IV Четвертый путь исходит из различных степеней, которые
обнаруживаются в вещах. Мы находим среди вещей более
или менее совершенные, или истинные, или благородные; и
так обстоит дело и с прочими отношениями того же рода. Но
то, что в предельной степени обладает некоторым качест-
вом, есть причина всех проявлений этого качества: так,
огонь, как предел теплоты, есть причина всего теплого, как
сказано в той же книге. Отсюда следует, что есть некоторая
сущность, являющаяся для всех сущностей причиной блага
и всяческого совершенства; и ее мы именуем Богом.
У.Пятый путь исходит из распорядка природы. Мы убеждаем-
ся, что предметы, лишенные разума, каковы природные те-
ла, подчиняются целесообразности. Это явствует из того,
что их действия или всегда, или в большинстве случаев
направлены к наилучшему исходу. Отсюда следует, что они
достигают цели не случайно, но будучи руководимы созна-
тельной волей. Поскольку же сами они лишены разумения,
они могут подчиняться целесообразности лишь постольку,
поскольку их направляет некто одаренный разумом и пони-
манием, как стрелок направляет стрелу. Следовательно, есть
разумное существо, полагающее цель для всего, что проис-
ходит в природе; и его мы именуем Богом.
Очевидно, что время и вечность не суть одно и то же.
Различие между вечностью и временем останется, по словам
Боэция (<О философическом утешении>, кн. 5, гл. 4), в том, что
вечность в каждом своем мгновении целокупна, времени же
это не присуще; а также и в том, что вечность есть мера пребы-
вания, а время -- мера движения.
Даже если дано, что время не имеет конца, все же возможно
отметить в течении времени начало и конец, приняв некоторые
доли времени: так мы говорим о начале и конце дня или года.
Вечности же это не присуще.
Относительно же ангелов... Их бытие неизменяемо в том, что
касается их естества, но подвержено изменениям в том, что
касается их избрания, а также их интеллектов, состояний и
ФОМА из Аквино (1225-1274 гг.)
положений в пространстве. Такие предметы имеют своей ме-
рой век, который занимает промежуточное место между вечно-
стью и временем. Но то бытие, которое имеет своей мерой
вечность, не подвержено никаким изменениям и не соединимо с
ними. Итак, время имеет <прежде> и <после>; век не имеет в
себе <прежде> и <после>, но может вступать с ними в соедине-
ние; вечность же не имеет <прежде> и <после> и не терпит их
рядом с собой.
Следует разуметь, что бесконечное именуется так потому, что
оно ничем не ограничено. Между тем и материя некоторым
образом ограничена формой, и форма - материей. Материя
ограничена формой постольку, поскольку до принятия формы
она потенциально открыта для многих форм, но, как только
воспринимает одну из них, через нее становится замкнутой.
Форма же ограничена материей постольку, поскольку форма
сама по себе обща многим вещам; но, после того как ее воспри-
нимает материя, она определяется как форма данной вещи.
Ничто, кроме Бога, не может быть бесконечным безусловно,
оно таково лишь условно. В самом деле, если мы говорим о той
бесконечности, которая принадлежит материи, то очевидно,
что все, что актуально существует, наделено формой, а потому
его материя ограничена формой. Но поскольку материя, при-
няв одну субстанциальную форму, остается открытой для ряда
акцидентальных форм, постольку то, что безусловно ограни
чено, может быть условно бесконечным. Так, кусок дерева
ограничен в отношении своей формы, но бесконечен в той ме-
ре, в какой потенциально открыт для бесконечного множества
фигур.
Поскольку мир возник не случайным образом, но сотворен
Богом через посредство активного интеллекта, необходимо,
чтобы в божественном уме была форма, по подобию которой
сотворен мир. А в этом и состоит понятие <идеи>.
Самый порядок, существующий в вещах, которые так сотворе-
ны Богом, обнаруживает единство мироздания. В самом деле,
мироздание именуется единым от единой упорядоченности в
том смысле, что каждая вещь соотнесена с другими. Все, что от
Бога, соотнесено между собой и с самим Богом, как то показа-
но. Отсюда необходимо, чтобы все принадлежало единому ми-
розданию. По этой причине могли полагать множество миров
те, кто в качестве мировой причины полагал не какую-либо
упорядочивающую мудрость, но случай; так, Демокрит утвер-
ФОМА из Аквино (1225-1274 ir.)
ждал, что из сталкивания атомов возник и этот мир, и другие
бесчисленные миры,
Ведь немыслимо, чтобы у великого множества различных пред-
метов была одна форма, совершенно так же, как немыслимо,
чтобы они имели единое бытие: ибо форма есть начало пребы-
вания в бытии.
Сущность есть в собственном смысле то, что выражается в
дефиниции. Дефиниция же объемлет родовые, но не индивиду-
альные основания.
Не форма определяется материей, но скорее материя формой; в
форме надлежит искать основание, почему такова материя, а
не наоборот.
Сущее есть то, чему не противоречит существование.
Всякий предмет может быть истинным постольку, поскольку
имеет форму, соответствующую его природе; с необходимо-
стью следует, что интеллект, поскольку он познает, истинен в
меру того, насколько он имеет подобие познанного предмета,
которое есть его форма, коль скоро он есть интеллект познаю-
щий. И потому истина определяется как согласованность меж-
ду интеллектом и вещью.
Истина состоит в соответствии интеллекта и вещи, как то
сказано выше. Но такой интеллект, который есть причина
вещи, прилагается к вещи, как наугольник и мерило. Обрат-
ным образом обстоит дело с интеллектом, который получа-
ется от вещей. В самом деле, когда вещь есть мерило и на-
угольник интеллекта, истина состоит в том, чтобы интеллект
соответствовал вещи, как то происходит в нас. Итак, в за-
висимости от того, что вещь есть и что она не есть, наше
мнение истинно и ложно. Но когда интеллект есть мерило и
наугольник вещей, истина состоит в том, чтобы вещь соот-
ветствовала интеллекту; так, о ремесленнике говорят, что
он сделал истинную вещь, когда она отвечает правилам ре-
месла.
Истина изменяется одним способом из-за того, что о той же
вещи, обретающейся в том же состоянии, некто приобретает
иное мнение; или другим способом, когда при неизменности
мнения меняется вещь. И в обоих случаях происходит превра-
щение истины в ложь.
По закону своей природы человек приходит к умопостигаемо-
му через чувственное, ибо все наше познание берет свой исток
в чувственных восприятиях. Отсюда следует, что бытие Божие,
ФОМА из Аквино (1225 1274 IT.)
коль скоро оно не является самоочевидным, должно быть нам
доказано через свои доступные нашему познанию следствия.
Чувственное восприятие не схватывает сущности вещей, но
только их внешние акциденции. Равным образом и представ-
ление схватывает всего лишь подобия тел. Лишь один интел-
лект схватывает сущность вещей.
Невозможно, чтобы интеллектуальное начало было телом,
Язык больного, насыщенный холерической и горькой влагой,
не воспринимает ничего сладкого, но все кажется ему горь-
ким. Итак, если бы интеллектуальное начало имело в себе
природу некоего тела, оно оказалось бы неспособным по-
знать прочие тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168