Однако монада,
определенная как исключающее "одно", есть лишь принцип, принятый рефлексией.
Но монада есть объект, с одной стороны, постольку, поскольку основание ее
многообразных представлений (развитых, т. е. положенных определений ее лишь
в себе сущей тотальности) находится вне ее, с другой стороны, постольку,
поскольку для монады точно так же безразлично, будет ли она составлять
вместе с другими [монадами ] некоторый объект или не будет; стало быть, на
самом деле она не есть нечто исключающее, определенное само по себе.
2. А так как объект есть тотальность определенности (Bestimmtseins), но в
силу своей неопределенности и непосредственности не есть отрицательное
единство этой определенности, то он безразличен к определениям как
единичным, определенным в себе и для себя, так же как и сами эти определения
безразличны друг к другу. Они не могут поэтому быть постигнуты ни из
объекта, ни друг из друга; тотальность объекта-это форма всеобщей
рефлектированности его многообразия в самое по себе неопределенную
единичность вообще. Следовательно, определенности, которыми объект обладает,
ему, правда, присущи, но форма, составляющая их различие и связывающая их в
единство, есть внешняя, безразличная форма; смесь ли она или же некоторый
порядок, то или иное расположение частей и сторон, - все это соединения,
которые безразличны к тому, что так соотнесено.
Стало быть, объект, как и наличное бытие вообще, имеет определенность
своей тотальности вовне себя, в других объектах, а все эти объекты в свою
очередь также имеют эту определенность вовне себя и так далее до
бесконечности. Возврат в себя этого выхода в бесконечное должен быть,
правда, также признан и представлен как тотальность, как мир, который,
однако, есть не что иное, как всеобщность, замкнутая внутри себя через
неопределенную единичность, - некоторая вселенная.
Следовательно, поскольку объект в своей определенности точно так же
безразличен к ней, он через само себя указывает касательно его
определенности (Bestimmtsein) на нечто вовне себя - на объекты, которым,
однако, столь же безразлично быть определяющими [или нет]. [Здесь] поэтому
нигде нет принципа самоопределения; детерминизм - точка зрения познания,
которому объект, каким он здесь пока что оказался, представляется истиной -
указывает для каждого определения объекта определение другого объекта, но
этот другой объект точно так же безразличен и к своей определенности
(Bestimmtsein), и к своей активности - В силу этого и сам детерминизм столь
неопределенен что вынужден уходить в бесконечность; он может где угодно
остановиться и удовлетвориться этим, потому что объект, к которому он
перешел, замкнут внутри себя как формальная тотальность и безразличен к
тому, что определяет другой объект Поэтому объяснять определение объекта и
совершать для этой цели движение этого представления - значит тратить лишь
пустые слова, так как в другом объекте, к которому представление переходит,
нет никакого самоопределения.
3. Так как определенность одного объекта заключена в другом объекте то
нет никакой определенной разницы между ними;
определенность лишь двойная - сперва в одном объекте, а затем в другом -
она нечто всецело лишь тождественное, и объяснение или постижение поэтому
тавтологично. Эта тавтология есть внешнее, пустое блуждание туда-сюда; так
как определенность получает от безразличных к ней объектов никакого
собственного различения и потому лишь тождественна, то имеется лишь
^определенность; именно в ее двойственности находит свое выражение эта
внешность и ничтожность различия. Но в то же время объекты самостоятельны по
отношению друг к другу, и поэтому они остаются в том тождестве совершенно
внешними друг другу.- Тем самым имеется противоречие между полным
безразличием объектов друг к другу и тождеством их определенности или их
полной внешностью в тождестве их определенности. Это противоречие есть,
таким образом, отрицательна единство многих объектов, всецело
отталкивающихся внутри его, - механический процесс.
В. МЕХАНИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС (DER MECHANISCHE PROZESS)
Если объекты рассматриваются лишь как замкнутые внутри себя тотальности,
то они не могут действовать друг на друга, о этом определении они то же, что
монады, которые как раз поэтому мыслились как не оказывающие никакого
воздействия друг на друга. Но именно вследствие этого понятие монады есть
ущербная рефлексия. Ибо, во-первых, она определенное представление о своей
лишь в себе сущей тотальности; как некоторая степень развития и положенности
своего представления о мире, она нечто определенное; но, будучи замкнутой
внутри себя тотальностью, она и безразлична к этой определенности; вот
почему эта определенность есть не ее собственная определенность, а
положенная другим объектом. Во-вторых, монада есть нечто непосредственное
вообще, поскольку она, [по Лейбницу], есть нечто лишь представляющее; ее
соотношение с собой есть поэтому абстрактная всеобщность; в силу этого она
открытое для других наличное бытие. - Чтобы дойти до свободы субстанции,
недостаточно представлять себе ее как такую тотальность, которая, будучи
полной внутри себя, не нуждается в приобретении чего-нибудь извне. Скорее
именно это лишенное понятия, только представляющее соотношение с самой собой
и есть пассивность по отношению к другому. - Точно так же и определенность,
как бы ее ни понимали - как определенность чего-то сущего или как
определенность чего-то представляющего, как степень собственного, изнутри
возникающего развития, - есть нечто внешнее;
достигаемая развитием степень имеет свою границу в чем-то ином.
Переносить взаимодействие субстанций в какую-то предустановленную гармонию
означает не что иное, как превращать его в предпосылку, т. е. в нечто такое,
что понятием не охватывается. - Потребность избежать воздействия субстанций
друг на друга покоилась [у Лейбница] на положенном в основание моменте
абсолютной самостоятельности и первоначальности. Но так как этому
в-себе-бытию не соответствует положенность, степень развития, то именно
поэтому оно имеет свое основание в чем-то ином.
Об отношении субстанциальности было раньше сказано, что оно переходит в
отношение причинности. Но сущее имеет здесь определение уже не субстанции, а
объекта; отношение причинности исчезло в понятии; первоначальность одной
субстанции в отношении другой оказалась видимостью, а ее действование -
переходом в противоположное. Вот почему отношение причинности не имеет
никакой объективности. Поэтому, поскольку объект положен в форме
субъективного единства как действующая причина, это теперь считается уже не
первоначальным определением, а чем-то опосредствованным; действующий объект
имеет это свое определение лишь через посредство другого объекта. - Так как
механизм принадлежит к сфере понятия, в нем положено то, что оказалось
истиной отношения причинности, а именно что причина, долженствующая быть
в-себе-и-для-себя-сущим, есть по существу своему точно так же и действие,
положенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281
определенная как исключающее "одно", есть лишь принцип, принятый рефлексией.
Но монада есть объект, с одной стороны, постольку, поскольку основание ее
многообразных представлений (развитых, т. е. положенных определений ее лишь
в себе сущей тотальности) находится вне ее, с другой стороны, постольку,
поскольку для монады точно так же безразлично, будет ли она составлять
вместе с другими [монадами ] некоторый объект или не будет; стало быть, на
самом деле она не есть нечто исключающее, определенное само по себе.
2. А так как объект есть тотальность определенности (Bestimmtseins), но в
силу своей неопределенности и непосредственности не есть отрицательное
единство этой определенности, то он безразличен к определениям как
единичным, определенным в себе и для себя, так же как и сами эти определения
безразличны друг к другу. Они не могут поэтому быть постигнуты ни из
объекта, ни друг из друга; тотальность объекта-это форма всеобщей
рефлектированности его многообразия в самое по себе неопределенную
единичность вообще. Следовательно, определенности, которыми объект обладает,
ему, правда, присущи, но форма, составляющая их различие и связывающая их в
единство, есть внешняя, безразличная форма; смесь ли она или же некоторый
порядок, то или иное расположение частей и сторон, - все это соединения,
которые безразличны к тому, что так соотнесено.
Стало быть, объект, как и наличное бытие вообще, имеет определенность
своей тотальности вовне себя, в других объектах, а все эти объекты в свою
очередь также имеют эту определенность вовне себя и так далее до
бесконечности. Возврат в себя этого выхода в бесконечное должен быть,
правда, также признан и представлен как тотальность, как мир, который,
однако, есть не что иное, как всеобщность, замкнутая внутри себя через
неопределенную единичность, - некоторая вселенная.
