Он говорил, что существует некая
правильность имен, хотя на вопрос, какова она, не отвечал ничего
определенного, так что нельзя разобрать, с умыслом или нет он каждый раз
затемняет дело. Так вот, скажи же мне в присутствии Сократа, Кратил,
доволен ли ты тем, что говорит Сократ об именах, или ты можешь сказать
лучше? Если можешь, скажи, чтобы тебе либо у Сократа поучиться, либо
научить нас обоих.
Кратил. Как, Гермоген? Тебе кажется, что это легко - столь быстро выучиться
или научить какому-либо делу, вплоть до такого, которое относится уже к
величайшим?
Гермоген. Клянусь Зевсом, мне-то не кажется. Но по-моему, прекрасно сказано
у Гесиода, что если к малому приложить даже малое, и то дело продвинется
вперед. Так что хоть малую толику ты можешь добавить: не сочти это за труд
и окажи милость нашему Сократу, а по справедливости - и мне.
Сократ. Да к тому же, Кратил, заметь, я ведь ни на чем не настаиваю из
того, что говорил. Просто я рассмотрел с Гермогеном вместе, как мне все это
представлялось, так что говори смело, если знаешь что-то лучшее, ведь я
приму это с охотой. Еще бы, я и не удивился бы, если бы ты умел лучше
сказать об этом. Ведь мне сдается, ты и сам над этим размышлял, и учился у
других. Так что если ты скажешь что-то лучшее, запиши и меня одним из своих
учеников в науке о правильности имен.
Кратил. Конечно, Сократ, занимайся я этим на самом деле, как ты говоришь, я
может быть и сделал бы с тебя своим учеником. Боюсь все же, как бы не
получилось наоборот, потому что мне пришло в голову применить к тебе слова
Ахилла, которые он произносит в "Мольбах", обращаясь к Аяксу. Говорит же он
вот что:
Сын Теламонов, Аякс благородный, властитель народа!
Все ты, я чувствую сам, говорил по душе мне.
Так и мне, Сократ, будто прямо в душу запали твои прорицания: то ли ты
вдохновлен Евтифроном, то ли в тебе давно уже таилась еще какая-то муза.
Сократ. Добрый мой Кратил, я и сам давно дивлюсь своей мудрости и не
доверяю ей. Видимо, мне еще самому нужно разобраться в том, что я,
собственно, говорю. Ибо тяжелее всего быть обманутым самим собой. Ведь
тогда обманщик неотступно следует за тобой и всегда находится рядом, разве
это не ужасно? И потому, видно, нам следует чаще оглядываться на сказанное
и пытаться, по словам того же поэта, "смотреть одновременно и вперед и
назад". Вот и теперь давай посмотрим, что у нас уже сказано. Правильность
имени, говорили мы, состоит в том, что оно указывает, какова вещь. Будем
считать, что этого достаточно?
Кратил. Мне кажется, вполне, Сократ .
Сократ. Итак, имена даются ради обучения?
Кратил. Разумеется.
Сократ. Так не сказать ли нам, что это - искусство и что существуют люди,
владеющие им?
Кратил. Это верно.
Сократ. Кто же они?
Кратил. А вот те, о ком ты говорил вначале, учредители [имен ].
Сократ. А не скажем ли мы в таком случае, что это искусство бытует среди
людей таким же образом, как все остальные? Я хочу сказать вот что:
случается, что одни живописцы - хуже, другие - лучше?
Кратил. Разумеется.
Сократ. И одни из них создают лучшие живописные произведения, а другие -
худшие? И домостроители так же: одни строят дома лучше, другие - хуже?
Кратил. Да.
Сократ. Следовательно, так же и законодатели: у одних то, что они делают,
получается лучше, у других - хуже?
Кратил. Я этого пока не нахожу.
Сократ. Значит, ты не находишь, что одни законы бывают лучше, другие - хуже?
Кратил. Конечно, нет.
Сократ. Тогда, видимо, и имена ты не находишь одни худшими, другие -
лучшими?
Кратил. Нет, конечно.
Сократ. Выходит, что все имена установлены правильно?
