Если
кантонская философия исследовала указанные рефлективные определения, то она
тем более должна была исследовать фиксированную ею абстракцию пустого Я, так
называемую идею вещи-в-себе, оказывающейся скорее чем-то совершенно
неистинным именно вследствие своей абстрактности; ощущение неудобства, на
которое сетует Кант, само есть эмпирический факт, в котором находит свое
выражение неистинность указанной абстракции.
В своей критике рациональной психологии Кант упоминает лишь о
мендельсоновском доказательстве постоянности души, и я привожу даваемое этой
критикой опровержение сего доказательства еще ввиду примечательности того,
чтб этому доказательству противопоставляется. Мендельсоновское
доказательство основывается на признании простоты души, в силу которой душа
неспособна к изменению, к переходу во времени в нечто иное. Качественная
простота есть рассмотренная выше форма абстракции вообще; как качественная
определенность она была [нами] исследована в сфере бытия, и там было
доказано, что качественное как такая абстрактно соотносящаяся с собой
определенность именно потому скорее диалектично и есть лишь переход в нечто
иное. А относительно понятия было показано, что если понятие рассматривается
с точки зрения постоянности, не-разрушимости и нетленности, то оно скорее
есть в себе и для себя сущее и вечное, ибо оно не абстрактная, а конкретная
простота, не абстрактно соотносящаяся с собой определенность
(Bestinimtsein), а единство самого себя и своего иного, в которое оно,
следовательно, не может перейти так, как если бы оно изменилось в нем, - не
может именно потому, что иное, определенность (Bestimmtsein), есть оно само,
и поэтому оно в таком переходе приходит лишь к самому себе. - Кантовская же
критика противополагает указанному качественному определению единства
понятия количественное определение. Хотя душа, по Канту, не есть нечто
такое, многообразные моменты чего существуют вне друг друга, и не содержит
никакой экстенсивной величины, все же сознание имеет некоторую степень, и
душа, подобно всему существующему, имеет некоторую интенсивную величину; а
этим дана возможность перехода в ничто путем постепенного исчезания. - Что
же такое это опровержение, как не применение к духу категорий бытия,
интенсивной величины.
А это - применение такого определения, которое в себе не имеет истинности
и в понятии скорее снято.
Метафизика-даже та, которая ограничивалась неподвижными понятиями
рассудка и не возвышалась до спекулятивного и до природы понятия и идеи, -
имела своей целью познать истину и исследовала свои предметы с точки зрения
того, истинны ли они или нет, субстанции они или феномены. Победа,
одержанная кантовской критикой над метафизикой, состоит, однако, скорее в
том, чтобы устранить исследование, имеющее своей целью [познать] истину и
даже самое эту цель;
эта критика даже не ставит вопроса, единственно представляющего интерес:
имеет ли определенный субъект - в данном случае абстрактное Я представления
- истинность в себе и для себя. Но довольствоваться явлением и тем, чтб в
обыденном сознании дано простому представлению, значит отказываться от
понятия и от философии. Все, чтб превышает такое представление, считается в
кантовской критике чем-то запредельным, на что разум не имеет никаких прав.
На самом же деле понятие превышает лишь то чтб лишено понятия, и прямым
оправданием такого выхода за' его пределы служит, во-первых, само понятие, а
во-вторых, с отрицательной стороны, неистинность явления и представления,
равно как и таких абстракций, как вещи-в-себе и то Я, которое, по Канту, не
есть для себя объект.
В контексте нашего логического изложения именно из идеи жизни произошла
идея духа или, что то же самое, истиной идеи жизни оказалась идея духа. Как
такой результат эта идея имеет в себе и для себя самой свою истину, с
которой можно затем сравнить и эмпирическое, или явление духа, чтобы
выяснить, согласуется ли оно с ней; однако само эмпирическое может быть
постигнуто только через идею и из нее. Относительно жизни мы видели, что она
идея, но в то же время оказалось, что она еще не истинное изображение или
истинный способ существования идеи. Ведь в жизни реальность идеи выступает
как единичность-всеобщность или род есть внутреннее. Истина жизни как
абсолютное отрицательное единство состоит поэтому в том, что она снимает
абстрактную или, что то же самое, непосредственную единичность и как
тождественное тождественна с собой, как род равна самой себе. Эта идея и
есть дух.-Но относительно этого можно еще заметить, что дух рассматривается
здесь в той форме, которая присуща этой идее как логической. А ведь идея эта
имеет еще и другие образы (их можно здесь указать мимоходом), в которых ее
должны рассматривать конкретные науки о духе, а именно как душу, сознание и
дух, как таковой.
