Как
говорил один автор, психологу здесь приходится действовать подобно
сыщику, идущему по следам, позволяющим ему раскрыть преступле-
ние, которого он не видел. Все дело, однако, в том, что наряду со "сле-
дами", оставленными изучаемым субъектом в виде продуктов его дея-
тельности, психолог-исследователь сам организует эти "следы" с по-
мощью специальных научных методов. (Это делает его позицию более
выигрышной, чем, например, позиция историка.) Он использует спе-
циально созданные методы: наблюдения, эксперимента, опроса, тести-
рования и др. Они позволяют выстраивать знание, наделенное призна-
ками научности, отличное от житейских понятий о душевных явлени-
ях, хотя, как сказано, и эти понятия имеют своим источником приоб-
ретаемое в общении с другими, стало быть, включающее преимущест-
венно то, что почерпнуто в объективном познании реакций и поступ-
ков этихдругих. Поэтому порой хорошими психологами называют лю-
дей, которые наделены житейской мудростью. Этот житейский психо-
гнозис не следует смешивать с научным. Последний имеет свои осо-
бые признаки, которые и позволяют поставить психологию в разряд
научных дисциплин.
Как мы видели в предшествующем изложении, эти признаки "за-
писывались" в свод представлений, адекватных кодексу науки, в ре-
зультате усилий многих поколений не только философов, но и есте-
ствоиспытателей, врачей, других специалистов, прежде чем в конце
концов появились профессиональные психологи.
Здесь мы переходим к рассмотрению третьегоас-
Рефлексия пекта психогнозиса, а именно к познанию того
о научном знании процесса, в ходе которого добывается и исполь-
зуется научное знание о психике (непременно
включающей, как мы отметили, когнитивный компонент). С перехо-
дом на этот уровень мы сталкиваемся с совершенно новой формой
рефлексии. Это рефлексия "второго порядка", объектом которой слу-
жит не реконструкция психического мира личности в определенных
научных представлениях, а сами эти представления как один из про-
дуктов интеллектуального творчества ученых. Тут мы переместимся
на другую орбиту, для движения по которой мысль нуждается в осо-
бых, непривычныхдля исследователя психики понятиях. Научно-пси-
хологическая мысль оборачивается на самое себя с целью справиться
с совершенно особой задачей - объяснить свои источники, возмож-
ности и судьбу. В этом плане ее самопознание как рефлексия действи-
тельно совпадает с привычным смыслом этого термина, означающим
"оборачивание назад". Только оборачиваясь на свое прошлое, на опыт
прежних прорывов в непознанное, научное познание выясняет, на что
оно способно, в чем истоки прежних успехов и просчетов, в каких
условиях оно успешнее справлялось со своими исследовательскими
задачами, включая ее методы познания когнитивных процессов. По-
следние же безотносительно к характеру их "уловленности" в имею-
щие свою логику сетки научного познания предполагают познаватель-
ное отношение к действительности. Игнорирование специфики это-
го отношения, в частности в отвергнувшем категорию образа класси-
ческом бихевиоризме, вело в западню, из которой пытался выбрать-
ся необихевиоризм в варианте, разработанном Толменом и назван-
ном когнитивным бихевиоризмом (см. выше). На следующий виток
психологическую мысль вывела потребность соотнести решение пси-
хологических задач с успехами кибернетики и ее информационным
подходом. Уже понятие о сигнале, зародившееся, как известно, в лоне
русской науки, выступило (в отличие от понятия о раздражителе)
в качестве предтечи нового объяснения детерминации взаимодействия
организма со средой, включающего в качестве непременного позна-
вательный компонент. Ведь сигнал несет информацию о каком-либо
событии или явлении и в этом смысле родственен их познанию.
Изучение преобразований информации в вычислительных устрой-
ствах в сопоставлении с познавательными феноменами у человека
привело к появлению еще одного направления, названного когнитив-
ной психологией. И в этом случае предполагалось изучение психо-
гнозиса в первом значении этого термина как способа представлен-
ности внешних реалий в различных процессах, испытываемых субъ-
ектом (запоминание, мышление и др.), а также в его поведении. При
решении этой поставленной научно-техническим прогрессом задачи
произошли сдвиги в характере психогнозиса во втором значении ука-
занного термина (имеются в виду новые познавательные средства, ко-
торые были бы пригодны для изучения психических процессов в ка-
честве информационных решений и т.п., а не исследовательские про-
цедуры, посредством которых удавалось изменить прежний состав на-
учных знаний об образе или действии). Теперь научная мысль стал-
кивалась с иной проблемной ситуацией. Ее создал сдвиг в эволюции
знаний о психике, приведший к появлению когнитивного направле-
ния как отличного от других теоретических систем. Здесь перед нами
уже знакомая форма рефлексии о научном знании. Как отмечалось,
она неотвратимо поворачивает вектор анализа к событиям прошло-
го, которые привели к нынешнему состоянию дел.
