И все же гипотеза о "животных духах" упорно
держалась в естествознании до конца XVI 11 века в различных вариан-
тах и под различными именами, удовлетворяя до поры до времени
потребность в понятии, которое указывало бы на материальный ха-
рактер нервного процесса.
Напротив, мнение Декарта о шишковидной железе как центре, с
помощью которого сознание непосредственно воздействует на тело,
не встретив сочувствия, было отвергнуто и заменено другими, более
близкими к опыту представлениями о районах центральной нервной
системы, в границах которых осуществляется психическая деятель-
ность.
Понятие
о раздражимости
Особое значение для последующего развития физиологии имела
экспериментальная проверка поначалу кажущегося второстепенным
утверждения Декарта о том, что объем мышцы при ее сокращении
увеличивается. Опытное доказательство ошибочности этого взгляда
принципиально трансформировало понимание природы нервно-мы-
шечной реакции, что в свою очередь повлекло за собой далеко иду-
щие изменения категориального строя биологического мышления.
Опроверг мнение Декарта об увеличении
объема мышцы английский врач и натуралист
Глиссон (1597-1677). Притом опроверг экспе-
риментально. Тем самым ставилась под сомнение
вся концепция о "животных духах", трактовавшая сокращение мыш-
цы как приток некоторого количества вещества.
Способность мышцы производить в ответ на стимуляцию "внут-
реннее жизненное движение" Глиссон обозначил термином "раздра-
жимость". В отличие от Декарта, который разработал понятие о реф-
лексе, но еще не ввел соответствующего термина, Глиссон не только
сформулировал понятие о раздражимости, но и обозначил его новым
термином.
Глиссоном была высказана в первом приближении чрезвычайно
плодотворная гипотеза о специфическом характере детерминации
жизненных явлений. Вслед за сторонниками Декартовой линии он
исходил из причинной обусловленности деятельности органа внеш-
ними раздражениями. Но если механицисты не придавали значения
своеобразию этой деятельности по отношению к материальным усло-
виям, ее вызывающим, то Глиссон выдвинул на первый план в детер-
минации процесса жизни те новые свойства, которые возникают на
уровне органической природы.
Считая мышечное волокно обладающим способностью раздра-
жаться, Глиссон полагал, что эта способность, данная живой ткани
имманентно и потенциально, актуализируется только в результате раз-
дражения, то есть под действием внешних физических факторов.
Глиссона воодушевлял в его обширных экспериментальных рабо-
тах философский замысел, отличный от замысла Декарта и его про-
должателей, а именно - чуждая механистическому естествознанию
идея развития, возникновения новых качеств в жизни природы. Глис-
сон упрекал натуралистов в том, что они не проследили, как природа
развивается от неорганической к растительной и животной. Его соб-
ственное открытие раздражимости подтверждало возможность есте-
ственнонаучного объяснения фактов органической жизни, несводи-
мых к механическому перемещению частиц.
Уровень развития естествознания в XVII веке еще не позволил от-
крыть вслед за раздражимостью другие свойства органической мате-
рии и продолжить начатое Глиссоном заполнение пропасти между дву-
мя намеченными Декартом полюсами: механизмом природы и само-
сознающей мыслью.
Учение о нервных
вибрациях
и бессознательная
психика
Новая веха в учении о психике как продукте ра-
боты "нервной машины" связана с попыткой
Гартли представить эту машину в качестве дей-
ствующей на принципах, открытых Ньютоном.
Здесь перед нами еще один прецедент воздей-
ствия физических идей на объяснение динами-
ки психических процессов.
Такое воздействие мыслилось опосредованным физиологическим
устройством организма. Почерпнув в физике гипотезу о вибрациях,
Гартли изобрел модель, которая объясняла поведение в целом, в его
причинных связях с внешней средой. Это позволило включить пси-
хику в единый ряд, который охватывал общий цикл жизнедеятельно-
сти организма - от восприятия вибраций во внешней среде через виб-
рации мозгового вещества к вибрациям мышц.
Перед нами весь спектр коренных и для современной науки во-
просов о нейродинамике психической деятельности. Они сформули-
рованы на языке XVIII века. Но от этого не стали менее значимыми.
При отсутствии каких бы то ни было позитивных знаний о природе
нервных процессов Гартли сумел выдвинуть ряд физико-физиологи-
ческих гипотез, родственных по своему смыслу современным иска-
ниям. Ведь все гартлианское учение о вибрациях ставит целью опре-
делить нейродинамические, а не чисто морфологические эквивален-
ты психических процессов, выявить функциональные, телесные фак-
торы, ответственные за различия в модальностях, силе, качестве сен-
сорных процессов и их преобразованных копий - идей.