Следовательно, поскольку объект в своей определенности точно так же
безразличен к ней, он через само себя указывает касательно его
определенности (Bestimmtsein) на нечто вовне себя - на объекты, которым,
однако, столь же безразлично быть определяющими [или нет]. [Здесь] поэтому
нигде нет принципа самоопределения; детерминизм - точка зрения познания,
которому объект, каким он здесь пока что оказался, представляется истиной -
указывает для каждого определения объекта определение другого объекта, но
этот другой объект точно так же безразличен и к своей определенности
(Bestimmtsein), и к своей активности - В силу этого и сам детерминизм столь
неопределенен что вынужден уходить в бесконечность; он может где угодно
остановиться и удовлетвориться этим, потому что объект, к которому он
перешел, замкнут внутри себя как формальная тотальность и безразличен к
тому, что определяет другой объект Поэтому объяснять определение объекта и
совершать для этой цели движение этого представления - значит тратить лишь
пустые слова, так как в другом объекте, к которому представление переходит,
нет никакого самоопределения.
3. Так как определенность одного объекта заключена в другом объекте то
нет никакой определенной разницы между ними;
определенность лишь двойная - сперва в одном объекте, а затем в другом -
она нечто всецело лишь тождественное, и объяснение или постижение поэтому
тавтологично. Эта тавтология есть внешнее, пустое блуждание туда-сюда; так
как определенность получает от безразличных к ней объектов никакого
собственного различения и потому лишь тождественна, то имеется лишь
^определенность; именно в ее двойственности находит свое выражение эта
внешность и ничтожность различия. Но в то же время объекты самостоятельны по
отношению друг к другу, и поэтому они остаются в том тождестве совершенно
внешними друг другу.- Тем самым имеется противоречие между полным
безразличием объектов друг к другу и тождеством их определенности или их
полной внешностью в тождестве их определенности. Это противоречие есть,
таким образом, отрицательна единство многих объектов, всецело
отталкивающихся внутри его, - механический процесс.
В. МЕХАНИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС (DER MECHANISCHE PROZESS)
Если объекты рассматриваются лишь как замкнутые внутри себя тотальности,
то они не могут действовать друг на друга, о этом определении они то же, что
монады, которые как раз поэтому мыслились как не оказывающие никакого
воздействия друг на друга. Но именно вследствие этого понятие монады есть
ущербная рефлексия. Ибо, во-первых, она определенное представление о своей
лишь в себе сущей тотальности; как некоторая степень развития и положенности
своего представления о мире, она нечто определенное; но, будучи замкнутой
внутри себя тотальностью, она и безразлична к этой определенности; вот
почему эта определенность есть не ее собственная определенность, а
положенная другим объектом. Во-вторых, монада есть нечто непосредственное
вообще, поскольку она, [по Лейбницу], есть нечто лишь представляющее; ее
соотношение с собой есть поэтому абстрактная всеобщность; в силу этого она
открытое для других наличное бытие. - Чтобы дойти до свободы субстанции,
недостаточно представлять себе ее как такую тотальность, которая, будучи
полной внутри себя, не нуждается в приобретении чего-нибудь извне. Скорее
именно это лишенное понятия, только представляющее соотношение с самой собой
и есть пассивность по отношению к другому. - Точно так же и определенность,
как бы ее ни понимали - как определенность чего-то сущего или как
определенность чего-то представляющего, как степень собственного, изнутри
возникающего развития, - есть нечто внешнее;
достигаемая развитием степень имеет свою границу в чем-то ином.
Переносить взаимодействие субстанций в какую-то предустановленную гармонию
означает не что иное, как превращать его в предпосылку, т. е. в нечто такое,
что понятием не охватывается. - Потребность избежать воздействия субстанций
друг на друга покоилась [у Лейбница] на положенном в основание моменте
абсолютной самостоятельности и первоначальности. Но так как этому
в-себе-бытию не соответствует положенность, степень развития, то именно
поэтому оно имеет свое основание в чем-то ином.
Об отношении субстанциальности было раньше сказано, что оно переходит в
отношение причинности. Но сущее имеет здесь определение уже не субстанции, а
объекта; отношение причинности исчезло в понятии; первоначальность одной
субстанции в отношении другой оказалась видимостью, а ее действование -
переходом в противоположное. Вот почему отношение причинности не имеет
никакой объективности. Поэтому, поскольку объект положен в форме
субъективного единства как действующая причина, это теперь считается уже не
первоначальным определением, а чем-то опосредствованным; действующий объект
имеет это свое определение лишь через посредство другого объекта. - Так как
механизм принадлежит к сфере понятия, в нем положено то, что оказалось
истиной отношения причинности, а именно что причина, долженствующая быть
в-себе-и-для-себя-сущим, есть по существу своему точно так же и действие,
положенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281