Природа этого колебания вот примерно какая. Один из
зевов Земли ї самый большой из всех; там начало пропасти, пронизывающей
Землю насквозь, и об этом упоминает Гомер, говоря
Пропасть далекая, где под землей глубочайшая бездна.
И сам Гомер в другом месте, и многие другие поэты называют ее Тартаром. В
эту пропасть стекают все реки, и в ней снова берут начало, и каждая
приобретает свойства земли, по которой течет. Причина, по какой все они
вытекают из Тартара и туда же впадают, в том, что у всей этой влаги нет ни
дна, ни основания и она колеблется ї вздымается и опускается, а вместе с
нею и окутывающие ее воздух и ветер: они следуют за влагой, куда бы она ни
двинулась, ї в дальний ли конец той Земли или в ближний. И как при дыхании
воздух все время течет то в одном, то в другом направлении, так и там ветер
колеблется вместе с влагой и то врывается в какое-нибудь место, то
вырывается из него, вызывая чудовищной силы вихри.
Когда вода отступает в ту область, которую мы зовем нижнею, она течет
сквозь землю по руслам тамошних рек и наполняет их, словно оросительные
канавы; а когда уходит оттуда и устремляется сюда, то снова наполняет
здешние реки, и они бегут подземными протоками, каждая к тому месту, куда
проложила себе путь, и образуют моря и озера, дают начала рекам и ключам. А
потом они снова исчезают в глубине той Земли и возвращаются в Тартар: иная
ї более долгой дорогою, через многие и отдаленные края, иная ї более
короткой. И всегда устье лежит ниже истока: иногда гораздо ниже высоты, на
какую вода поднималась при разливе, иногда ненамного. Иной раз исток и
устье на противоположных сторонах, а иной раз ї по одну сторону от середины
той Земли. А есть и такие потоки, что описывают полный круг, обвившись
вокруг той Земли кольцом или даже несколькими кольцами, точно змеи; они
спускаются в самую большую глубину, какая только возможна, но впадают все в
тот же Тартар. Спуститься же в любом из направлений можно только до
середины Земли, но не дальше: ведь откуда бы ни текла река, с обеих сторон
от середины местность для нее пойдет круто вверх.
Этих рек многое множество, они велики и разнообразны, но особо
примечательны среди них четыре. Самая большая из всех и самая далекая от
середины течет по кругу; она зовется Океаном. Навстречу ей, но по другую
сторону от центра течет Ахеронт. Он течет по многим пустынным местностям,
главным образом под землей, и заканчивается озером Ахерусиадой. Туда
приходят души большинства умерших и, пробыв назначенный судьбою срок ї
какая больший, какая меньший, ї отсылаются назад, чтобы снова перейти в
породу живых существ.
Третья река берет начало между двумя первыми и вскоре достигает обширного
места, пылающего жарким огнем, и образует озеро, где бурлит вода с илом,
размерами больше нашего моря. Дальше она бежит по кругу, мутная и илистая,
опоясывая ту Землю, и подходит вплотную к краю озера Ахерусиады, но не
смешивается с его водами. Описав под землею еще много кругов, она впадает в
нижнюю часть Тартара. Имя этой реки ї Пирифлегетонт, и она изрыгает наружу
брызги своей лавы повсюду, где коснется земной поверхности.
В противоположном от неР направлении берет начало четвертая река, которая
сперва течет по местам, как говорят, диким и страшным, иссиня-черного
цвета; их называют Стигийскою страной, и озеро, которое образует река,
зовРтся Стикс. Впадая в него, воды реки приобретают грозную силу и катятся
под землею дальше, описывая круг в направлении, обратном Пирифлегетонту, и
подступают к озеру Ахерусиаде с противоположного края. Они тоже нигде не
смешиваются с чужими водами и тоже, опоясав землю кольцом, вливаются в
Тартар ї напротив Пирифлегетонта. Имя этой реки, по словам поэтов, Кокит.
Вот как всР это устроено.
Когда умершие являются в то место, куда уводит каждого его гений, первым
делом надо всеми чинится суд ї и над теми, кто прожил жизнь прекрасно и
благочестиво, и над теми, кто жил иначе. О ком решат, что они держались
середины, те отправляются к Ахеронту ї всходят на ладьи, которые их ждут, и
на них приплывают на озеро. Там они обитают и, очищаясь от провинностей,
какие кто совершал при жизни, несут наказания и получают освобождение от
вины, а за добрые дела получают воздаяния ї каждый по заслугам.
Тех, кого по тяжести преступлений сочтут неисправимыми (это либо
святотатцы, часто и помногу грабившие в храмах, либо убийцы, многих
погубившие вопреки справедливости и закону, либо иные схожие с ними
злодеи), ї тех подобающая им судьба низвергает в Тартар, откуда им уже
никогда не выйти.
А если о ком решат, что они совершили преступления тяжкие, но все же
искупимые ї например, в гневе подняли руку на отца или на мать, а потом
раскаивались всю жизнь, либо стали убийцами при сходных обстоятельствах, ї
те, хотя и должны быть ввергнуты в Тартар, однако по прошествии года волны
выносят человекоубийц в Кокит, а отцеубийц и матереубийц ї в Пирифлегетонт.