Равно ошибочными были бы два предположения: а) считать, что
система Гартли - это прямой перенос в психологию одной из естест-
веннонаучных гипотез с целью выведения психологических законо-
мерностей из физических; б) считать, что гипотеза вибраций заим-
ствована из физики с целью проиллюстрировать закономерность,
установленную и помимо нее, придать этой закономерности види-
мость строго естественнонаучного обоснования.
Гартли действительно находился под влиянием ньютоновского
строя идей. Он подчеркивал, что ставит целью применить к изуче-
нию сознания метод, которому следовал Ньютон, - методдедукции
принципов из явлений. Гартли действительно опирался на соображе-
ния, высказанные Ньютоном в связи с критикой традиционной кон-
цепции "животных духов". Но решал Гартли задачи, выдвинутые ло-
гикой развития категориального строя психологии, а не оптики или
механики. Важнейшей среди этих задач являлось преобразование
взгляда на психическое как тождественное совокупности осознавае-
мых субъектом феноменов, то есть декарто-локковской концепции
сознания.
С точки зрения этой концепции все, что совершается за предела-
ми сознания, относится к области физиологии. Напомним, что Лей-
бниц первым выступил против этого воззрения, противопоставив ему
учение о бессознательной душе. Гартли называет имя Лейбница вслед
за именем Декарта как автора, образ мыслей которого ему близок.
Но Лейбниц, разрабатывая понятие о бессознательном, выводил его
из природы души, тогда как для Гартли такое решение было непри-
емлемо. Он искал материалистическое объяснение процессов, кото-
рые не представлены в сознании, но вместе с тем детерминируют его
работу. Лейбниц называл эти процессы малыми перцепциями, обра-
зующими тот айсберг, незначительная вершина которого открывает-
ся уму при наблюдении за собственной деятельностью. Гартли на-
звал эти процессы чувствованиями. Они складываются, по Гартли, в
объективной системе отношений, то есть независимо от рефлексии,
и сама деятельность рефлексии, с его точки зрения, является их про-
изводной.
Либо душа, либо нервная система - третьего не дано. Схема Гарт-
ли была не "настоящей", а воображаемой физиологией мозга. Но в
условиях XVIII века она объясняла объективную динамику психиче-
ских процессов, не обращаясь вслед за Лейбницем к душе как объяс-
нительному понятию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
держалась в естествознании до конца XVI 11 века в различных вариан-
тах и под различными именами, удовлетворяя до поры до времени
потребность в понятии, которое указывало бы на материальный ха-
рактер нервного процесса.
Напротив, мнение Декарта о шишковидной железе как центре, с
помощью которого сознание непосредственно воздействует на тело,
не встретив сочувствия, было отвергнуто и заменено другими, более
близкими к опыту представлениями о районах центральной нервной
системы, в границах которых осуществляется психическая деятель-
ность.
Понятие
о раздражимости
Особое значение для последующего развития физиологии имела
экспериментальная проверка поначалу кажущегося второстепенным
утверждения Декарта о том, что объем мышцы при ее сокращении
увеличивается. Опытное доказательство ошибочности этого взгляда
принципиально трансформировало понимание природы нервно-мы-
шечной реакции, что в свою очередь повлекло за собой далеко иду-
щие изменения категориального строя биологического мышления.
Опроверг мнение Декарта об увеличении
объема мышцы английский врач и натуралист
Глиссон (1597-1677). Притом опроверг экспе-
риментально. Тем самым ставилась под сомнение
вся концепция о "животных духах", трактовавшая сокращение мыш-
цы как приток некоторого количества вещества.
Способность мышцы производить в ответ на стимуляцию "внут-
реннее жизненное движение" Глиссон обозначил термином "раздра-
жимость". В отличие от Декарта, который разработал понятие о реф-
лексе, но еще не ввел соответствующего термина, Глиссон не только
сформулировал понятие о раздражимости, но и обозначил его новым
термином.
Глиссоном была высказана в первом приближении чрезвычайно
плодотворная гипотеза о специфическом характере детерминации
жизненных явлений. Вслед за сторонниками Декартовой линии он
исходил из причинной обусловленности деятельности органа внеш-
ними раздражениями. Но если механицисты не придавали значения
своеобразию этой деятельности по отношению к материальным усло-
виям, ее вызывающим, то Глиссон выдвинул на первый план в детер-
минации процесса жизни те новые свойства, которые возникают на
уровне органической природы.
Считая мышечное волокно обладающим способностью раздра-
жаться, Глиссон полагал, что эта способность, данная живой ткани
имманентно и потенциально, актуализируется только в результате раз-
дражения, то есть под действием внешних физических факторов.
