Если другие кантианцы выразились об определении предмета через "Я"
в том смысле, что объективирование этого "Я" следует рассматривать как некую
первоначальную и необходимую деятельность сознания, так что в этой
первоначальной деятельности еще нет представления о самом "Я", каковое
представление есть только некое сознание указанного сознания или даже
объективирование этого сознания, то эта объективирующая деятельность,
освобожденная от противоположности сознания, оказывается при более
тщательном рассмотрении тем, что можно считать вообще мышлением, как таковым
(Если выражение "объективирующая деятельность" "Я" может напомнить о других
продуктах духа, например о продуктах фантазии, то следует отметить, что речь
идет о том, как определяют предмет, поскольку его содержательные моменты не
принадлежат области чувства и созерцания. Такой предмет есть некая мысль, и
определить его означает отчасти впервые его продуцировать, отчасти же,
поскольку он нечто предположенное, иметь о нем еще другие мысли, мысленно
развивать его дальше). Но эта деятельность не должна была бы больше
называться сознанием; сознание заключает в себе противоположность "Я" и его
предмета, а этой противоположности нет в указанной первоначальной
деятельности. Название "сознание" набрасывает тень субъективности на эту
деятельность еще больше, чем выражение "мышление", которое, однако, следует
здесь понимать вообще в абсолютном смысле как мышление бесконечное, не
обремененное конечностью сознания, короче говоря, под этим выражением
следует понимать мышление, как таковое.
Так как интерес кантовской философии был направлен на так называемое
трансцендентальное в определениях мысли, то рассмотрение самих этих
определений не привело к содержательным заключениям. Вопрос о том, что они
такое сами в себе, помимо их абстрактного, одинакового у всех них отношения
к "Я", каковы их определенность в сравнении друг с другом и их отношение
друг к другу, не был у Канта предметом рассмотрения; поэтому указанная
философия нисколько не способствовала познанию их природы. Единственно
интересное, имеющее отношение к этому вопросу, мы находим в критике идей. Но
для действительного прогресса философии было необходимо, чтобы интерес
мышления был привлечен к рассмотрению формальной стороны, "Я", сознания, как
такового, т. е. абстрактного отношения некоего субъективного знания к
некоему объекту, чтобы таким образом было начато познание бесконечной формы,
т. е. понятия. Однако, чтобы достигнуть этого познания, нужно было еще
отбросить упомянутую выше конечную определенность, в которой форма
представлена как "Я", сознание. Форма, мысленно извлеченная таким образом в
свой чистоте, содержит в самой себе процесс определения себя, т. е.
сообщения себе содержания и притом сообщения себе содержания в его
необходимости - в виде системы определений мысли.
Книга первая
Учение о бытии
Объективная логика, таким образом, занимает скорее место прежней
метафизики, каковая была высившимся над миром научным зданием, которое
должно было быть воздвигнуто только мыслями. - Если примем во внимание
последнюю форму (Gestalt) развития этой науки 25, то мы должны сказать,
во-первых, что объективная логика непосредственно занимает место онтологии -
той части указанной метафизики, которая должна была исследовать природу ens
[сущего ] вообще; "ens" охватывает как бытие, так и сущность, для различения
которых немецкий язык, к счастью, сохранил разные выражения. - Но тогда
объективная логика постольку охватывает и остальные части метафизики,
поскольку метафизика стремилась постигнуть чистыми формами мысли особенные
субстраты, заимствованные ею первоначально из [области ] представления, -
душу, мир, Бога, - и поскольку определения мышления составляли существенное
ее способа рассмотрения. Но логика рассматривает эти формы свободно от
указанных субстратов, субъектов представления, рассматривает их природу и
ценность в себе и для себя самих. Указанная метафизика не сделала этого и
навлекла на себя справедливый упрек в том, что она пользовалась ими без
критики, без предварительного исследования, способны ли они и как они
способны быть, по выражению Канта, определениями вещи в себе или, вернее
сказать, разумного. - Объективная логика есть поэтому подлинная критика их,
критика, рассматривающая их не сообразно абстрактной форме априорности,
противопоставляя ее апостериорному, а их самих в их особом содержании.