И когда они оказываются близ берегов озера Ахерусиады, они кричат и зовут,
одни ї тех кого убили, другие ї тех, кому нанесли обиду, и молят,
заклинают, чтобы они позволили им выйти к озеру и приняли их. И если те
склонятся на их мольбы, они выходят, и бедствиям их настает конец, а если
нет ї их снова уносит в Тартар, а оттуда ї в реки, и так они страдают до
тех пор, пока не вымолят прощения у своих жертв: в этом состоит их кара,
назначенная судьями. И наконец, те, о ком решат, что они прожили жизнь
особенно свято: их освобождают и избавляют от заключения в земных недрах, и
они приходят в страну вышней чистоты, находящуюся над той Землею, и там
поселяются. Те из их числа, кто благодаря философии очистился полностью,
впредь живут совершенно бестелесно и прибывают в обиталища ещР более
прекрасные, о которых, однако же, поведать нелегко да и времени у нас в
обрез.
И вот ради всего, о чем мы сейчас говорили, Симмий, мы должны употребить
все усилия, чтобы приобщиться, пока мы живы, к добродетели и разуму, ибо
прекрасна награда и надежда велика!
Правда, человеку здравомыслящему не годится утверждать с упорством, будто
все обстоит именно так, как я рассказал. Но что такая или примерно такая
участь и такие жилища уготованы нашим душам ї коль скоро мы находим душу
бессмертной, ї утверждать, по-моему, следует, и вполне решительно. Такая
решимость и достойна, и прекрасна ї с ее помощью мы словно бы зачаровываем
самих себя. Вот почему я так пространно и подробно пересказываю это
предание.
Но опять-таки в силу того, о чем мы сейчас говорили, нечего тревожиться за
свою душу человеку, который в течение целой жизни пренебрегал всеми
телесными удовольствиями, и в частности украшениями и нарядами, считал их
чуждыми себе и приносящими скорее вред, нежели пользу, который гнался за
иными радостями, радостями познания, и, украсив душу не чужими, но
доподлинно ее украшениями ї воздержностью, справедливостью, мужеством,
свободою, истиной, ожидает странствия в Аид, готовый пуститься в путь, как
только позовет судьба.
[Заключение. Смерть Сократа]
Вы, Симмий, Кебет и все остальные, тоже отправитесь этим путем, каждый в
свой час, а меня уже нынче "призывает судьба" ї так, вероятно, выразился бы
какой-нибудь герой из трагедии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256
зевов Земли ї самый большой из всех; там начало пропасти, пронизывающей
Землю насквозь, и об этом упоминает Гомер, говоря
Пропасть далекая, где под землей глубочайшая бездна.
И сам Гомер в другом месте, и многие другие поэты называют ее Тартаром. В
эту пропасть стекают все реки, и в ней снова берут начало, и каждая
приобретает свойства земли, по которой течет. Причина, по какой все они
вытекают из Тартара и туда же впадают, в том, что у всей этой влаги нет ни
дна, ни основания и она колеблется ї вздымается и опускается, а вместе с
нею и окутывающие ее воздух и ветер: они следуют за влагой, куда бы она ни
двинулась, ї в дальний ли конец той Земли или в ближний. И как при дыхании
воздух все время течет то в одном, то в другом направлении, так и там ветер
колеблется вместе с влагой и то врывается в какое-нибудь место, то
вырывается из него, вызывая чудовищной силы вихри.
Когда вода отступает в ту область, которую мы зовем нижнею, она течет
сквозь землю по руслам тамошних рек и наполняет их, словно оросительные
канавы; а когда уходит оттуда и устремляется сюда, то снова наполняет
здешние реки, и они бегут подземными протоками, каждая к тому месту, куда
проложила себе путь, и образуют моря и озера, дают начала рекам и ключам. А
потом они снова исчезают в глубине той Земли и возвращаются в Тартар: иная
ї более долгой дорогою, через многие и отдаленные края, иная ї более
короткой. И всегда устье лежит ниже истока: иногда гораздо ниже высоты, на
какую вода поднималась при разливе, иногда ненамного. Иной раз исток и
устье на противоположных сторонах, а иной раз ї по одну сторону от середины
той Земли. А есть и такие потоки, что описывают полный круг, обвившись
вокруг той Земли кольцом или даже несколькими кольцами, точно змеи; они
спускаются в самую большую глубину, какая только возможна, но впадают все в
тот же Тартар. Спуститься же в любом из направлений можно только до
середины Земли, но не дальше: ведь откуда бы ни текла река, с обеих сторон
от середины местность для нее пойдет круто вверх.
Этих рек многое множество, они велики и разнообразны, но особо
примечательны среди них четыре. Самая большая из всех и самая далекая от
середины течет по кругу; она зовется Океаном. Навстречу ей, но по другую
сторону от центра течет Ахеронт. Он течет по многим пустынным местностям,
главным образом под землей, и заканчивается озером Ахерусиадой. Туда
приходят души большинства умерших и, пробыв назначенный судьбою срок ї
какая больший, какая меньший, ї отсылаются назад, чтобы снова перейти в
породу живых существ.