Иначе говоря, главным жизненным нервом механизма самопоз-
нания науки выступает принцип историзма. Неверно было бы думать,
что здесь, в этом третьем аспекте психогностическая проблема может
интересовать только историка. За любым исследователем - сознает
он это или нет - стоит прошлое его науки. Разработка различных мо-
делей, соотносящих искусственный интеллекте естественным, изу-
чение механизма распознавания образов, их запечатления в кратко-
временной (в миллисекундном диапазоне времени) и долговремен-
ной семантической памяти, выделение различных блоков и регист-
ров в познавательных и исполнительных процессах - все это предпо-
лагало сдвиги в психогнозисе, в способах его организации. Но то, что
происходило в лабораториях, где зародились и быстро развивались
(в противовес прежним воззрениям) концепции и методы, выступив-
шие под именем когнитивной психологии, в свою очередь создало
особый объект для психогнозиса в его третьей ипостаси. Объектом
являлись не знания, приобретаемые испытуемыми в процессах рас-
познавания образов, принятия решений и т. п. Исследователь воспи-
тан этим прошлым и отталкивается от него, когда вступает с ним в
спор. За его актуальным поиском стоит неписаная или писаная "ис-
тория вопроса". Объектом этой истории служит сложная, порой тра-
гическая, работа коллективного научного разума.
КАТЕГОРИАЛЬНАЯ СИСТЕМА -
ЯДРО ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
(вместо заключения)
Основы теоретической психологии предполагают дальнейшее раз-
витие категориального анализа. Отчасти, начало этому было положе-
но описанием категориальной сетки, которая была приведена в ввод-
ной главе и получила развитие в последующих разделах книги, где бы-
ли обозначены основные характеристики базисных психологических
категорий и категорий метапсихологических. Так, категория мотива
в контексте развития психологического познания приобретает сущ-
ностный характер по отношению к категории ценности, в которой
она проявляется, или метапсихологическая категория сознания вы-
ступает на уровне явления, сущность которого заложена в первую оче-
редь в базисной категории "образ".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
говорил один автор, психологу здесь приходится действовать подобно
сыщику, идущему по следам, позволяющим ему раскрыть преступле-
ние, которого он не видел. Все дело, однако, в том, что наряду со "сле-
дами", оставленными изучаемым субъектом в виде продуктов его дея-
тельности, психолог-исследователь сам организует эти "следы" с по-
мощью специальных научных методов. (Это делает его позицию более
выигрышной, чем, например, позиция историка.) Он использует спе-
циально созданные методы: наблюдения, эксперимента, опроса, тести-
рования и др. Они позволяют выстраивать знание, наделенное призна-
ками научности, отличное от житейских понятий о душевных явлени-
ях, хотя, как сказано, и эти понятия имеют своим источником приоб-
ретаемое в общении с другими, стало быть, включающее преимущест-
венно то, что почерпнуто в объективном познании реакций и поступ-
ков этихдругих. Поэтому порой хорошими психологами называют лю-
дей, которые наделены житейской мудростью. Этот житейский психо-
гнозис не следует смешивать с научным. Последний имеет свои осо-
бые признаки, которые и позволяют поставить психологию в разряд
научных дисциплин.
Как мы видели в предшествующем изложении, эти признаки "за-
писывались" в свод представлений, адекватных кодексу науки, в ре-
зультате усилий многих поколений не только философов, но и есте-
ствоиспытателей, врачей, других специалистов, прежде чем в конце
концов появились профессиональные психологи.
