д., а также божественности (вместо Бога) как всеобщностей.
Представление справедливо считает нечто реальным. Однако нечто есть еще
очень поверхностное определение, подобно тому как реальность и отрицание,
наличное бытие и его определенность, хотя они уже не пустые бытие и ничто,
однако суть совершенно абстрактные определения. Поэтому они и самые ходячие
выражения, и философски необразованная рефлексия чаще всего пользуется ими,
втискивает в них свои различения и мнит, будто имеет в них что-то вполне
добротное и строго определенное. - Отрицание отрицания как нечто есть лишь
начало субъекта, - внутри-себя-бытие, еще совершенно неопределенное. В
дальнейшем оно определяет себя прежде всего как сущее для себя, продолжая
определять себя до тех пор, пока оно не получит лишь в понятии конкретную
напряженность субъекта. В основе всех этих определений лежит отрицательное
единство с собой. Но при этом следует различать между отрицанием как первым,
как отрицанием вообще, и вторым, отрицанием отрицания, которое есть
конкретная, абсолютная отрицательность, так же как первое отрицание есть,
напротив, лишь абстрактная отрицательность.
Нечто есть сущее как отрицание отрицания; ибо последнее - это
восстановление простого соотношения с собой; но тем самым нечто есть также и
опосредствованно себя с самим собой. Уже в простоте [всякого] нечто, а затем
еще определеннее в для-се-бя-бытии, субъекте и т. д. имеется
опосредствование себя с самим собой; оно имеется уже и в становлении, но в
нем оно лишь совершенно абстрактное опосредствование. В нечто
опосредствование с собой положено, поскольку нечто определено как простое
тождественное. - Можно обратить внимание на то, что вообще имеется
опосредствование, в противовес принципу утверждаемой чистой
непосредственности знания, из которой опосредствование будто бы исключено;
но в дальнейшем нет нужды обращать особое внимание на момент
опосредствования, ибо он находится везде и всюду, в каждом понятии.
Это опосредствование с собой, которое нечто есть в себе, взятое лишь как
отрицание отрицания, своими сторонами не имеет каких-либо конкретных
определений; так оно сводится в простое единство, которое есть бытие. Нечто
есть, и оно ведь есть также налично сущее; далее, оно есть в себе также и
становление, которое, однако, уже не имеет своими моментами только бытие и
ничто. Один из них - бытие - есть теперь наличное бытие, и, далее, налично
сущее; второй есть также нечто налично сущее, но определенное как
отрицательность, присущая нечто (Negatives des Etwas),-UHoe (Anderes). Нечто
как становление есть переход, моменты которого сами суть нечто и который
поэтому есть изменение, - становление, ставшее уже конкретным. - Но нечто
изменяется сначала лишь в своем понятии; оно, таким образом, еще не положено
как опосредствующее и опосредствованное; вначале оно положено как просто
сохраняющее себя в своем соотношении с собой, а его отрицательность - как
некоторое такое же качественное, как только иное вообще.
В. КОНЕЧНОСТЬ (ENDLICHKEIT)
a) Нечто и иное; они ближайшим образом безразличны друг к другу; иное
также есть непосредственно наличное сущее, нечто;
отрицание, таким образом, имеет место вне их обоих. Нечто есть в себе,
противостоящее своему бытию-для-иного. Но определенность принадлежит также к
его "в-себе" и есть
b) его определение, переходящее также в свойство (Beschaffenheit),
которое, будучи тождественным с первым, составляет имманентное и в то же
время подвергшееся отрицанию бытие-для-иного, границу [всякого] нечто,
которая
c) есть имманентное определение самого нечто, а нечто, следовательно,
есть конечное.
В начале главы, где мы рассматривали наличное бытие вообще, последнее как
взятое превоначально имело определение сущего. Моменты его развития,
качество и нечто, имеют поэтому также утвердительную определенность.
Напротив, в начале этого раздела развивается заключающееся в наличном бытии
отрицательное определение, которое там еще было только отрицанием вообще,
первым отрицанием, а теперь определено как внутри-себя-бытие [всякого]
нечто, как отрицание отрицания.
а) Нечто и иное (Etwas und ein Anderes)
Во-первых, нечто и иное суть налично сущие, или нечто. Во-вторых, каждое
из них есть также иное. Безразлично, которое из них мы называем сначала и
лишь потому именуем нечто (по-латыни, когда они встречаются в одном
предложении, оба называются aliud, или "один другого" - alius alium, а когда
речь идет об отношении взаимности, аналогичным выражением служит alter
alterum). Если мы одно наличное бытие называем А, а другое В, то В
определено ближайшим образом как иное. Но точно так же А есть иное этого В.
