Все подвержено вечному возврату. Когда-нибудь мы сно-
ва встретимся при тех же обстоятельствах; я снова буду
болен, а вы удивлены моими речами... Не все ли равно,
что я умираю; ведь ничто не разлучает, не приближает,
потому что каждый момент возвращается, каждая минута
вечна.
Сочинения Фридриха Ницше:
<Рождение трагедии из духа музыки> (1872)
/В рукописи книга поначалу называлась <Греческая весе-
лость>. /;
<О пользе и вреде истории для жизни> (1874);
<Шопенгауэр как воспитатель> (1874);
<Рихард Вагнер в Байрейте> (1875-1876):
НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)
<Человеческое, слишком человеческое: Книга для свободных
умов> (1876-1878)
/ <Возникновение этой книги, - вспоминал Нищие в <Ессе
Homo>, - относится к неделям первых байрейтских фестшпи-
лей; глубокая отчужденность от всего, что меня там окружало,
есть одно из условий ее возникновения... В Клингенбрунне,
глубоко затерянном в лесах Богемии, носил я в себе как бо-
лезнь свою меланхолию и презрение к немцам и вписывал вре-
мя от времени в свою записную книжку под общим названием
<Сошник> тезисы, сплошные жесткие асахологемы>.
Общественное мнение об этой книге было в диапазоне от
<Державная книга, увеличившая независимость в мире>
(Якоб Букхардт) до <Перед нами печальное свидетельство
болезни. Все эти афоризмы просто ничтожны в интеллекту-
альном отношении и весьма прискорбны в отношении мо-
ральном> (Козима Вагнер). /;
<Утренняя заря> (1881);
<Так говорил Заратустра: Книга для всех и для каждого>
(1881-1885)
/Ницшеанский Заратустра - пророк вечного возвращения, сверх-
человек, сокрушитель скрижалей всех существующих моральных
ценностей - не имеет ничего общего с деятелем иранской религии
(VII-VI века до н.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168