В самом деле: до того
времени оно не могло подвергнуться изменению под влиянием другого
[предмета], потому что в вещах тогда вовсе не было перемен. Следовательно,
первоначало всех видов движений, первым зародившееся среди стоящих вещей и
движимых, есть, по нашему признанию, самодвижущееся, наиболее древнее и
сильное из всех изменений; а ту вещь, что изменяется под влиянием другой и
затем приводит в движение другие вещи, мы признаем вторичной.
Не допускаешь ли ты также, что о каждой вещи мы можем мыслить трояко? [...]
Во-первых, сущность вещи, во-вторых, определение этой сущности, в-третьих,
ее название.
Каково же определение того, чему имя "душа"? Разве существует другое
какое-либо определение, кроме только что данного: "душа - это движение,
способное двигать само себя"?
...Душа есть то же самое, что первое возникновение и движение вещей
существующих, бывших и будущих, а равным образом и всего того, что этому
противоположно, коль скоро выяснилось, что она - причина изменения и
всяческого движения всех вещей.
Не правда ли, движение какого-либо предмета, вызванное другим предметом и
никогда и ни в чем не проявляющееся как движение само по себе, вторично? И
какими бы незначительными числами ни измеряли мы продолжительность этого
движения, все же оно останется изменением на самом деле неодушевленного
тела.
Вспомним же то, о чем мы согласились раньше: если окажется, что душа старше
тела, то и все относящееся к душе будет старше всего относящегося к телу.
[...]
Стало быть, нравственные свойства, желания, умозаключения, истинные мнения,
заботы и память возникли раньше, чем длина тел, их ширина, толщина и сила,
- коль скоро душа возникла раньше тела.
Не следует ли признать, что душа, правящая всем и во всем обитающая, что
многообразно движется, управляет также и небом? [. ..]
Но одна ли [душа] или многие? Я отвечу за вас: многие. Ибо мы никак не
можем предположить менее двух - одной благодетельной и другой, способной
совершать противоположное тому, что совершает первая. [...]
Итак, душа правит всем, что есть на небе, на земле и на море, с помощью
своих собственных движений, названия которым следующие: желание,
усмотрение, забота, совет, правильное и ложное мнение, радость и страдание,
отвага и страх, любовь и ненависть. Правит она и с помощью всех родственных
этим и первоначальных движений, которые в свою очередь вызывают вторичные
движения тел и ведут все к росту либо уничтожению, к слиянию либо к
расщеплению и к сопровождающему все это теплу и холоду, тяжести и легкости,
жесткости и мягкости, белизне или черному цвету, к кислоте или сладости.
Пользуясь всем этим, душа, восприняв к тому же поистине вечно божественный
ум, пестует все и ведет к истине и блаженству. Встретившись же и сойдясь с
неразумием, она ведет все в противоположном направлении.
...Ведь если путь перемещения неба, со всем на нем существующим, имеет
природу, подобную движению, кругообращению и умозаключениям Ума, если то и
другое протекает родственным образом, значит, очевидно, должно признать,
что о космосе в его целом печется лучший род души и ведет его по наилучшему
пути.
Если же [космос] движется неистово и нестройно, то надо признать, что это -
дело злой души.
Какую же природу имеет движение Ума? [...]
Подобно тому как те, кто среди бела дня смотрит прямо на Солнце, чувствуют
себя так, словно кругом ночь, и мы не скажем, будто можем когда-либо
увидеть Ум смертными очами и достаточно познать. Безопаснее мы усмотрим
это, если станем взирать на образ того, о чем нас спрашивают. [...]
Надеюсь, мы не покажемся плохими творцами словесных образов, если скажем,
что оба, и разум, и совершающееся на одном месте движение, движутся
наподобие выточенного волчка тождественным образом, на одном и том же
месте, вокруг одного и того же [центра], постоянно сохраняя по отношению к
одному и тому же одинаковый порядок и строй.
Точно так же разве не было бы сродни всяческому неразумию движение, никогда
не совершающееся тождественным образом, в одном и том же месте, вокруг
одного и того же, - движение без определенного отношения к одному и тому же
[центру], происходящее в беспорядке, без всякой последовательности?
Теперь уже очень легко с точностью сказать, что раз душа производит у нас
круговращение всего, то по необходимости надо признать, что попечение о
круговом вращении неба и упорядочение его принадлежит благой душе. [...]
Если душа вращает все, то, очевидно, она же вращает и каждое в отдельности
- Солнце, Луну и другие звезды. [...]