Оба одинаково суть иные. Для фиксирования различия и того нечто, которое
следует брать как утвердительное, служит [слово ] "это". Но "это" как раз и
выражает, что такое различение и выделение одного нечто есть субъективное
обозначение, имеющее место вне самого нечто. В этом внешнем показывании и
заключается вся определенность; даже выражение "это" не содержит никакого
различия; всякое и каждое нечто есть столь же "это", сколь и иное.
Считается, что словом "это" выражают нечто совершенно определенное; но при
этом упускают из виду, что язык как произведение рассудка выражает лишь
всеобщее; исключение составляет только имя единичного предмета, но
индивидуальное имя есть нечто бессмысленное в том смысле, что оно не
выражает всеобщего, и по этой же причине оно представляется чем-то лишь
положенным, произвольным, как и на самом деле собственные имена могут быть
произвольно приняты, даны или также изменены.
Итак, инобытие представляется определением, чуждым определенному таким
образом наличному бытию, или, иначе говоря, иное выступает вне данного
наличного бытия; отчасти так, что наличное бытие определяет себя как иное
только через сравнение, производимое некоторым третьим, отчасти так, что это
наличное бытие определяет себя как другое только из-за иного, находящегося
вне его, но само по себе оно не таково. В то же время, как мы уже отметили,
каждое наличное бытие определяет себя и для представления в равной мере как
другое наличное бытие, так что не остается ни одного наличного бытия,
которое было бы определено лишь как наличное бытие и не было бы вне
некоторого наличного бытия, следовательно, само не было бы некоторым иным.
Оба определены и как нечто и как иное, они, значит, одно и то же, и между
ними еще нет никакого различия. Но эта тождественность определений также
имеет место только во внешней рефлексии, в сравнении их друг с другом; но в
том виде, в каком вначале положено иное, оно само по себе, правда,
соотносится с нечто, однако оно также и само по себе находится вне
последнего.
В-третьих, следует поэтому брать иное как изолированное, в соотношении с
самим собой, брать абстрактно как иное, как то fe'TEpov Платона, который
противопоставляет его единому как один из моментов тотальности и таким
образом приписывает иному свойственную ему природу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281
Представление справедливо считает нечто реальным. Однако нечто есть еще
очень поверхностное определение, подобно тому как реальность и отрицание,
наличное бытие и его определенность, хотя они уже не пустые бытие и ничто,
однако суть совершенно абстрактные определения. Поэтому они и самые ходячие
выражения, и философски необразованная рефлексия чаще всего пользуется ими,
втискивает в них свои различения и мнит, будто имеет в них что-то вполне
добротное и строго определенное. - Отрицание отрицания как нечто есть лишь
начало субъекта, - внутри-себя-бытие, еще совершенно неопределенное. В
дальнейшем оно определяет себя прежде всего как сущее для себя, продолжая
определять себя до тех пор, пока оно не получит лишь в понятии конкретную
напряженность субъекта. В основе всех этих определений лежит отрицательное
единство с собой. Но при этом следует различать между отрицанием как первым,
как отрицанием вообще, и вторым, отрицанием отрицания, которое есть
конкретная, абсолютная отрицательность, так же как первое отрицание есть,
напротив, лишь абстрактная отрицательность.
Нечто есть сущее как отрицание отрицания; ибо последнее - это
восстановление простого соотношения с собой; но тем самым нечто есть также и
опосредствованно себя с самим собой. Уже в простоте [всякого] нечто, а затем
еще определеннее в для-се-бя-бытии, субъекте и т. д. имеется
опосредствование себя с самим собой; оно имеется уже и в становлении, но в
нем оно лишь совершенно абстрактное опосредствование. В нечто
опосредствование с собой положено, поскольку нечто определено как простое
тождественное. - Можно обратить внимание на то, что вообще имеется
опосредствование, в противовес принципу утверждаемой чистой
непосредственности знания, из которой опосредствование будто бы исключено;
но в дальнейшем нет нужды обращать особое внимание на момент
опосредствования, ибо он находится везде и всюду, в каждом понятии.