Глиссона воодушевлял в его обширных экспериментальных рабо-
тах философский замысел, отличный от замысла Декарта и его про-
должателей, а именно - чуждая механистическому естествознанию
идея развития, возникновения новых качеств в жизни природы. Глис-
сон упрекал натуралистов в том, что они не проследили, как природа
развивается от неорганической к растительной и животной. Его соб-
ственное открытие раздражимости подтверждало возможность есте-
ственнонаучного объяснения фактов органической жизни, несводи-
мых к механическому перемещению частиц.
Уровень развития естествознания в XVII веке еще не позволил от-
крыть вслед за раздражимостью другие свойства органической мате-
рии и продолжить начатое Глиссоном заполнение пропасти между дву-
мя намеченными Декартом полюсами: механизмом природы и само-
сознающей мыслью.
Учение о нервных
вибрациях
и бессознательная
психика
Новая веха в учении о психике как продукте ра-
боты "нервной машины" связана с попыткой
Гартли представить эту машину в качестве дей-
ствующей на принципах, открытых Ньютоном.
Здесь перед нами еще один прецедент воздей-
ствия физических идей на объяснение динами-
ки психических процессов.
Такое воздействие мыслилось опосредованным физиологическим
устройством организма. Почерпнув в физике гипотезу о вибрациях,
Гартли изобрел модель, которая объясняла поведение в целом, в его
причинных связях с внешней средой. Это позволило включить пси-
хику в единый ряд, который охватывал общий цикл жизнедеятельно-
сти организма - от восприятия вибраций во внешней среде через виб-
рации мозгового вещества к вибрациям мышц.
Перед нами весь спектр коренных и для современной науки во-
просов о нейродинамике психической деятельности. Они сформули-
рованы на языке XVIII века. Но от этого не стали менее значимыми.
При отсутствии каких бы то ни было позитивных знаний о природе
нервных процессов Гартли сумел выдвинуть ряд физико-физиологи-
ческих гипотез, родственных по своему смыслу современным иска-
ниям. Ведь все гартлианское учение о вибрациях ставит целью опре-
делить нейродинамические, а не чисто морфологические эквивален-
ты психических процессов, выявить функциональные, телесные фак-
торы, ответственные за различия в модальностях, силе, качестве сен-
сорных процессов и их преобразованных копий - идей.
Равно ошибочными были бы два предположения: а) считать, что
система Гартли - это прямой перенос в психологию одной из естест-
веннонаучных гипотез с целью выведения психологических законо-
мерностей из физических; б) считать, что гипотеза вибраций заим-
ствована из физики с целью проиллюстрировать закономерность,
установленную и помимо нее, придать этой закономерности види-
мость строго естественнонаучного обоснования.
Гартли действительно находился под влиянием ньютоновского
строя идей. Он подчеркивал, что ставит целью применить к изуче-
нию сознания метод, которому следовал Ньютон, - методдедукции
принципов из явлений. Гартли действительно опирался на соображе-
ния, высказанные Ньютоном в связи с критикой традиционной кон-
цепции "животных духов". Но решал Гартли задачи, выдвинутые ло-
гикой развития категориального строя психологии, а не оптики или
механики. Важнейшей среди этих задач являлось преобразование
взгляда на психическое как тождественное совокупности осознавае-
мых субъектом феноменов, то есть декарто-локковской концепции
сознания.
С точки зрения этой концепции все, что совершается за предела-
ми сознания, относится к области физиологии. Напомним, что Лей-
бниц первым выступил против этого воззрения, противопоставив ему
учение о бессознательной душе. Гартли называет имя Лейбница вслед
за именем Декарта как автора, образ мыслей которого ему близок.
Но Лейбниц, разрабатывая понятие о бессознательном, выводил его
из природы души, тогда как для Гартли такое решение было непри-
емлемо. Он искал материалистическое объяснение процессов, кото-
рые не представлены в сознании, но вместе с тем детерминируют его
работу. Лейбниц называл эти процессы малыми перцепциями, обра-
зующими тот айсберг, незначительная вершина которого открывает-
ся уму при наблюдении за собственной деятельностью. Гартли на-
звал эти процессы чувствованиями. Они складываются, по Гартли, в
объективной системе отношений, то есть независимо от рефлексии,
и сама деятельность рефлексии, с его точки зрения, является их про-
изводной.
Либо душа, либо нервная система - третьего не дано. Схема Гарт-
ли была не "настоящей", а воображаемой физиологией мозга. Но в
условиях XVIII века она объясняла объективную динамику психиче-
ских процессов, не обращаясь вслед за Лейбницем к душе как объяс-
нительному понятию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182