Слово (Der Name) "душа" обычно употреблялось для обозначения вообще
единичного, конечного духа, и рациональное или эмпирическое учение о душе
должно было означать то же, что учение о духе. При употреблении выражения
душа возникает представление, будто она вещь, как другие вещи; ставят вопрос
о ее местопребывании, о пространственном определении, откуда действуют ее
силы, а еще более о том, каким образом эта вещь непреходяща, подчинена
условиям временности (Zeitlichkeit) и, однако, свободна от изменения в нем.
Система монад возводит материю в нечто подобное душе; душа есть по этому
представлению такой же атом, как и атомы материи вообще; атом, поднимающийся
вверх, как пар из чашки кофе, способен-де при счастливом стечении
обстоятельств развиться в душу, и лишь большая степень смутности его
представлений отличает его от такой вещи, которая являет себя как душа. -
Для-самого-себя-сущее понятие необходимо дано и в непосредственном наличном
бытии; в этом субстанциальном тождестве с жизнью, в своей погруженности в
свою внешность понятие должно рассматриваться в антропологии. Но и ей должна
оставаться чуждой та метафизика, в которой эта форма непосредственности
становится душой-вещью, атомом, одинаковым с атомами материи. - Антропологии
должна быть оставлена лишь та темная область, в которой дух подчинен, как
говорили прежде, сидерическим и террестрическим влияниям, живет как
природный дух в симпатической связи с природой и узнает о ее изменениях в
сновидениях и предчувствиях, обитает в мозгу, сердце, нервных узлах, печени
и т. д., печень же, согласно Платону, Бог-дабы и неразумная часть
пользовалась его благостью и была причастив высшему - наделил даром
предсказывания, даром, выше которого стоит наделенный самосознанием человек.
К этой неразумной стороне принадлежит, далее, отношение представления и
высшей духовной деятельности, поскольку эта деятельность подчинена в
отдельном субъекте игре совершенно случайного телесного строения, внешних
влияний и отдельных обстоятельств.
Этот низший из всех конкретных образов (Gestalten), в котором дух
погружен в материальность, имеет свой непосредственно высший образ в
сознании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281
кантонская философия исследовала указанные рефлективные определения, то она
тем более должна была исследовать фиксированную ею абстракцию пустого Я, так
называемую идею вещи-в-себе, оказывающейся скорее чем-то совершенно
неистинным именно вследствие своей абстрактности; ощущение неудобства, на
которое сетует Кант, само есть эмпирический факт, в котором находит свое
выражение неистинность указанной абстракции.
В своей критике рациональной психологии Кант упоминает лишь о
мендельсоновском доказательстве постоянности души, и я привожу даваемое этой
критикой опровержение сего доказательства еще ввиду примечательности того,
чтб этому доказательству противопоставляется. Мендельсоновское
доказательство основывается на признании простоты души, в силу которой душа
неспособна к изменению, к переходу во времени в нечто иное. Качественная
простота есть рассмотренная выше форма абстракции вообще; как качественная
определенность она была [нами] исследована в сфере бытия, и там было
доказано, что качественное как такая абстрактно соотносящаяся с собой
определенность именно потому скорее диалектично и есть лишь переход в нечто
иное. А относительно понятия было показано, что если понятие рассматривается
с точки зрения постоянности, не-разрушимости и нетленности, то оно скорее
есть в себе и для себя сущее и вечное, ибо оно не абстрактная, а конкретная
простота, не абстрактно соотносящаяся с собой определенность
(Bestinimtsein), а единство самого себя и своего иного, в которое оно,
следовательно, не может перейти так, как если бы оно изменилось в нем, - не
может именно потому, что иное, определенность (Bestimmtsein), есть оно само,
и поэтому оно в таком переходе приходит лишь к самому себе. - Кантовская же
критика противополагает указанному качественному определению единства
понятия количественное определение. Хотя душа, по Канту, не есть нечто
такое, многообразные моменты чего существуют вне друг друга, и не содержит
никакой экстенсивной величины, все же сознание имеет некоторую степень, и
душа, подобно всему существующему, имеет некоторую интенсивную величину; а
этим дана возможность перехода в ничто путем постепенного исчезания. - Что
же такое это опровержение, как не применение к духу категорий бытия,
интенсивной величины.
А это - применение такого определения, которое в себе не имеет истинности
и в понятии скорее снято.
