обе стороны
хотя и положены как моменты, но точно так же положены и как существующие
самостоятельности. - Поэтому то, что обе стороны положены как моменты,
распределено между ними так, что, во-первых, целое, рефлектированная
самостоятельность дана как существующее, а в ней другая, непосредственная
самостоятельность дана как момент; здесь целое составляет единство обеих
сторон, основу, а непосредственное существование дано как положенность. -
Наоборот, на другой стороне, т. е. на стороне частей, самостоятельной
основой служит непосредственное, внутри себя многообразное существование,
тогда как рефлектированное единство, целое, есть лишь внешнее соотношение.
2" Это отношение содержит, стало быть, самостоятельность сторон и точно
так же их снятость, содержит и то и другое всецело в одном соотношении.
Целое - это самостоятельное, части - это лишь моменты такого единства; но в
той же мере они и самостоятельное, а их рефлектированное единство - лишь
момент; и каждая из сторон есть в своей самостоятельности совершенно
относительное своего иного 17. Вот почему это отношение есть в самом себе
непосредственное противоречие и снимает себя.
При ближайшем рассмотрении оказывается, что целое - это рефлектированное
единство, которое само по себе обладает самостоятельным устойчивым наличием;
но это его устойчивое наличие точно так же и оттолкнуто от него; как
отрицательное единство целое есть отрицательное соотношение с самим собой;
как такое оно стало внешним себе: оно имеет свое устойчивое наличие в
противоположном себе, в многообразной непосредственности, в частях. Целое
состоит (besteht) поэтому из частей, так что без них оно не есть нечто.
Следовательно, целое - это все отношение и самостоятельная тотальность; но
как раз по этой причине оно лишь нечто относительное, ибо то, что делает его
тотальностью есть, наоборот, его иное - части, и свое устойчивое наличие
целое имеет не в самом себе, а в своем ином.
Части также составляют все отношение. Они непосредственная
самостоятельность в противоположность рефлектированной и не пребывают
(bestehen) в целом, а суть сами по себе. Они, далее, имеют в самих себе это
целое как свой момент; оно составляет их соотношение; без целого нет частей.
Но так как они суть то, что самостоятельно, то это соотношение лишь внешний
момент, к которому они в себе и для себя безразличны. Однако в то же время
части как многообразное существование совпадают друг с другом, ибо это
многообразное существование есть бытие, лишенное рефлексии; они имеют свою
самостоятельность лишь в рефлектированном единстве, которое есть и это
единство, и существующее многообразие; это означает, что они имеют
самостоятельность лишь в целом, которое, однако, есть в то же время другая
для частей самостоятельность.
Поэтому целое и части обусловливают друг друга; но рассматриваемое здесь
отношение в то же время выше соотношения обусловленного и условия, как оно
определилось раньше. - Это соотношение здесь реализовано; а именно положено,
что условие есть существенная самостоятельность обусловленного в том смысле,
что оно предполагается (vorausgesetzt) обусловленным. Условие, как таковое,
- это лишь непосредственное и предположено лишь в себе. Целое же есть,
правда, условие частей, но в то же время оно само непосредственно
подразумевает, что и оно есть лишь постольку, поскольку имеет своей
предпосылкой (Voraussetzung) части. Таким образом, обе стороны отношения
положены как обусловливающие друг друга, поэтому каждая из них есть
непосредственная самостоятельность в самой себе, но ее самостоятельность
также и опосредствована другой или положена ею. Благодаря этой взаимности
все отношение есть возвращение обусловливания в само себя, есть то, что не
относительно, то, что не обусловлено.
Поскольку же каждая из сторон отношения имеет свою самостоятельность не в
самой себе, а в своей другой, налицо лишь одно тождество обеих, в котором
обе суть лишь моменты; поскольку же каждая из них самостоятельна в самой
себе, они два самостоятельных существования, безразличных друг к другу.
С первой точки зрения - с точки зрения существенного тождества этих
сторон - целое равно частям и части равны, целому. Нет ничего в целом, чего
нет в частях, и нет ничего в частях, чего нет в целом. Целое - это не
абстрактное единство, а единство разного многообразия; но как то, в чем
[моменты] многообразного соотносятся друг с другом, это единство есть
определенность этого многообразия, благодаря которой оно часть.
Следовательно, отношение имеет одно нераздельное тождество и лишь одну
самостоятельность.