Кратил. По крайней мере те, что действительно суть имена.
Сократ. Что же, дело обстоит так, как мы говорили об этом раньше: вот
Гермогену его имя либо совсем не с принадлежит - если происхождение от
Гермеса не имеет к нему отношения,- либо, хотя оно ему и присвоено,
присвоено неверно?
Кратил. Мне кажется, оно не принадлежит ему, Сократ, а только кажется
принадлежащим; принадлежит же оно другому человеку, чья природа
соответствует его имени.
Сократ. Так не лжет ли тот, кто называет его Гермогеном? Или же вообще
невозможно сказать, что он Гермоген, если он не Гермоген?
Кратил. Почему?
Сократ. Разве твое утверждение не означает, что вообще невозможно
произнести ложь? А ведь многие именно это и утверждают, друг мой Кратил,- и
теперь, и утверждали прежде.
Кратил. Как же можно, Сократ, говоря о чем-то, говорить о том, что не
существует? Или это не значит произносить ложь - говорить о вещах
несуществующих?
Сократ. Это слишком хитро сказано, дружище, для меня и моих лет. Но скажи
мне вот что: по-твоему, утверждать что-либо ложное нельзя, а произнести
вслух - можно?
Кратил. Нет, мне кажется, и произнести вслух нельзя также.
Сократ. Ни сказать и ни обратиться? Например, если кто-нибудь встретил бы
тебя на чужбине и, взяв за руку, сказал: "Здравствуй, гость афинский, сын
Смикриона, Гермоген!", то утверждал ли бы он это, или так просто
высказался, или произнес в качестве обращения, относилось бы это к тебе или
вот к этому Гермогену? Или вообще ни к кому?
Кратил. Мне кажется, Сократ, что он вообще напрасно издавал бы все эти
звуки.
Сократ. Заманчиво и это суждение. А все же истинные звуки он издавал бы или
ложные? Или часть их была бы истинной, а часть ложной? Ведь и этим бы я
удовольствовался.
Кратил. Я бы сказал, что это пустой звук. Напрасный труд ему себя
тревожить, все равно как впустую размахивать кулаками.
Сократ. Ну хорошо. Давай чуть-чуть отвлечемся, Кратил. Может быть, ты
согласишься, что одно дело - имя, а другое - кому оно принадлежит?
Кратил. Ну положим.
Сократ. А согласен ли ты, что имя есть некое подражание вещи?
Кратил. В высшей степени.
Сократ. Не полагаешь ли ты, что и живописные изображения - это подражания
каким-то вещам, но подражания, выполненные неким иным способом?
Кратил. Да.
Сократ. Ну хорошо... Может быть, я чего-то не улавливаю в твоих словах, и,
скорее всего, ты говоришь правильно. Скажи, можно ли различать эти
изображения в их отношении к вещам, подражания которым они собой
представляют, или же нет?
Кратил. Можно.
Сократ. Итак, во-первых, смотри, может ли кто-то отнести изображение
мужчины к мужчине, а изображение женщины - к женщине и остальное таким же
образом?
Кратил. Разумеется.
Сократ. А наоборот - изображение мужчины отнести к женщине, а изображение
женщины - к мужчине?
Кратил. Может случиться и так.
Сократ. И оба этих распределения будут правильными? Или только одно из двух?
Кратил. Только одно.
Сократ. Я думаю, только то, которое отнесет к каждой вещи то, что ей
подобает и на нее похоже?
Кратил. Мне кажется, так.
Сократ. Тогда, чтобы нам, друзьям, не препираться из-за слов, прими то, что
я говорю. Ведь в обоих случаях подражания, дружище,- и с помощью живописных
изображений, и с помощью наименования - я назову правильным только такое
вот распределение, а в случае с именами я назову его, кроме того, еще
истинным; другое же, которое соотносит и сопоставляет с вещами то, что на
них непохоже, я назову неправильным и вдобавок ложным, когда это касается
имен.
