и обойтись без него при определении бесконечного
нельзя. Нужно только знать, что говоришь, чтобы найти в бесконечном
определение конечного. Относительно же конечного, с другой стороны, сразу
соглашаются, что оно есть ничтожное; но именно его ничтожность и есть
бесконечность, от которой оно так же неотделимо. - Может показаться, что это
понимание исходит из их соотношения с их иным. Следовательно, если их брать
безотносительно, так что они будут соединены лишь союзом "И", то они будут
противостоять друг другу как самостоятельные, каждое из которых есть только
в самом себе. Посмотрим, каковы они, взятые таким именно образом.
Бесконечное в этом случае есть одно из этих двух; но как лишь одно из двух
оно само конечно, оно не целое, а лишь одна сторона; оно имеет свою границу
в противостоящем; таким образом, оно есть конечное бесконечное. Имеются лишь
два конечных. Как раз в том, что бесконечное отделено таким образом от
конечного, стало быть, установлено как одностороннее, и заключается его
конечность и, стало быть, его единство с конечным. - Конечное, со своей
стороны, как поставленное само по себе в отдалении от бесконечного, есть это
соотношение с собой, в котором удалена его относительность, зависимость, его
преходящность; оно есть та же самостоятельность и то же утверждение себя,
которыми должно быть бесконечное.
Оба способа рассмотрения, имеющие своим исходным пунктом, как кажется
сначала, разную определенность, поскольку первый якобы брал лишь соотношение
друг с другом бесконечного и конечного, каждого с его иным, а второй держит
их в их полной отделенное друг от друга, приводят к одному и тому же
результату. Бесконечное и конечное, взятые по их соотношению друг с другом,
которое как будто внешне для них, но [на самом деле ] для них существенно и
без которого ни одно из них не есть то, чтб оно есть, содержат, таким
образом, свое иное в своем собственном определении, и точно так же каждое,
взятое особо, рассматриваемое в самом себе, заключает в себе свое иное как
свой собственный момент.
Это и дает приобретшее дурную славу единство конечного и бесконечного -
единство, которое само есть бесконечное, охватывающее собой само себя и
конечность, - следовательно, бесконечное в другом смысле, чем в том,
согласно которому конечное отделено от него и поставлено на другой стороне.
Так как они должны быть также и различены, то каждое, как мы показали
раньше, есть само в себе единство обоих; таким образом, получаются два таких
единства. То, что обще тому и другому, [т. е. ] единство этих двух
определенностей, полагает их прежде всего как единство, подвергшееся
отрицанию, так как считают, что каждое есть то, что оно есть в их
различенности; в своем единстве они, следовательно, теряют свою качественную
природу. Это - важное соображение против представления, которое не хочет
отказаться от того, чтобы бесконечное и конечное удерживались в своем
единстве в том качестве, какое они должны иметь, взятые вне друг друга, и
потому видит в указанном единстве только противоречие, а не также и
разрешение его путем отрицания качественной определенности их обоих. Так
извращается прежде всего простое, всеобщее единство бесконечного и
конечного.
Но так как их следует далее брать и как различные, то единство
бесконечного [и конечного], которое само есть каждый из этих моментов,
определено в каждом из них различным образом. Бесконечное по своему
определению имеет в самом себе (an ihm) отличную от себя конечность; первое
есть "в-себе" (das Ansich) в этом единстве, а конечность есть лишь
определенность, граница в нем; но это такая граница, которая есть его
всецело иное, его противоположность. Его определение, которое есть
в-себе-бытие, как таковое, портится от примеси такого рода качества; оно,
таким образом, оконеченное бесконечное. Подобным же образом, так как
конечное, как таковое, есть лишь не-в-се-бе-бытие, но согласно указанному
единству заключает в себе также и свою противоположность, то оно возвышается
над своей ценностью и притом, можно сказать, бесконечно; оно полагается как
обесконеченное (verunendliche) конечное.
Так же как раньше рассудок извращал простое единство, так он теперь
извращает двойное единство бесконечного и конечного. Это и здесь происходит
потому, что в одном из этих двух единств бесконечное принимается не за
подвергшееся отрицанию, а, наоборот, за в-себе-бытие, в котором,
следовательно, не должны быть положены определенность и предел; в-себе-бытие
этим-де низводится и портится. Конечное, наоборот, равным образом
фиксируется как не подвергшееся отрицанию, хотя и ничтожное в себе, так что
оно в своей связи с бесконечным возвышается до того, что оно не есть, и тем
самым оно в противоположность его не исчезнувшему, а, наоборот, постоянному
определению обесконечивается.