Метафизика-даже та, которая ограничивалась неподвижными понятиями
рассудка и не возвышалась до спекулятивного и до природы понятия и идеи, -
имела своей целью познать истину и исследовала свои предметы с точки зрения
того, истинны ли они или нет, субстанции они или феномены. Победа,
одержанная кантовской критикой над метафизикой, состоит, однако, скорее в
том, чтобы устранить исследование, имеющее своей целью [познать] истину и
даже самое эту цель;
эта критика даже не ставит вопроса, единственно представляющего интерес:
имеет ли определенный субъект - в данном случае абстрактное Я представления
- истинность в себе и для себя. Но довольствоваться явлением и тем, чтб в
обыденном сознании дано простому представлению, значит отказываться от
понятия и от философии. Все, чтб превышает такое представление, считается в
кантовской критике чем-то запредельным, на что разум не имеет никаких прав.
На самом же деле понятие превышает лишь то чтб лишено понятия, и прямым
оправданием такого выхода за' его пределы служит, во-первых, само понятие, а
во-вторых, с отрицательной стороны, неистинность явления и представления,
равно как и таких абстракций, как вещи-в-себе и то Я, которое, по Канту, не
есть для себя объект.
В контексте нашего логического изложения именно из идеи жизни произошла
идея духа или, что то же самое, истиной идеи жизни оказалась идея духа. Как
такой результат эта идея имеет в себе и для себя самой свою истину, с
которой можно затем сравнить и эмпирическое, или явление духа, чтобы
выяснить, согласуется ли оно с ней; однако само эмпирическое может быть
постигнуто только через идею и из нее. Относительно жизни мы видели, что она
идея, но в то же время оказалось, что она еще не истинное изображение или
истинный способ существования идеи. Ведь в жизни реальность идеи выступает
как единичность-всеобщность или род есть внутреннее. Истина жизни как
абсолютное отрицательное единство состоит поэтому в том, что она снимает
абстрактную или, что то же самое, непосредственную единичность и как
тождественное тождественна с собой, как род равна самой себе. Эта идея и
есть дух.-Но относительно этого можно еще заметить, что дух рассматривается
здесь в той форме, которая присуща этой идее как логической. А ведь идея эта
имеет еще и другие образы (их можно здесь указать мимоходом), в которых ее
должны рассматривать конкретные науки о духе, а именно как душу, сознание и
дух, как таковой.
Слово (Der Name) "душа" обычно употреблялось для обозначения вообще
единичного, конечного духа, и рациональное или эмпирическое учение о душе
должно было означать то же, что учение о духе. При употреблении выражения
душа возникает представление, будто она вещь, как другие вещи; ставят вопрос
о ее местопребывании, о пространственном определении, откуда действуют ее
силы, а еще более о том, каким образом эта вещь непреходяща, подчинена
условиям временности (Zeitlichkeit) и, однако, свободна от изменения в нем.
Система монад возводит материю в нечто подобное душе; душа есть по этому
представлению такой же атом, как и атомы материи вообще; атом, поднимающийся
вверх, как пар из чашки кофе, способен-де при счастливом стечении
обстоятельств развиться в душу, и лишь большая степень смутности его
представлений отличает его от такой вещи, которая являет себя как душа. -
Для-самого-себя-сущее понятие необходимо дано и в непосредственном наличном
бытии; в этом субстанциальном тождестве с жизнью, в своей погруженности в
свою внешность понятие должно рассматриваться в антропологии. Но и ей должна
оставаться чуждой та метафизика, в которой эта форма непосредственности
становится душой-вещью, атомом, одинаковым с атомами материи. - Антропологии
должна быть оставлена лишь та темная область, в которой дух подчинен, как
говорили прежде, сидерическим и террестрическим влияниям, живет как
природный дух в симпатической связи с природой и узнает о ее изменениях в
сновидениях и предчувствиях, обитает в мозгу, сердце, нервных узлах, печени
и т. д., печень же, согласно Платону, Бог-дабы и неразумная часть
пользовалась его благостью и была причастив высшему - наделил даром
предсказывания, даром, выше которого стоит наделенный самосознанием человек.
К этой неразумной стороне принадлежит, далее, отношение представления и
высшей духовной деятельности, поскольку эта деятельность подчинена в
отдельном субъекте игре совершенно случайного телесного строения, внешних
влияний и отдельных обстоятельств.
Этот низший из всех конкретных образов (Gestalten), в котором дух
погружен в материальность, имеет свой непосредственно высший образ в
сознании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281