Но кроме того, целое равно частям; однако равно оно им не как частям;
целое - это рефлектированное единство, части же составляют определенный
момент или инобытие единства и суть разное многообразное. Целое равно им не
как этому самостоятельному разному, а как им всем вместе. Это их "вместе"
есть, однако, не что иное, как их единство, целое, как таковое.
Следовательно, целое равно в частях лишь самому себе, и равенство его и
частей выражает лишь тавтологию: целое как целое равно не частям, а целому.
И наоборот, части равны целому; но так как они суть момент инобытия в
самих себе, то они равны целому не как единству, а так, что одно из его
многообразных определений приходится на часть, иначе говоря, они равны ему
как многообразному; это означает, что они равны ему как разделенному целому,
т. е. как частям. Здесь, стало быть, имеется та же тавтология: части как
части равны не целому, как таковому, а самим себе в этом целом, частям.
Целое и части, таким образом, безразлично отделяются друг от друга
(fallen auseinander); каждая из этих сторон соотносится лишь с собой. Но
удерживаемые таким образом вне друг друга, они разрушают сами себя. Целое,
безразличное к частям, это - абстрактное, неразличенное внутри себя
тождество; такое тождество есть целое лишь как различенное внутри самого
себя, и притом различенное внутри себя так, что эти многообразные
определения рефлектированы в себя и непосредственно самостоятельны. А
тождество рефлексии обнаружило себя через свое движение как такое тождество,
которое имеет своей истиной эту рефлексию в свое иное. - Равным образом и
части как безразличные к единству целого - это лишь несоотнесенное
многообразное, иное внутри себя, которое, как таковое, есть иное самого себя
и лишь то, что снимает себя. - Это соотношение-с-собой каждой из обеих
сторон есть ее самостоятельность; но эта ее самостоятельность, которую
каждая имеет порознь, есть скорее отрицание ее самой. Поэтому каждая сторона
самостоятельна не в самой себе, а в другой; эта другая сторона, составляющая
устойчивость, есть ее предположенная непосредственность, которая должна быть
первым и ее началом; но это первое каждой из сторон само есть лишь нечто
такое, что не есть первое, а имеет свое начало в ином.
Истина отношения состоит, следовательно, в опосредствовании;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281
хотя и положены как моменты, но точно так же положены и как существующие
самостоятельности. - Поэтому то, что обе стороны положены как моменты,
распределено между ними так, что, во-первых, целое, рефлектированная
самостоятельность дана как существующее, а в ней другая, непосредственная
самостоятельность дана как момент; здесь целое составляет единство обеих
сторон, основу, а непосредственное существование дано как положенность. -
Наоборот, на другой стороне, т. е. на стороне частей, самостоятельной
основой служит непосредственное, внутри себя многообразное существование,
тогда как рефлектированное единство, целое, есть лишь внешнее соотношение.
2" Это отношение содержит, стало быть, самостоятельность сторон и точно
так же их снятость, содержит и то и другое всецело в одном соотношении.
Целое - это самостоятельное, части - это лишь моменты такого единства; но в
той же мере они и самостоятельное, а их рефлектированное единство - лишь
момент; и каждая из сторон есть в своей самостоятельности совершенно
относительное своего иного 17. Вот почему это отношение есть в самом себе
непосредственное противоречие и снимает себя.
При ближайшем рассмотрении оказывается, что целое - это рефлектированное
единство, которое само по себе обладает самостоятельным устойчивым наличием;
но это его устойчивое наличие точно так же и оттолкнуто от него; как
отрицательное единство целое есть отрицательное соотношение с самим собой;
как такое оно стало внешним себе: оно имеет свое устойчивое наличие в
противоположном себе, в многообразной непосредственности, в частях. Целое
состоит (besteht) поэтому из частей, так что без них оно не есть нечто.
Следовательно, целое - это все отношение и самостоятельная тотальность; но
как раз по этой причине оно лишь нечто относительное, ибо то, что делает его
тотальностью есть, наоборот, его иное - части, и свое устойчивое наличие
целое имеет не в самом себе, а в своем ином.
Части также составляют все отношение. Они непосредственная
самостоятельность в противоположность рефлектированной и не пребывают
(bestehen) в целом, а суть сами по себе. Они, далее, имеют в самих себе это
целое как свой момент; оно составляет их соотношение; без целого нет частей.
