Следовательно... покой только тогда и будет удовольствием, если его
сопоставить со страданием, и, наоборот, он будет страданием в сравнении с
удовольствием. Но с подлинным удовольствием эта игра воображения не имеет
ничего общего: в ней нет ровно ничего здравого, это одно наваждение.
Рассмотри же те удовольствия, которым не предшествует страдание, а то ты,
может быть, думаешь, будто ныне самой природой устроено так, что
удовольствие - это прекращение страдания, а страдание - прекращение
удовольствия.
Их много, и притом разных... возьми удовольствия, связанные с обонянием: мы
испытываем их внезапно с чрезвычайной силой и без всякого предварительного
страдания, а когда эти удовольствия прекращаются, они не оставляют после
себя никаких мучений.
Насчет удовольствия, страдания и промежуточного состояния люди настроены
так, что, когда их относит в сторону страдания, они судят верно и подлинно
страдают, но, когда они переходят от страдания к промежуточному состоянию,
они очень склонны думать, будто это приносит удовлетворение и радость.
Можно подумать, что они глядят на серое, сравнивая его с черным и не зная
белого, - так заблуждаются они, сравнивая страдание с его отсутствием и не
имея опыта в удовольствии. ...
Вдумайся вот во что: голод, жажда и тому подобное - разве это не ощущение
состояния пустоты в нашем теле? ...
А незнание и непонимание - разве это не состояние пустоты в душе? ...
Подобную пустоту человек заполнил бы, приняв пищу или поумнев. ...
А что было бы подлиннее: заполнение более действительным или менее
действительным бытием? ...
...То, что причастно вечно тождественному, подлинному и бессмертному, что
само тождественно и возникает в тождественном, не находишь ли ты более
действительным, чем то, что причастно вечно изменчивому и смертному, что
само таково и в таком же возникает?
Значит, всякого рода попечение о теле меньше причастно истине и бытию, чем
попечение о душе? ...
Значит, то, что заполняется более действительным и само более
действительно, в самом деле заполняется больше, чем то, что заполняется
менее действительным и само менее действительно? ...
Раз бывает приятно, когда тебя наполняет что-нибудь подходящее по своей
природе, то и действительное наполнение чем-то более действительным
заставляло бы более действительно и подлинно радоваться подлинному
удовольствию, между тем как добавление менее действительного наполняло бы
менее подлинно и прочно и доставляло бы менее достоверное и подлинное
удовольствие. ...
Значит, у кого нет опыта в рассудительности и добродетели, кто вечно
проводит время в пирушках и других подобных увеселениях, того, естественно,
относит вниз, а потом опять к середине, и вот так они блуждают всю жизнь.
Им не выйти за эти пределы, ведь они никогда не взирали на подлинно
возвышенное и не возносились к нему, не наполнялись в действительности
действительным, не вкушали надежного и чистого удовольствия; подобно скоту,
они всегда смотрят вниз, склонив голову к земле... и к столам: они пасутся,
обжираясь и совокупляясь, и из-за жадности ко всему этому лягают друг
друга, бодаясь железными рогами, забивая друг друга насмерть копытами, -
все из-за ненасытности, так как они не заполняют ничем действительным ни
своего действительного начала, ни своей утробы.
- Великолепно, - сказал Главкон, - словно прорицатель, изображаешь ты,
Сократ, жизнь большинства.
Разве не вызывается нечто подобное и яростным началом нашей души? Человек
творит то же самое либо из зависти - вследствие честолюбия, либо прибегает
к насилию из-за соперничества, либо впадает в гнев из-за своего тяжелого
нрава, когда бессмысленно и неразумно преследует лишь одно: насытиться
почестями, победой, яростью. ...
Отважимся ли мы сказать, что даже там, где господствуют вожделения,
направленные на корыстолюбие и соперничество, если они сопутствуют познанию
и разуму и вместе с ним преследуют удовольствия, проверяемые разумным
началом, они все же разрешаются в самых подлинных удовольствиях, поскольку
подлинные удовольствия доступны людям, добивающимся истины? ...
Стало быть, если вся душа в целом следует за своим философским началом и не
раздираема противоречиями, то для каждой ее части возможно не только делать
все остальное по справедливости, но и находить в этом свои особые
удовольствия, самые лучшие и по мере сил самые истинные.
А всего дальше отходит от разума то, что отклоняется от закона и порядка.
Тиран, избегая закона и разума, перешел в запредельную область ложных
удовольствий. Там он и живет, и телохранителями ему служат какие-то рабские
удовольствия.
Тогда говорилось, что человеку, полностью несправедливому, выгодно быть
несправедливым при условии, что его считают справедливым.
...Принесет ли кому-нибудь пользу обладание золотом, полученным
несправедливым путем? Ведь при этом происходит примерно вот что: золото он
возьмет, но одновременно с этим поработит наилучшую свою часть самой
скверной. Или если за золото человек отдаст сына или дочь в рабство, да еще
людям злым и диким, этим он ничего не выгадает, даже если получит за это
очень много. Коль скоро он безжалостно порабощает самую божественную свою
часть, подчиняя ее самой безбожной и гнусной, разве это не жалкий человек и
разве полученная им мзда не ведет его к еще более ужасной гибели, чем
Эрифилу, обретшую ожерелье ценой души своего мужа? ...
А как, по-твоему, не потому ли с давних пор осуждали невоздержанность, что
она сверх всякой меры дает волю в невоздержанном человеке той страшной,
огромной и многообразной твари?
Почему, как ты думаешь, ставятся человеку в упрек занятия ремеслами и
ручным трудом? Не потому ли, что, когда у человека лучшая его часть
ослаблена, так что ему не под силу справиться с теми тварями, которые
находятся у него внутри, он способен лишь угождать им? Как их ублажать -
вот единственное, в чем он знает толк. ...
Для того чтобы и такой человек управлялся началом, подобным тому, каким
управляются лучшие люди, мы скажем, что ему надлежит быть рабом лучшего
человека, в котором господствующее начало - божественное. Не во вред себе
должен быть в подчинении раб, как это думал Фрасимах относительно всех
подвластных; напротив, всякому человеку лучше быть под властью
божественного и разумного начала, особенно если имеешь его в себе как нечто
свое; если же этого нет, тогда пусть оно воздействует извне, чтобы по мере
сил между всеми нами было сходство и дружба и все мы управлялись бы одним и
тем же началом. ...
Да и закон, поскольку он союзник всех граждан государства, показывает, что
он ставит себе такую же цель. То же и наша власть над детьми: мы не даем им
воли до тех пор, пока не приучим их к некоему порядку, словно они - некое
государство, и, развивая в себе лучшее начало, не поставим его стражем и
правителем над таким же началом у них, после этого мы отпускаем их на
свободу.
Так как же тогда, Главкон, и на каком основании могли бы мы сказать, будто
полезно поступать несправедливо, быть невоздержанным и творить безобразия?
От этого человек будет только хуже, хотя он и приобрел много денег и в
других отношениях стал бы могущественным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256