Кратил. А ты не боишься, Сократ, что если в живописи это и возможно -
неправильно распределять изображения, то в именах - никак, но распределение
здесь всегда непременно должно быть правильным?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256
правильность имен, хотя на вопрос, какова она, не отвечал ничего
определенного, так что нельзя разобрать, с умыслом или нет он каждый раз
затемняет дело. Так вот, скажи же мне в присутствии Сократа, Кратил,
доволен ли ты тем, что говорит Сократ об именах, или ты можешь сказать
лучше? Если можешь, скажи, чтобы тебе либо у Сократа поучиться, либо
научить нас обоих.
Кратил. Как, Гермоген? Тебе кажется, что это легко - столь быстро выучиться
или научить какому-либо делу, вплоть до такого, которое относится уже к
величайшим?
Гермоген. Клянусь Зевсом, мне-то не кажется. Но по-моему, прекрасно сказано
у Гесиода, что если к малому приложить даже малое, и то дело продвинется
вперед. Так что хоть малую толику ты можешь добавить: не сочти это за труд
и окажи милость нашему Сократу, а по справедливости - и мне.
Сократ. Да к тому же, Кратил, заметь, я ведь ни на чем не настаиваю из
того, что говорил. Просто я рассмотрел с Гермогеном вместе, как мне все это
представлялось, так что говори смело, если знаешь что-то лучшее, ведь я
приму это с охотой. Еще бы, я и не удивился бы, если бы ты умел лучше
сказать об этом. Ведь мне сдается, ты и сам над этим размышлял, и учился у
других. Так что если ты скажешь что-то лучшее, запиши и меня одним из своих
учеников в науке о правильности имен.
Кратил. Конечно, Сократ, занимайся я этим на самом деле, как ты говоришь, я
может быть и сделал бы с тебя своим учеником. Боюсь все же, как бы не
получилось наоборот, потому что мне пришло в голову применить к тебе слова
Ахилла, которые он произносит в "Мольбах", обращаясь к Аяксу. Говорит же он
вот что:
Сын Теламонов, Аякс благородный, властитель народа!
Все ты, я чувствую сам, говорил по душе мне.
Так и мне, Сократ, будто прямо в душу запали твои прорицания: то ли ты
вдохновлен Евтифроном, то ли в тебе давно уже таилась еще какая-то муза.
Сократ. Добрый мой Кратил, я и сам давно дивлюсь своей мудрости и не
доверяю ей. Видимо, мне еще самому нужно разобраться в том, что я,
собственно, говорю. Ибо тяжелее всего быть обманутым самим собой. Ведь
тогда обманщик неотступно следует за тобой и всегда находится рядом, разве
это не ужасно? И потому, видно, нам следует чаще оглядываться на сказанное
и пытаться, по словам того же поэта, "смотреть одновременно и вперед и
назад". Вот и теперь давай посмотрим, что у нас уже сказано. Правильность
имени, говорили мы, состоит в том, что оно указывает, какова вещь. Будем
считать, что этого достаточно?
Кратил. Мне кажется, вполне, Сократ .
Сократ. Итак, имена даются ради обучения?
Кратил. Разумеется.
Сократ. Так не сказать ли нам, что это - искусство и что существуют люди,
владеющие им?
Кратил. Это верно.
Сократ. Кто же они?
Кратил. А вот те, о ком ты говорил вначале, учредители [имен ].
Сократ. А не скажем ли мы в таком случае, что это искусство бытует среди
людей таким же образом, как все остальные? Я хочу сказать вот что:
случается, что одни живописцы - хуже, другие - лучше?
Кратил. Разумеется.
Сократ. И одни из них создают лучшие живописные произведения, а другие -
худшие? И домостроители так же: одни строят дома лучше, другие - хуже?
Кратил. Да.
Сократ. Следовательно, так же и законодатели: у одних то, что они делают,
получается лучше, у других - хуже?
Кратил. Я этого пока не нахожу.
Сократ. Значит, ты не находишь, что одни законы бывают лучше, другие - хуже?
Кратил. Конечно, нет.
Сократ. Тогда, видимо, и имена ты не находишь одни худшими, другие -
лучшими?
Кратил. Нет, конечно.
Сократ. Выходит, что все имена установлены правильно?
