Этот результат
есть поэтому истина. Он настолько же непосредственность, насколько и
опосредствование. Но эти формы суждения: "Третье есть непосредственность и
опосредствование" или: "Оно есть их единство" - не в состоянии уловить его,
ибо оно не третье, находящееся в состоянии покоя, а есть в качестве этого
единства опосредствующее себя с самим собой движение и деятельность. -
Подобно тому как началополагающее есть всеобщее, так результат есть
единичное, конкретное, субъект; то, что началополагающее есть б себе,
результат есть теперь также для себя; всеобщее положено в' субъекте. Два
первых момента троичности суть абстрактные, неистинные моменты, которые
именно поэтому диалектичны и через эту свою отрицательность становятся
субъектом. Само понятие есть - именно для нас - и в себе сущее всеобщее, и
для себя сущее отрицательное, а равно и третье - в себе и для себя сущее,
всеобщее, проникающее все моменты умозаключения; но третье есть заключение,
в котором понятие опосредствовано с самим собой своей отрицательностью и тем
самым положено для себя как всеобщность и тождественность
своих моментов.
Этот результат как возвратившееся в себя и тождественное с собой целое
вновь сообщил себе форму непосредственности. Стало быть, он сам таков, каким
определило себя началополагающее (Anfangende). Как простое соотношение с
собой он нечто всеобщее, и отрицательность, которая составляла его
диалектику и опосредствование, точно так же слилась в этой всеобщности в
простую определенность, которая вновь может быть началом. На первый взгляд
может показаться, что это познание результата должно быть анализом его и
потому должно вновь разбирать те определения и то их движение, благодаря
которым возник результат и которые были уже рассмотрены. Но если предмет
действительно трактуется таким аналитическим способом, то такая трактовка
принадлежит рассмотренной выше ступени идеи, ищущему познанию, которое
относительно своего предмета лишь указывает, чтб есть, не касаясь
необходимости его конкретного тождества и понятия этого тождества. Метод же
истины, постигающий предмет в понятии, сам, правда, как было показано,
аналитичен, так как он всецело остается в пределах понятия, но он точно так
же и синтетичен, ибо через понятие предмет становится диалектичным и
определяется как другой.
При новой основе, образуемой результатом как ставшим отныне предметом,
метод остается тем же, что и при предыдущем предмете. Различие касается лишь
отношения основы, как таковой;
правда, она и теперь основа, однако ее непосредственность есть лишь
форма, так как она была в то же время результатом;
поэтому ее определенность как содержание есть теперь уже не нечто просто
принятое, а нечто выведенное и доказанное.
Только здесь содержание познания, как таковое, входит в круг
рассмотрения, так как теперь оно как выведенное принадлежит методу.
Благодаря этому моменту сам метод расширяется в систему. - Касательно
содержания начало сперва должно было быть для метода совершенно
неопределенным; метод представляется поэтому лишь формальной душой, для
которой и через которую начало было определено исключительно лишь со стороны
своей формы, а именно как непосредственное и всеобщее. Через показанное выше
движение предмет получил для самого себя такую определенность, которая есть
содержание, так как сведенная в простоту отрицательность есть снятая форма и
в качестве простой определенности противостоит своему развитию, прежде всего
самой своей противоположности к всеобщности.
Будучи же ближайшей истиной неопределенного начала, эта определенность
порицает это начало как нечто несовершенное, равно как и самый метод,
который, исходя из этого начала, был только формальным. Это можно выразить
как отныне определенное требование, чтобы начало - так как оно по отношению
к определенности результата само есть нечто определеное- принималось не за
непосредственное, а за опосредствованное и выведенное; а это может
показаться требованием бесконечного, идущего вспять прогресса в доказывании
и выведении; подобным же образом из вновь полученного начала через движение
метода также возникает некоторый результат, так что прогресс идет также и
вперед до бесконечности.