Извращение, которое совершает рассудок в отношении конечного и
бесконечного и которое состоит в том, что он фиксирует их соотношение как
качественное различие и утверждает, что в своем определении они раздельны и
притом абсолютно раздельны, - это
извращение основывается на забвении того, что представляет собой понятие
этих моментов для самого рассудка. Согласно этому понятию единство конечного
и бесконечного не есть ни внешнее сведение их вместе, ни ненадлежащее,
противное их определению соединение, в котором связывались бы в себе
раздельные и противоположные, самостоятельные в отношении друг друга, сущие
и, стало быть, несовместимые [определения ], а каждое есть само в себе это
единство, и притом лишь как снятие самого себя, как снятие, в котором ни
одно не имеет перед другим преимущества в-себе-бытия и аффирмативного
наличного бытия. Как мы показали раньше, конечность дана лишь как выхождение
за свои пределы; в ней, следовательно, содержится бесконечность, иное ее
самой. Точно так же бесконечность дана лишь как выхождение за конечное; в
ней, следовательно, как нечто сущностное содержится ее иное и, стало быть,
она в самой себе есть иное самой себя. Конечное не снимается бесконечным как
вне его имеющейся силой, его бесконечность - в снятии самого себя.
Это снятие есть, стало быть, не изменение или инобытие вообще, не снятие
[данного ] нечто. То, в чем конечное снимает себя, есть бесконечное как
подвергание конечности отрицанию; но конечность сама давно уже есть лишь
наличное бытие, определенное как некоторое небытие. Следовательно, только
отрицание снимает себя в отрицании. Точно так же бесконечность со своей
стороны определена как отрицательность конечности и, стало быть,
определенности вообще, - как пустота потустороннего; его снятие себя в
конечном есть возвращение после бегства в пустоту (aus der leeren Flucht),
отрицание такого потустороннего, которое есть нечто отрицательное в самом
себе.
Следовательно, одно и то же отрицание отрицания - вот что имеется в
обоих. Но это отрицание отрицания есть в себе соотношение с самим собой,
утверждение, однако как возвращение к самому себе, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281
нельзя. Нужно только знать, что говоришь, чтобы найти в бесконечном
определение конечного. Относительно же конечного, с другой стороны, сразу
соглашаются, что оно есть ничтожное; но именно его ничтожность и есть
бесконечность, от которой оно так же неотделимо. - Может показаться, что это
понимание исходит из их соотношения с их иным. Следовательно, если их брать
безотносительно, так что они будут соединены лишь союзом "И", то они будут
противостоять друг другу как самостоятельные, каждое из которых есть только
в самом себе. Посмотрим, каковы они, взятые таким именно образом.
Бесконечное в этом случае есть одно из этих двух; но как лишь одно из двух
оно само конечно, оно не целое, а лишь одна сторона; оно имеет свою границу
в противостоящем; таким образом, оно есть конечное бесконечное. Имеются лишь
два конечных. Как раз в том, что бесконечное отделено таким образом от
конечного, стало быть, установлено как одностороннее, и заключается его
конечность и, стало быть, его единство с конечным. - Конечное, со своей
стороны, как поставленное само по себе в отдалении от бесконечного, есть это
соотношение с собой, в котором удалена его относительность, зависимость, его
преходящность; оно есть та же самостоятельность и то же утверждение себя,
которыми должно быть бесконечное.
Оба способа рассмотрения, имеющие своим исходным пунктом, как кажется
сначала, разную определенность, поскольку первый якобы брал лишь соотношение
друг с другом бесконечного и конечного, каждого с его иным, а второй держит
их в их полной отделенное друг от друга, приводят к одному и тому же
результату. Бесконечное и конечное, взятые по их соотношению друг с другом,
которое как будто внешне для них, но [на самом деле ] для них существенно и
без которого ни одно из них не есть то, чтб оно есть, содержат, таким
образом, свое иное в своем собственном определении, и точно так же каждое,
взятое особо, рассматриваемое в самом себе, заключает в себе свое иное как
свой собственный момент.
Это и дает приобретшее дурную славу единство конечного и бесконечного -
единство, которое само есть бесконечное, охватывающее собой само себя и
конечность, - следовательно, бесконечное в другом смысле, чем в том,
согласно которому конечное отделено от него и поставлено на другой стороне.