Третья река берет начало между двумя первыми и вскоре достигает обширного
места, пылающего жарким огнем, и образует озеро, где бурлит вода с илом,
размерами больше нашего моря. Дальше она бежит по кругу, мутная и илистая,
опоясывая ту Землю, и подходит вплотную к краю озера Ахерусиады, но не
смешивается с его водами. Описав под землею еще много кругов, она впадает в
нижнюю часть Тартара. Имя этой реки ї Пирифлегетонт, и она изрыгает наружу
брызги своей лавы повсюду, где коснется земной поверхности.
В противоположном от неР направлении берет начало четвертая река, которая
сперва течет по местам, как говорят, диким и страшным, иссиня-черного
цвета; их называют Стигийскою страной, и озеро, которое образует река,
зовРтся Стикс. Впадая в него, воды реки приобретают грозную силу и катятся
под землею дальше, описывая круг в направлении, обратном Пирифлегетонту, и
подступают к озеру Ахерусиаде с противоположного края. Они тоже нигде не
смешиваются с чужими водами и тоже, опоясав землю кольцом, вливаются в
Тартар ї напротив Пирифлегетонта. Имя этой реки, по словам поэтов, Кокит.
Вот как всР это устроено.
Когда умершие являются в то место, куда уводит каждого его гений, первым
делом надо всеми чинится суд ї и над теми, кто прожил жизнь прекрасно и
благочестиво, и над теми, кто жил иначе. О ком решат, что они держались
середины, те отправляются к Ахеронту ї всходят на ладьи, которые их ждут, и
на них приплывают на озеро. Там они обитают и, очищаясь от провинностей,
какие кто совершал при жизни, несут наказания и получают освобождение от
вины, а за добрые дела получают воздаяния ї каждый по заслугам.
Тех, кого по тяжести преступлений сочтут неисправимыми (это либо
святотатцы, часто и помногу грабившие в храмах, либо убийцы, многих
погубившие вопреки справедливости и закону, либо иные схожие с ними
злодеи), ї тех подобающая им судьба низвергает в Тартар, откуда им уже
никогда не выйти.
А если о ком решат, что они совершили преступления тяжкие, но все же
искупимые ї например, в гневе подняли руку на отца или на мать, а потом
раскаивались всю жизнь, либо стали убийцами при сходных обстоятельствах, ї
те, хотя и должны быть ввергнуты в Тартар, однако по прошествии года волны
выносят человекоубийц в Кокит, а отцеубийц и матереубийц ї в Пирифлегетонт.
И когда они оказываются близ берегов озера Ахерусиады, они кричат и зовут,
одни ї тех кого убили, другие ї тех, кому нанесли обиду, и молят,
заклинают, чтобы они позволили им выйти к озеру и приняли их. И если те
склонятся на их мольбы, они выходят, и бедствиям их настает конец, а если
нет ї их снова уносит в Тартар, а оттуда ї в реки, и так они страдают до
тех пор, пока не вымолят прощения у своих жертв: в этом состоит их кара,
назначенная судьями. И наконец, те, о ком решат, что они прожили жизнь
особенно свято: их освобождают и избавляют от заключения в земных недрах, и
они приходят в страну вышней чистоты, находящуюся над той Землею, и там
поселяются. Те из их числа, кто благодаря философии очистился полностью,
впредь живут совершенно бестелесно и прибывают в обиталища ещР более
прекрасные, о которых, однако же, поведать нелегко да и времени у нас в
обрез.
И вот ради всего, о чем мы сейчас говорили, Симмий, мы должны употребить
все усилия, чтобы приобщиться, пока мы живы, к добродетели и разуму, ибо
прекрасна награда и надежда велика!
Правда, человеку здравомыслящему не годится утверждать с упорством, будто
все обстоит именно так, как я рассказал. Но что такая или примерно такая
участь и такие жилища уготованы нашим душам ї коль скоро мы находим душу
бессмертной, ї утверждать, по-моему, следует, и вполне решительно. Такая
решимость и достойна, и прекрасна ї с ее помощью мы словно бы зачаровываем
самих себя. Вот почему я так пространно и подробно пересказываю это
предание.
Но опять-таки в силу того, о чем мы сейчас говорили, нечего тревожиться за
свою душу человеку, который в течение целой жизни пренебрегал всеми
телесными удовольствиями, и в частности украшениями и нарядами, считал их
чуждыми себе и приносящими скорее вред, нежели пользу, который гнался за
иными радостями, радостями познания, и, украсив душу не чужими, но
доподлинно ее украшениями ї воздержностью, справедливостью, мужеством,
свободою, истиной, ожидает странствия в Аид, готовый пуститься в путь, как
только позовет судьба.
[Заключение. Смерть Сократа]
Вы, Симмий, Кебет и все остальные, тоже отправитесь этим путем, каждый в
свой час, а меня уже нынче "призывает судьба" ї так, вероятно, выразился бы
какой-нибудь герой из трагедии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256