Уже не раз указывалось, что бесконечный прогресс вообще принадлежит
чуждой понятия рефлексии; абсолютный метод, который имеет своей душой и
своим содержанием понятие, не может привести к такому прогрессу. На первый
взгляд может показаться, что уже такие начала, как бытие, сущность,
всеобщность, суть такого рода, что они полностью имеют ту всеобщность и
бессодержательность, которая требуется для совершенно формального начала,
каким оно должно быть, и потому они как абсолютно первые начала не требуют и
не допускают никакого дальнейшего движения вспять. Так как они чистые
соотношения с собой, непосредственные и неопределенные, то в них, конечно,
нет такого различия, которое в каком-либо другом начале сразу же положено
между всеобщностью его формы и его содержанием. Но та неопределенность,
которую указанные логические начала имеют своим единственным содержанием,
сама есть то, что составляет их определенность; а именно, эта определенность
состоит в их отрицательности как снятом опосредст-вовании; особенность этого
опосредствования сообщает и их неопределенности некую особенность, в силу
которой бытие, сущность и всеобщность отличаются друг от друга. Когда же их
берут отдельно, свойственная им определенность есть их непосредственная
определенность, присущая любому содержанию, и поэтому нуждается в выведении;
для метода безразлично, принимается ли определенность за определенность
формы или за определенность содержания. Вот почему методу на самом деле не
приходится начинать действовать по-новому оттого, что первым его результатом
было определение некоторого содержания; от этого он не становится ни более,
ни менее формальным, чем прежде. Ведь так как он абсолютная форма, понятие,
знающее само себя и все как понятие, то нет такого содержания, которое
противостояло бы ему и определило бы его как одностороннюю, внешнюю форму.
Поэтому, подобно тому как бессодержательность указанных начал не делает их
абсолютными началами, так и содержание, как таковое, не приводит к
бесконечному прогрессу вперед или вспять. С одной стороны, определенность,
которую метод порождает себе в своем результате, есть момент, благодаря
которому метод опосредствует себя с собой и превращает непосредственное
начало в опосредствованное. Но и наоборот, именно через определенность
протекает это присущее методу опосредст-вование; через некоторое содержание,
как через нечто кажущееся иное самого себя, метод возвращается к своему
началу таким образом, что он не только восстанавливает это начало, однако
[уже] как определенное, но результат есть точно так же снятая
определенность, а тем самым и восстановление первой неопределенности, с
которой начинал метод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281
есть поэтому истина. Он настолько же непосредственность, насколько и
опосредствование. Но эти формы суждения: "Третье есть непосредственность и
опосредствование" или: "Оно есть их единство" - не в состоянии уловить его,
ибо оно не третье, находящееся в состоянии покоя, а есть в качестве этого
единства опосредствующее себя с самим собой движение и деятельность. -
Подобно тому как началополагающее есть всеобщее, так результат есть
единичное, конкретное, субъект; то, что началополагающее есть б себе,
результат есть теперь также для себя; всеобщее положено в' субъекте. Два
первых момента троичности суть абстрактные, неистинные моменты, которые
именно поэтому диалектичны и через эту свою отрицательность становятся
субъектом. Само понятие есть - именно для нас - и в себе сущее всеобщее, и
для себя сущее отрицательное, а равно и третье - в себе и для себя сущее,
всеобщее, проникающее все моменты умозаключения; но третье есть заключение,
в котором понятие опосредствовано с самим собой своей отрицательностью и тем
самым положено для себя как всеобщность и тождественность
своих моментов.
Этот результат как возвратившееся в себя и тождественное с собой целое
вновь сообщил себе форму непосредственности. Стало быть, он сам таков, каким
определило себя началополагающее (Anfangende). Как простое соотношение с
собой он нечто всеобщее, и отрицательность, которая составляла его
диалектику и опосредствование, точно так же слилась в этой всеобщности в
простую определенность, которая вновь может быть началом. На первый взгляд
может показаться, что это познание результата должно быть анализом его и
потому должно вновь разбирать те определения и то их движение, благодаря
которым возник результат и которые были уже рассмотрены. Но если предмет
действительно трактуется таким аналитическим способом, то такая трактовка
принадлежит рассмотренной выше ступени идеи, ищущему познанию, которое
относительно своего предмета лишь указывает, чтб есть, не касаясь
необходимости его конкретного тождества и понятия этого тождества. Метод же
истины, постигающий предмет в понятии, сам, правда, как было показано,
аналитичен, так как он всецело остается в пределах понятия, но он точно так
же и синтетичен, ибо через понятие предмет становится диалектичным и
определяется как другой.