Субъективная логика - это логика понятия - сущности, которая сняла свое
отношение к некоторому бытию или, иначе говоря, к своей видимости и которая
теперь уже не внешняя в своем определении, а есть свободное,
самостоятельное, определяющее себя внутри себя субъективное, или, вернее,
есть сам субъект. - Так как выражение "субъективное" приводит к
недоразумениям, поскольку оно может быть понято в смысле чего-то случайного
и произвольного, равно как вообще в смысле определений, относящихся к форме
сознания, то не следует здесь придавать особое значение различию между
субъективным и объективным, которое позднее будет более подробно разъяснено
при изложении самой логики.
Логика, следовательно, хотя и распадается вообще на объективную и
субъективную логику, все же имеет, точнее, следующие три части:
I. Логику бытия,
II. Логику сущности и III. Логику понятия.
С чего следует начинать науку?
Только в новейшее время зародилось сознание, что трудно найти начало в
философии, и причина этой трудности, равно как и возможность устранить ее
были предметом многократного обсуждения. Начало философии должно быть или
чем-то опосредствованным или чем-то непосредственным; и легко показать, что
оно не может быть ни тем, ни другим; стало быть, и тот и другой способ
начинать находит свое опровержение.
Правда, принцип какой-нибудь философии также означает некое начало, но не
столько субъективное, сколько объективное начало, начало всех вещей. Принцип
есть некое определенное содержание, единое, нус, идея, субстанция, монада и
т. д.; или, если он касается природы познавания и, следовательно, должен
быть скорее лишь неким критерием, созерцанием, ощущением, Я, самой
субъективностью, - то и здесь интерес направлен на определение содержания.
Вопрос же о начале, как таковом, оставляется без внимания и считается
безразличным как нечто субъективное в том смысле, что дело идет о случайном
способе начинать изложение, стало быть, и потребность найти то, с чего
следует начинать, представляется незначительной по сравнению с потребностью
найти принцип, ибо кажется, что единственно лишь в нем заключается главный
интерес, интерес к тому, что такое истина, что такое абсолютное основание
всего.
Но нынешнее затруднение с началом проистекает из более широкой
потребности, еще незнакомой тем, для кого важно догматическое доказательство
своего принципа или скептические поиски субъективного критерия для
опровержения догматического философствования, и совершенно отрицаемой теми,
кто, как бы выпаливая из пистолета 27, прямо начинает с своего внутреннего
откровения, с веры, интеллектуального созерцания и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281
в том смысле, что объективирование этого "Я" следует рассматривать как некую
первоначальную и необходимую деятельность сознания, так что в этой
первоначальной деятельности еще нет представления о самом "Я", каковое
представление есть только некое сознание указанного сознания или даже
объективирование этого сознания, то эта объективирующая деятельность,
освобожденная от противоположности сознания, оказывается при более
тщательном рассмотрении тем, что можно считать вообще мышлением, как таковым
(Если выражение "объективирующая деятельность" "Я" может напомнить о других
продуктах духа, например о продуктах фантазии, то следует отметить, что речь
идет о том, как определяют предмет, поскольку его содержательные моменты не
принадлежат области чувства и созерцания. Такой предмет есть некая мысль, и
определить его означает отчасти впервые его продуцировать, отчасти же,
поскольку он нечто предположенное, иметь о нем еще другие мысли, мысленно
развивать его дальше). Но эта деятельность не должна была бы больше
называться сознанием; сознание заключает в себе противоположность "Я" и его
предмета, а этой противоположности нет в указанной первоначальной
деятельности. Название "сознание" набрасывает тень субъективности на эту
деятельность еще больше, чем выражение "мышление", которое, однако, следует
здесь понимать вообще в абсолютном смысле как мышление бесконечное, не
обремененное конечностью сознания, короче говоря, под этим выражением
следует понимать мышление, как таковое.
Так как интерес кантовской философии был направлен на так называемое
трансцендентальное в определениях мысли, то рассмотрение самих этих
определений не привело к содержательным заключениям. Вопрос о том, что они
такое сами в себе, помимо их абстрактного, одинакового у всех них отношения
к "Я", каковы их определенность в сравнении друг с другом и их отношение
друг к другу, не был у Канта предметом рассмотрения; поэтому указанная
философия нисколько не способствовала познанию их природы. Единственно
интересное, имеющее отношение к этому вопросу, мы находим в критике идей. Но
для действительного прогресса философии было необходимо, чтобы интерес
мышления был привлечен к рассмотрению формальной стороны, "Я", сознания, как
такового, т. е. абстрактного отношения некоего субъективного знания к
некоему объекту, чтобы таким образом было начато познание бесконечной формы,
т. е. понятия. Однако, чтобы достигнуть этого познания, нужно было еще
отбросить упомянутую выше конечную определенность, в которой форма
представлена как "Я", сознание. Форма, мысленно извлеченная таким образом в
свой чистоте, содержит в самой себе процесс определения себя, т. е.