Это опосредствование с собой, которое нечто есть в себе, взятое лишь как
отрицание отрицания, своими сторонами не имеет каких-либо конкретных
определений; так оно сводится в простое единство, которое есть бытие. Нечто
есть, и оно ведь есть также налично сущее; далее, оно есть в себе также и
становление, которое, однако, уже не имеет своими моментами только бытие и
ничто. Один из них - бытие - есть теперь наличное бытие, и, далее, налично
сущее; второй есть также нечто налично сущее, но определенное как
отрицательность, присущая нечто (Negatives des Etwas),-UHoe (Anderes). Нечто
как становление есть переход, моменты которого сами суть нечто и который
поэтому есть изменение, - становление, ставшее уже конкретным. - Но нечто
изменяется сначала лишь в своем понятии; оно, таким образом, еще не положено
как опосредствующее и опосредствованное; вначале оно положено как просто
сохраняющее себя в своем соотношении с собой, а его отрицательность - как
некоторое такое же качественное, как только иное вообще.
В. КОНЕЧНОСТЬ (ENDLICHKEIT)
a) Нечто и иное; они ближайшим образом безразличны друг к другу; иное
также есть непосредственно наличное сущее, нечто;
отрицание, таким образом, имеет место вне их обоих. Нечто есть в себе,
противостоящее своему бытию-для-иного. Но определенность принадлежит также к
его "в-себе" и есть
b) его определение, переходящее также в свойство (Beschaffenheit),
которое, будучи тождественным с первым, составляет имманентное и в то же
время подвергшееся отрицанию бытие-для-иного, границу [всякого] нечто,
которая
c) есть имманентное определение самого нечто, а нечто, следовательно,
есть конечное.
В начале главы, где мы рассматривали наличное бытие вообще, последнее как
взятое превоначально имело определение сущего. Моменты его развития,
качество и нечто, имеют поэтому также утвердительную определенность.
Напротив, в начале этого раздела развивается заключающееся в наличном бытии
отрицательное определение, которое там еще было только отрицанием вообще,
первым отрицанием, а теперь определено как внутри-себя-бытие [всякого]
нечто, как отрицание отрицания.
а) Нечто и иное (Etwas und ein Anderes)
Во-первых, нечто и иное суть налично сущие, или нечто. Во-вторых, каждое
из них есть также иное. Безразлично, которое из них мы называем сначала и
лишь потому именуем нечто (по-латыни, когда они встречаются в одном
предложении, оба называются aliud, или "один другого" - alius alium, а когда
речь идет об отношении взаимности, аналогичным выражением служит alter
alterum). Если мы одно наличное бытие называем А, а другое В, то В
определено ближайшим образом как иное. Но точно так же А есть иное этого В.
Оба одинаково суть иные. Для фиксирования различия и того нечто, которое
следует брать как утвердительное, служит [слово ] "это". Но "это" как раз и
выражает, что такое различение и выделение одного нечто есть субъективное
обозначение, имеющее место вне самого нечто. В этом внешнем показывании и
заключается вся определенность; даже выражение "это" не содержит никакого
различия; всякое и каждое нечто есть столь же "это", сколь и иное.
Считается, что словом "это" выражают нечто совершенно определенное; но при
этом упускают из виду, что язык как произведение рассудка выражает лишь
всеобщее; исключение составляет только имя единичного предмета, но
индивидуальное имя есть нечто бессмысленное в том смысле, что оно не
выражает всеобщего, и по этой же причине оно представляется чем-то лишь
положенным, произвольным, как и на самом деле собственные имена могут быть
произвольно приняты, даны или также изменены.
Итак, инобытие представляется определением, чуждым определенному таким
образом наличному бытию, или, иначе говоря, иное выступает вне данного
наличного бытия; отчасти так, что наличное бытие определяет себя как иное
только через сравнение, производимое некоторым третьим, отчасти так, что это
наличное бытие определяет себя как другое только из-за иного, находящегося
вне его, но само по себе оно не таково. В то же время, как мы уже отметили,
каждое наличное бытие определяет себя и для представления в равной мере как
другое наличное бытие, так что не остается ни одного наличного бытия,
которое было бы определено лишь как наличное бытие и не было бы вне
некоторого наличного бытия, следовательно, само не было бы некоторым иным.
Оба определены и как нечто и как иное, они, значит, одно и то же, и между
ними еще нет никакого различия. Но эта тождественность определений также
имеет место только во внешней рефлексии, в сравнении их друг с другом; но в
том виде, в каком вначале положено иное, оно само по себе, правда,
соотносится с нечто, однако оно также и само по себе находится вне
последнего.
В-третьих, следует поэтому брать иное как изолированное, в соотношении с
самим собой, брать абстрактно как иное, как то fe'TEpov Платона, который
противопоставляет его единому как один из моментов тотальности и таким
образом приписывает иному свойственную ему природу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281