Всякий человек видит тело Солнца, душу же его никто не видит. Равным
образом никто вообще не видит души тел одушевленных существ - ни живых, ни
мертвых. Существует полная возможность считать, что род этот по своей
природе совершенно не может быть воспринят никакими нашими телесными
ощущениями и что он лишь умопостигаем. Эту душу, все равно, провозит ли она
Солнце в колеснице, давая всем свет, или же воздействуя на него извне, либо
действует каким-то другим образом, всякий человек должен почитать выше
Солнца и признавать богом. Не правда ли?
Нам следует перейти к увещеванию того, кто признает бытие богов, но
отрицает их промысел над людскими делами.
Ведь если действительно невозможно иметь попечение сразу обо всем, то это
уже не будет небрежением со стороны того, кто не печется о малом...
Значит, если боги небрегут малым и незначительным во Вселенной, остается
считать, что они поступают так в сознании, что вообще не должно иметь о
таких вещах попечение.
Мы признаем, что все смертные существа, равно как и все небо, - это
достояние богов.
...Верховный правитель видел, что все наши дела одухотворены и что в них
много добродетели, но и много порока... Обратив внимание на все это, он
придумал такое место для каждой из частей, чтобы во Вселенной как можно
вернее, легче и лучше побеждала бы добродетель, а порок был бы побежден.
Для всего этого он придумал, какое место должно занимать все возникающее.
Что касается качества возникающего, то он предоставил это воле каждого из
нас, ибо каждый из нас большей частью становится таким, а не иным сообразно
с предметом своих желаний и качеством своей души. [...]
Итак, все, что причастно душе, изменяется, так как заключает в самом себе
причину изменения; при этом все перемещается согласно закону и распорядку
судьбы. Если же душа, по своей ли собственной воле или под сильным чужим
влиянием, изменяется больше в сторону добродетели, то, слившись с
божественной добродетелью, она становится особенно добродетельной и
переносится на новое, лучшее и совершенно святое место. В противном же
случае - изменившись в сторону зла - она переносит свою жизнь туда, куда
подобает. Если ты станешь хуже, то отправишься к дурным душам, если же
лучше, то к лучшим. Вообще и при жизни, и после смерти каждый испытывает и
делает то, что ему свойственно. [...] Кто не понимает этой причастности,
тот никогда не найдет образца для своей жизни и не будет в силах дать себе
отчет в том, от чего зависит счастливая или несчастная доля.
Тот, кто говорит, будто боги всегда готовы простить несправедливых людей и
тех, кто творит несправедливые поступки, лишь бы кто-то из них уделил им
часть своей неправедной добычи, необходимо должен утверждать следующее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256
времени оно не могло подвергнуться изменению под влиянием другого
[предмета], потому что в вещах тогда вовсе не было перемен. Следовательно,
первоначало всех видов движений, первым зародившееся среди стоящих вещей и
движимых, есть, по нашему признанию, самодвижущееся, наиболее древнее и
сильное из всех изменений; а ту вещь, что изменяется под влиянием другой и
затем приводит в движение другие вещи, мы признаем вторичной.
Не допускаешь ли ты также, что о каждой вещи мы можем мыслить трояко? [...]
Во-первых, сущность вещи, во-вторых, определение этой сущности, в-третьих,
ее название.
Каково же определение того, чему имя "душа"? Разве существует другое
какое-либо определение, кроме только что данного: "душа - это движение,
способное двигать само себя"?
...Душа есть то же самое, что первое возникновение и движение вещей
существующих, бывших и будущих, а равным образом и всего того, что этому
противоположно, коль скоро выяснилось, что она - причина изменения и
всяческого движения всех вещей.
Не правда ли, движение какого-либо предмета, вызванное другим предметом и
никогда и ни в чем не проявляющееся как движение само по себе, вторично? И
какими бы незначительными числами ни измеряли мы продолжительность этого
движения, все же оно останется изменением на самом деле неодушевленного
тела.
Вспомним же то, о чем мы согласились раньше: если окажется, что душа старше
тела, то и все относящееся к душе будет старше всего относящегося к телу.
[...]
Стало быть, нравственные свойства, желания, умозаключения, истинные мнения,
заботы и память возникли раньше, чем длина тел, их ширина, толщина и сила,
- коль скоро душа возникла раньше тела.
Не следует ли признать, что душа, правящая всем и во всем обитающая, что
многообразно движется, управляет также и небом? [. ..]
Но одна ли [душа] или многие? Я отвечу за вас: многие. Ибо мы никак не
можем предположить менее двух - одной благодетельной и другой, способной
совершать противоположное тому, что совершает первая. [...]
Итак, душа правит всем, что есть на небе, на земле и на море, с помощью
своих собственных движений, названия которым следующие: желание,
усмотрение, забота, совет, правильное и ложное мнение, радость и страдание,
отвага и страх, любовь и ненависть. Правит она и с помощью всех родственных
этим и первоначальных движений, которые в свою очередь вызывают вторичные
движения тел и ведут все к росту либо уничтожению, к слиянию либо к
расщеплению и к сопровождающему все это теплу и холоду, тяжести и легкости,
жесткости и мягкости, белизне или черному цвету, к кислоте или сладости.