сообщения себе содержания и притом сообщения себе содержания в его
необходимости - в виде системы определений мысли.
Книга первая
Учение о бытии
Объективная логика, таким образом, занимает скорее место прежней
метафизики, каковая была высившимся над миром научным зданием, которое
должно было быть воздвигнуто только мыслями. - Если примем во внимание
последнюю форму (Gestalt) развития этой науки 25, то мы должны сказать,
во-первых, что объективная логика непосредственно занимает место онтологии -
той части указанной метафизики, которая должна была исследовать природу ens
[сущего ] вообще; "ens" охватывает как бытие, так и сущность, для различения
которых немецкий язык, к счастью, сохранил разные выражения. - Но тогда
объективная логика постольку охватывает и остальные части метафизики,
поскольку метафизика стремилась постигнуть чистыми формами мысли особенные
субстраты, заимствованные ею первоначально из [области ] представления, -
душу, мир, Бога, - и поскольку определения мышления составляли существенное
ее способа рассмотрения. Но логика рассматривает эти формы свободно от
указанных субстратов, субъектов представления, рассматривает их природу и
ценность в себе и для себя самих. Указанная метафизика не сделала этого и
навлекла на себя справедливый упрек в том, что она пользовалась ими без
критики, без предварительного исследования, способны ли они и как они
способны быть, по выражению Канта, определениями вещи в себе или, вернее
сказать, разумного. - Объективная логика есть поэтому подлинная критика их,
критика, рассматривающая их не сообразно абстрактной форме априорности,
противопоставляя ее апостериорному, а их самих в их особом содержании.
Субъективная логика - это логика понятия - сущности, которая сняла свое
отношение к некоторому бытию или, иначе говоря, к своей видимости и которая
теперь уже не внешняя в своем определении, а есть свободное,
самостоятельное, определяющее себя внутри себя субъективное, или, вернее,
есть сам субъект. - Так как выражение "субъективное" приводит к
недоразумениям, поскольку оно может быть понято в смысле чего-то случайного
и произвольного, равно как вообще в смысле определений, относящихся к форме
сознания, то не следует здесь придавать особое значение различию между
субъективным и объективным, которое позднее будет более подробно разъяснено
при изложении самой логики.
Логика, следовательно, хотя и распадается вообще на объективную и
субъективную логику, все же имеет, точнее, следующие три части:
I. Логику бытия,
II. Логику сущности и III. Логику понятия.
С чего следует начинать науку?
Только в новейшее время зародилось сознание, что трудно найти начало в
философии, и причина этой трудности, равно как и возможность устранить ее
были предметом многократного обсуждения. Начало философии должно быть или
чем-то опосредствованным или чем-то непосредственным; и легко показать, что
оно не может быть ни тем, ни другим; стало быть, и тот и другой способ
начинать находит свое опровержение.
Правда, принцип какой-нибудь философии также означает некое начало, но не
столько субъективное, сколько объективное начало, начало всех вещей. Принцип
есть некое определенное содержание, единое, нус, идея, субстанция, монада и
т. д.; или, если он касается природы познавания и, следовательно, должен
быть скорее лишь неким критерием, созерцанием, ощущением, Я, самой
субъективностью, - то и здесь интерес направлен на определение содержания.
Вопрос же о начале, как таковом, оставляется без внимания и считается
безразличным как нечто субъективное в том смысле, что дело идет о случайном
способе начинать изложение, стало быть, и потребность найти то, с чего
следует начинать, представляется незначительной по сравнению с потребностью
найти принцип, ибо кажется, что единственно лишь в нем заключается главный
интерес, интерес к тому, что такое истина, что такое абсолютное основание
всего.
Но нынешнее затруднение с началом проистекает из более широкой
потребности, еще незнакомой тем, для кого важно догматическое доказательство
своего принципа или скептические поиски субъективного критерия для
опровержения догматического философствования, и совершенно отрицаемой теми,
кто, как бы выпаливая из пистолета 27, прямо начинает с своего внутреннего
откровения, с веры, интеллектуального созерцания и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281