Но так как они суть то, что самостоятельно, то это соотношение лишь внешний
момент, к которому они в себе и для себя безразличны. Однако в то же время
части как многообразное существование совпадают друг с другом, ибо это
многообразное существование есть бытие, лишенное рефлексии; они имеют свою
самостоятельность лишь в рефлектированном единстве, которое есть и это
единство, и существующее многообразие; это означает, что они имеют
самостоятельность лишь в целом, которое, однако, есть в то же время другая
для частей самостоятельность.
Поэтому целое и части обусловливают друг друга; но рассматриваемое здесь
отношение в то же время выше соотношения обусловленного и условия, как оно
определилось раньше. - Это соотношение здесь реализовано; а именно положено,
что условие есть существенная самостоятельность обусловленного в том смысле,
что оно предполагается (vorausgesetzt) обусловленным. Условие, как таковое,
- это лишь непосредственное и предположено лишь в себе. Целое же есть,
правда, условие частей, но в то же время оно само непосредственно
подразумевает, что и оно есть лишь постольку, поскольку имеет своей
предпосылкой (Voraussetzung) части. Таким образом, обе стороны отношения
положены как обусловливающие друг друга, поэтому каждая из них есть
непосредственная самостоятельность в самой себе, но ее самостоятельность
также и опосредствована другой или положена ею. Благодаря этой взаимности
все отношение есть возвращение обусловливания в само себя, есть то, что не
относительно, то, что не обусловлено.
Поскольку же каждая из сторон отношения имеет свою самостоятельность не в
самой себе, а в своей другой, налицо лишь одно тождество обеих, в котором
обе суть лишь моменты; поскольку же каждая из них самостоятельна в самой
себе, они два самостоятельных существования, безразличных друг к другу.
С первой точки зрения - с точки зрения существенного тождества этих
сторон - целое равно частям и части равны, целому. Нет ничего в целом, чего
нет в частях, и нет ничего в частях, чего нет в целом. Целое - это не
абстрактное единство, а единство разного многообразия; но как то, в чем
[моменты] многообразного соотносятся друг с другом, это единство есть
определенность этого многообразия, благодаря которой оно часть.
Следовательно, отношение имеет одно нераздельное тождество и лишь одну
самостоятельность.
Но кроме того, целое равно частям; однако равно оно им не как частям;
целое - это рефлектированное единство, части же составляют определенный
момент или инобытие единства и суть разное многообразное. Целое равно им не
как этому самостоятельному разному, а как им всем вместе. Это их "вместе"
есть, однако, не что иное, как их единство, целое, как таковое.
Следовательно, целое равно в частях лишь самому себе, и равенство его и
частей выражает лишь тавтологию: целое как целое равно не частям, а целому.
И наоборот, части равны целому; но так как они суть момент инобытия в
самих себе, то они равны целому не как единству, а так, что одно из его
многообразных определений приходится на часть, иначе говоря, они равны ему
как многообразному; это означает, что они равны ему как разделенному целому,
т. е. как частям. Здесь, стало быть, имеется та же тавтология: части как
части равны не целому, как таковому, а самим себе в этом целом, частям.
Целое и части, таким образом, безразлично отделяются друг от друга
(fallen auseinander); каждая из этих сторон соотносится лишь с собой. Но
удерживаемые таким образом вне друг друга, они разрушают сами себя. Целое,
безразличное к частям, это - абстрактное, неразличенное внутри себя
тождество; такое тождество есть целое лишь как различенное внутри самого
себя, и притом различенное внутри себя так, что эти многообразные
определения рефлектированы в себя и непосредственно самостоятельны. А
тождество рефлексии обнаружило себя через свое движение как такое тождество,
которое имеет своей истиной эту рефлексию в свое иное. - Равным образом и
части как безразличные к единству целого - это лишь несоотнесенное
многообразное, иное внутри себя, которое, как таковое, есть иное самого себя
и лишь то, что снимает себя. - Это соотношение-с-собой каждой из обеих
сторон есть ее самостоятельность; но эта ее самостоятельность, которую
каждая имеет порознь, есть скорее отрицание ее самой. Поэтому каждая сторона
самостоятельна не в самой себе, а в другой; эта другая сторона, составляющая
устойчивость, есть ее предположенная непосредственность, которая должна быть
первым и ее началом; но это первое каждой из сторон само есть лишь нечто
такое, что не есть первое, а имеет свое начало в ином.
Истина отношения состоит, следовательно, в опосредствовании;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281