Кратил. По крайней мере те, что действительно суть имена.
Сократ. Что же, дело обстоит так, как мы говорили об этом раньше: вот
Гермогену его имя либо совсем не с принадлежит - если происхождение от
Гермеса не имеет к нему отношения,- либо, хотя оно ему и присвоено,
присвоено неверно?
Кратил. Мне кажется, оно не принадлежит ему, Сократ, а только кажется
принадлежащим; принадлежит же оно другому человеку, чья природа
соответствует его имени.
Сократ. Так не лжет ли тот, кто называет его Гермогеном? Или же вообще
невозможно сказать, что он Гермоген, если он не Гермоген?
Кратил. Почему?
Сократ. Разве твое утверждение не означает, что вообще невозможно
произнести ложь? А ведь многие именно это и утверждают, друг мой Кратил,- и
теперь, и утверждали прежде.
Кратил. Как же можно, Сократ, говоря о чем-то, говорить о том, что не
существует? Или это не значит произносить ложь - говорить о вещах
несуществующих?
Сократ. Это слишком хитро сказано, дружище, для меня и моих лет. Но скажи
мне вот что: по-твоему, утверждать что-либо ложное нельзя, а произнести
вслух - можно?
Кратил. Нет, мне кажется, и произнести вслух нельзя также.
Сократ. Ни сказать и ни обратиться? Например, если кто-нибудь встретил бы
тебя на чужбине и, взяв за руку, сказал: "Здравствуй, гость афинский, сын
Смикриона, Гермоген!", то утверждал ли бы он это, или так просто
высказался, или произнес в качестве обращения, относилось бы это к тебе или
вот к этому Гермогену? Или вообще ни к кому?
Кратил. Мне кажется, Сократ, что он вообще напрасно издавал бы все эти
звуки.
Сократ. Заманчиво и это суждение. А все же истинные звуки он издавал бы или
ложные? Или часть их была бы истинной, а часть ложной? Ведь и этим бы я
удовольствовался.
Кратил. Я бы сказал, что это пустой звук. Напрасный труд ему себя
тревожить, все равно как впустую размахивать кулаками.
Сократ. Ну хорошо. Давай чуть-чуть отвлечемся, Кратил. Может быть, ты
согласишься, что одно дело - имя, а другое - кому оно принадлежит?
Кратил. Ну положим.
Сократ. А согласен ли ты, что имя есть некое подражание вещи?
Кратил. В высшей степени.
Сократ. Не полагаешь ли ты, что и живописные изображения - это подражания
каким-то вещам, но подражания, выполненные неким иным способом?
Кратил. Да.
Сократ. Ну хорошо... Может быть, я чего-то не улавливаю в твоих словах, и,
скорее всего, ты говоришь правильно. Скажи, можно ли различать эти
изображения в их отношении к вещам, подражания которым они собой
представляют, или же нет?
Кратил. Можно.
Сократ. Итак, во-первых, смотри, может ли кто-то отнести изображение
мужчины к мужчине, а изображение женщины - к женщине и остальное таким же
образом?
Кратил. Разумеется.
Сократ. А наоборот - изображение мужчины отнести к женщине, а изображение
женщины - к мужчине?
Кратил. Может случиться и так.
Сократ. И оба этих распределения будут правильными? Или только одно из двух?
Кратил. Только одно.
Сократ. Я думаю, только то, которое отнесет к каждой вещи то, что ей
подобает и на нее похоже?
Кратил. Мне кажется, так.
Сократ. Тогда, чтобы нам, друзьям, не препираться из-за слов, прими то, что
я говорю. Ведь в обоих случаях подражания, дружище,- и с помощью живописных
изображений, и с помощью наименования - я назову правильным только такое
вот распределение, а в случае с именами я назову его, кроме того, еще
истинным; другое же, которое соотносит и сопоставляет с вещами то, что на
них непохоже, я назову неправильным и вдобавок ложным, когда это касается
имен.
Кратил. А ты не боишься, Сократ, что если в живописи это и возможно -
неправильно распределять изображения, то в именах - никак, но распределение
здесь всегда непременно должно быть правильным?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256