Так как они должны быть также и различены, то каждое, как мы показали
раньше, есть само в себе единство обоих; таким образом, получаются два таких
единства. То, что обще тому и другому, [т. е. ] единство этих двух
определенностей, полагает их прежде всего как единство, подвергшееся
отрицанию, так как считают, что каждое есть то, что оно есть в их
различенности; в своем единстве они, следовательно, теряют свою качественную
природу. Это - важное соображение против представления, которое не хочет
отказаться от того, чтобы бесконечное и конечное удерживались в своем
единстве в том качестве, какое они должны иметь, взятые вне друг друга, и
потому видит в указанном единстве только противоречие, а не также и
разрешение его путем отрицания качественной определенности их обоих. Так
извращается прежде всего простое, всеобщее единство бесконечного и
конечного.
Но так как их следует далее брать и как различные, то единство
бесконечного [и конечного], которое само есть каждый из этих моментов,
определено в каждом из них различным образом. Бесконечное по своему
определению имеет в самом себе (an ihm) отличную от себя конечность; первое
есть "в-себе" (das Ansich) в этом единстве, а конечность есть лишь
определенность, граница в нем; но это такая граница, которая есть его
всецело иное, его противоположность. Его определение, которое есть
в-себе-бытие, как таковое, портится от примеси такого рода качества; оно,
таким образом, оконеченное бесконечное. Подобным же образом, так как
конечное, как таковое, есть лишь не-в-се-бе-бытие, но согласно указанному
единству заключает в себе также и свою противоположность, то оно возвышается
над своей ценностью и притом, можно сказать, бесконечно; оно полагается как
обесконеченное (verunendliche) конечное.
Так же как раньше рассудок извращал простое единство, так он теперь
извращает двойное единство бесконечного и конечного. Это и здесь происходит
потому, что в одном из этих двух единств бесконечное принимается не за
подвергшееся отрицанию, а, наоборот, за в-себе-бытие, в котором,
следовательно, не должны быть положены определенность и предел; в-себе-бытие
этим-де низводится и портится. Конечное, наоборот, равным образом
фиксируется как не подвергшееся отрицанию, хотя и ничтожное в себе, так что
оно в своей связи с бесконечным возвышается до того, что оно не есть, и тем
самым оно в противоположность его не исчезнувшему, а, наоборот, постоянному
определению обесконечивается.
Извращение, которое совершает рассудок в отношении конечного и
бесконечного и которое состоит в том, что он фиксирует их соотношение как
качественное различие и утверждает, что в своем определении они раздельны и
притом абсолютно раздельны, - это
извращение основывается на забвении того, что представляет собой понятие
этих моментов для самого рассудка. Согласно этому понятию единство конечного
и бесконечного не есть ни внешнее сведение их вместе, ни ненадлежащее,
противное их определению соединение, в котором связывались бы в себе
раздельные и противоположные, самостоятельные в отношении друг друга, сущие
и, стало быть, несовместимые [определения ], а каждое есть само в себе это
единство, и притом лишь как снятие самого себя, как снятие, в котором ни
одно не имеет перед другим преимущества в-себе-бытия и аффирмативного
наличного бытия. Как мы показали раньше, конечность дана лишь как выхождение
за свои пределы; в ней, следовательно, содержится бесконечность, иное ее
самой. Точно так же бесконечность дана лишь как выхождение за конечное; в
ней, следовательно, как нечто сущностное содержится ее иное и, стало быть,
она в самой себе есть иное самой себя. Конечное не снимается бесконечным как
вне его имеющейся силой, его бесконечность - в снятии самого себя.
Это снятие есть, стало быть, не изменение или инобытие вообще, не снятие
[данного ] нечто. То, в чем конечное снимает себя, есть бесконечное как
подвергание конечности отрицанию; но конечность сама давно уже есть лишь
наличное бытие, определенное как некоторое небытие. Следовательно, только
отрицание снимает себя в отрицании. Точно так же бесконечность со своей
стороны определена как отрицательность конечности и, стало быть,
определенности вообще, - как пустота потустороннего; его снятие себя в
конечном есть возвращение после бегства в пустоту (aus der leeren Flucht),
отрицание такого потустороннего, которое есть нечто отрицательное в самом
себе.
Следовательно, одно и то же отрицание отрицания - вот что имеется в
обоих. Но это отрицание отрицания есть в себе соотношение с самим собой,
утверждение, однако как возвращение к самому себе, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281