При новой основе, образуемой результатом как ставшим отныне предметом,
метод остается тем же, что и при предыдущем предмете. Различие касается лишь
отношения основы, как таковой;
правда, она и теперь основа, однако ее непосредственность есть лишь
форма, так как она была в то же время результатом;
поэтому ее определенность как содержание есть теперь уже не нечто просто
принятое, а нечто выведенное и доказанное.
Только здесь содержание познания, как таковое, входит в круг
рассмотрения, так как теперь оно как выведенное принадлежит методу.
Благодаря этому моменту сам метод расширяется в систему. - Касательно
содержания начало сперва должно было быть для метода совершенно
неопределенным; метод представляется поэтому лишь формальной душой, для
которой и через которую начало было определено исключительно лишь со стороны
своей формы, а именно как непосредственное и всеобщее. Через показанное выше
движение предмет получил для самого себя такую определенность, которая есть
содержание, так как сведенная в простоту отрицательность есть снятая форма и
в качестве простой определенности противостоит своему развитию, прежде всего
самой своей противоположности к всеобщности.
Будучи же ближайшей истиной неопределенного начала, эта определенность
порицает это начало как нечто несовершенное, равно как и самый метод,
который, исходя из этого начала, был только формальным. Это можно выразить
как отныне определенное требование, чтобы начало - так как оно по отношению
к определенности результата само есть нечто определеное- принималось не за
непосредственное, а за опосредствованное и выведенное; а это может
показаться требованием бесконечного, идущего вспять прогресса в доказывании
и выведении; подобным же образом из вновь полученного начала через движение
метода также возникает некоторый результат, так что прогресс идет также и
вперед до бесконечности.
Уже не раз указывалось, что бесконечный прогресс вообще принадлежит
чуждой понятия рефлексии; абсолютный метод, который имеет своей душой и
своим содержанием понятие, не может привести к такому прогрессу. На первый
взгляд может показаться, что уже такие начала, как бытие, сущность,
всеобщность, суть такого рода, что они полностью имеют ту всеобщность и
бессодержательность, которая требуется для совершенно формального начала,
каким оно должно быть, и потому они как абсолютно первые начала не требуют и
не допускают никакого дальнейшего движения вспять. Так как они чистые
соотношения с собой, непосредственные и неопределенные, то в них, конечно,
нет такого различия, которое в каком-либо другом начале сразу же положено
между всеобщностью его формы и его содержанием. Но та неопределенность,
которую указанные логические начала имеют своим единственным содержанием,
сама есть то, что составляет их определенность; а именно, эта определенность
состоит в их отрицательности как снятом опосредст-вовании; особенность этого
опосредствования сообщает и их неопределенности некую особенность, в силу
которой бытие, сущность и всеобщность отличаются друг от друга. Когда же их
берут отдельно, свойственная им определенность есть их непосредственная
определенность, присущая любому содержанию, и поэтому нуждается в выведении;
для метода безразлично, принимается ли определенность за определенность
формы или за определенность содержания. Вот почему методу на самом деле не
приходится начинать действовать по-новому оттого, что первым его результатом
было определение некоторого содержания; от этого он не становится ни более,
ни менее формальным, чем прежде. Ведь так как он абсолютная форма, понятие,
знающее само себя и все как понятие, то нет такого содержания, которое
противостояло бы ему и определило бы его как одностороннюю, внешнюю форму.
Поэтому, подобно тому как бессодержательность указанных начал не делает их
абсолютными началами, так и содержание, как таковое, не приводит к
бесконечному прогрессу вперед или вспять. С одной стороны, определенность,
которую метод порождает себе в своем результате, есть момент, благодаря
которому метод опосредствует себя с собой и превращает непосредственное
начало в опосредствованное. Но и наоборот, именно через определенность
протекает это присущее методу опосредст-вование; через некоторое содержание,
как через нечто кажущееся иное самого себя, метод возвращается к своему
началу таким образом, что он не только восстанавливает это начало, однако
[уже] как определенное, но результат есть точно так же снятая
определенность, а тем самым и восстановление первой неопределенности, с
которой начинал метод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281