Пользуясь всем этим, душа, восприняв к тому же поистине вечно божественный
ум, пестует все и ведет к истине и блаженству. Встретившись же и сойдясь с
неразумием, она ведет все в противоположном направлении.
...Ведь если путь перемещения неба, со всем на нем существующим, имеет
природу, подобную движению, кругообращению и умозаключениям Ума, если то и
другое протекает родственным образом, значит, очевидно, должно признать,
что о космосе в его целом печется лучший род души и ведет его по наилучшему
пути.
Если же [космос] движется неистово и нестройно, то надо признать, что это -
дело злой души.
Какую же природу имеет движение Ума? [...]
Подобно тому как те, кто среди бела дня смотрит прямо на Солнце, чувствуют
себя так, словно кругом ночь, и мы не скажем, будто можем когда-либо
увидеть Ум смертными очами и достаточно познать. Безопаснее мы усмотрим
это, если станем взирать на образ того, о чем нас спрашивают. [...]
Надеюсь, мы не покажемся плохими творцами словесных образов, если скажем,
что оба, и разум, и совершающееся на одном месте движение, движутся
наподобие выточенного волчка тождественным образом, на одном и том же
месте, вокруг одного и того же [центра], постоянно сохраняя по отношению к
одному и тому же одинаковый порядок и строй.
Точно так же разве не было бы сродни всяческому неразумию движение, никогда
не совершающееся тождественным образом, в одном и том же месте, вокруг
одного и того же, - движение без определенного отношения к одному и тому же
[центру], происходящее в беспорядке, без всякой последовательности?
Теперь уже очень легко с точностью сказать, что раз душа производит у нас
круговращение всего, то по необходимости надо признать, что попечение о
круговом вращении неба и упорядочение его принадлежит благой душе. [...]
Если душа вращает все, то, очевидно, она же вращает и каждое в отдельности
- Солнце, Луну и другие звезды. [...]
Всякий человек видит тело Солнца, душу же его никто не видит. Равным
образом никто вообще не видит души тел одушевленных существ - ни живых, ни
мертвых. Существует полная возможность считать, что род этот по своей
природе совершенно не может быть воспринят никакими нашими телесными
ощущениями и что он лишь умопостигаем. Эту душу, все равно, провозит ли она
Солнце в колеснице, давая всем свет, или же воздействуя на него извне, либо
действует каким-то другим образом, всякий человек должен почитать выше
Солнца и признавать богом. Не правда ли?
Нам следует перейти к увещеванию того, кто признает бытие богов, но
отрицает их промысел над людскими делами.
Ведь если действительно невозможно иметь попечение сразу обо всем, то это
уже не будет небрежением со стороны того, кто не печется о малом...
Значит, если боги небрегут малым и незначительным во Вселенной, остается
считать, что они поступают так в сознании, что вообще не должно иметь о
таких вещах попечение.
Мы признаем, что все смертные существа, равно как и все небо, - это
достояние богов.
...Верховный правитель видел, что все наши дела одухотворены и что в них
много добродетели, но и много порока... Обратив внимание на все это, он
придумал такое место для каждой из частей, чтобы во Вселенной как можно
вернее, легче и лучше побеждала бы добродетель, а порок был бы побежден.
Для всего этого он придумал, какое место должно занимать все возникающее.
Что касается качества возникающего, то он предоставил это воле каждого из
нас, ибо каждый из нас большей частью становится таким, а не иным сообразно
с предметом своих желаний и качеством своей души. [...]
Итак, все, что причастно душе, изменяется, так как заключает в самом себе
причину изменения; при этом все перемещается согласно закону и распорядку
судьбы. Если же душа, по своей ли собственной воле или под сильным чужим
влиянием, изменяется больше в сторону добродетели, то, слившись с
божественной добродетелью, она становится особенно добродетельной и
переносится на новое, лучшее и совершенно святое место. В противном же
случае - изменившись в сторону зла - она переносит свою жизнь туда, куда
подобает. Если ты станешь хуже, то отправишься к дурным душам, если же
лучше, то к лучшим. Вообще и при жизни, и после смерти каждый испытывает и
делает то, что ему свойственно. [...] Кто не понимает этой причастности,
тот никогда не найдет образца для своей жизни и не будет в силах дать себе
отчет в том, от чего зависит счастливая или несчастная доля.
Тот, кто говорит, будто боги всегда готовы простить несправедливых людей и
тех, кто творит несправедливые поступки, лишь бы кто-то из них уделил им
часть своей неправедной добычи, необходимо должен утверждать следующее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256