Здесь мы переходим к рассмотрению третьегоас-
Рефлексия пекта психогнозиса, а именно к познанию того
о научном знании процесса, в ходе которого добывается и исполь-
зуется научное знание о психике (непременно
включающей, как мы отметили, когнитивный компонент). С перехо-
дом на этот уровень мы сталкиваемся с совершенно новой формой
рефлексии. Это рефлексия "второго порядка", объектом которой слу-
жит не реконструкция психического мира личности в определенных
научных представлениях, а сами эти представления как один из про-
дуктов интеллектуального творчества ученых. Тут мы переместимся
на другую орбиту, для движения по которой мысль нуждается в осо-
бых, непривычныхдля исследователя психики понятиях. Научно-пси-
хологическая мысль оборачивается на самое себя с целью справиться
с совершенно особой задачей - объяснить свои источники, возмож-
ности и судьбу. В этом плане ее самопознание как рефлексия действи-
тельно совпадает с привычным смыслом этого термина, означающим
"оборачивание назад". Только оборачиваясь на свое прошлое, на опыт
прежних прорывов в непознанное, научное познание выясняет, на что
оно способно, в чем истоки прежних успехов и просчетов, в каких
условиях оно успешнее справлялось со своими исследовательскими
задачами, включая ее методы познания когнитивных процессов. По-
следние же безотносительно к характеру их "уловленности" в имею-
щие свою логику сетки научного познания предполагают познаватель-
ное отношение к действительности. Игнорирование специфики это-
го отношения, в частности в отвергнувшем категорию образа класси-
ческом бихевиоризме, вело в западню, из которой пытался выбрать-
ся необихевиоризм в варианте, разработанном Толменом и назван-
ном когнитивным бихевиоризмом (см. выше). На следующий виток
психологическую мысль вывела потребность соотнести решение пси-
хологических задач с успехами кибернетики и ее информационным
подходом. Уже понятие о сигнале, зародившееся, как известно, в лоне
русской науки, выступило (в отличие от понятия о раздражителе)
в качестве предтечи нового объяснения детерминации взаимодействия
организма со средой, включающего в качестве непременного позна-
вательный компонент. Ведь сигнал несет информацию о каком-либо
событии или явлении и в этом смысле родственен их познанию.
Изучение преобразований информации в вычислительных устрой-
ствах в сопоставлении с познавательными феноменами у человека
привело к появлению еще одного направления, названного когнитив-
ной психологией. И в этом случае предполагалось изучение психо-
гнозиса в первом значении этого термина как способа представлен-
ности внешних реалий в различных процессах, испытываемых субъ-
ектом (запоминание, мышление и др.), а также в его поведении. При
решении этой поставленной научно-техническим прогрессом задачи
произошли сдвиги в характере психогнозиса во втором значении ука-
занного термина (имеются в виду новые познавательные средства, ко-
торые были бы пригодны для изучения психических процессов в ка-
честве информационных решений и т.п., а не исследовательские про-
цедуры, посредством которых удавалось изменить прежний состав на-
учных знаний об образе или действии). Теперь научная мысль стал-
кивалась с иной проблемной ситуацией. Ее создал сдвиг в эволюции
знаний о психике, приведший к появлению когнитивного направле-
ния как отличного от других теоретических систем. Здесь перед нами
уже знакомая форма рефлексии о научном знании. Как отмечалось,
она неотвратимо поворачивает вектор анализа к событиям прошло-
го, которые привели к нынешнему состоянию дел.
Иначе говоря, главным жизненным нервом механизма самопоз-
нания науки выступает принцип историзма. Неверно было бы думать,
что здесь, в этом третьем аспекте психогностическая проблема может
интересовать только историка. За любым исследователем - сознает
он это или нет - стоит прошлое его науки. Разработка различных мо-
делей, соотносящих искусственный интеллекте естественным, изу-
чение механизма распознавания образов, их запечатления в кратко-
временной (в миллисекундном диапазоне времени) и долговремен-
ной семантической памяти, выделение различных блоков и регист-
ров в познавательных и исполнительных процессах - все это предпо-
лагало сдвиги в психогнозисе, в способах его организации. Но то, что
происходило в лабораториях, где зародились и быстро развивались
(в противовес прежним воззрениям) концепции и методы, выступив-
шие под именем когнитивной психологии, в свою очередь создало
особый объект для психогнозиса в его третьей ипостаси. Объектом
являлись не знания, приобретаемые испытуемыми в процессах рас-
познавания образов, принятия решений и т. п. Исследователь воспи-
тан этим прошлым и отталкивается от него, когда вступает с ним в
спор. За его актуальным поиском стоит неписаная или писаная "ис-
тория вопроса". Объектом этой истории служит сложная, порой тра-
гическая, работа коллективного научного разума.
КАТЕГОРИАЛЬНАЯ СИСТЕМА -
ЯДРО ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
(вместо заключения)
Основы теоретической психологии предполагают дальнейшее раз-
витие категориального анализа. Отчасти, начало этому было положе-
но описанием категориальной сетки, которая была приведена в ввод-
ной главе и получила развитие в последующих разделах книги, где бы-
ли обозначены основные характеристики базисных психологических
категорий и категорий метапсихологических. Так, категория мотива
в контексте развития психологического познания приобретает сущ-
ностный характер по отношению к категории ценности, в которой
она проявляется, или метапсихологическая категория сознания вы-
ступает на уровне явления, сущность которого заложена в первую оче-
редь в базисной категории "образ".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182