Друг. Как же теперь твои дела? От него ты идешь? И как расположен к тебе
юноша?
Сократ. Хорошо, по-моему, особенно сегодня; он немало говорил нынче в мою
пользу и очень мне помог. От него я сейчас и иду. Но хочу сказать тебе
невероятную вещь: в его присутствии я не обращал на него внимания, а
частенько и просто забывал про него.
Друг. Какая же это такая Огромная преграда могла стать между вами? Неужто
ты нашел в нашем городе кого-нибудь красивее, чем он?
Сократ. И намного красивее.
Друг. Что ты говоришь? Здешнего или чужого?
Сократ. Чужого.
Друг. Откуда он?
Сократ. Абдерит.
Друг. И до того красив, по-твоему, этот чужеземец, что он тебе показался
даже прекраснее сына Клиния ?
Сократ. А почему бы, дорогой друг, тому, кто мудрее, не казаться и более
прекрасным?
Друг. Так, значит, ты пришел к нам сюда, Сократ, после встречи с каким-то
мудрецом?
Сократ. С самым что ни на есть мудрейшим из нынешних, если и ты полагаешь,
что всех мудрее теперь Протагор.
Друг. Что ты говоришь? Протагор у нас здесь?
Сократ. Да уж третий день.
Друг. И ты только что беседовал с ним?
Сократ. Вволю наговорился и наслушался
Друг. Так что же ты не расскажешь нам об этой беседе, если ничто тебе не
мешает? Садись-ка вот тут, вели мальчику встать и дать тебе место.
Сократ. Расскажу с большой охотой и еще буду благодарен, если вы меня
выслушаете.
Друг. Да и мы тебе, если расскажешь.
Сократ. Так пусть благодарность будет обоюдной. Итак, слушайте: минувшей
ночью, еще до рассвета, Гиппократ , сын Аполлодора, брат Фасона, вдруг стал
стучать изо всех сил ко мне в дверь палкой и, когда ему отворили, ворвался
в дом и громким голосом спросил:
- Сократ, проснулся ты или спишь? А я, узнав его голос, сказал:
- Это Гиппократ. Уж не принес ли какую-нибудь новость?
- Принес, - отвечал он, - но только хорошую.
- Ладно, коли так. Но какая же это новость, ради которой ты явился в такую
рань?
Тут Гиппократ, подойдя поближе, говорит:
- Протагор приехал.
- Позавчера еще, - сказал я, - а ты только теперь узнал?
- Клянусь богами, только вчера вечером. - И с этими словами, ощупавши
кровать, Гиппократ сел у меня в ногах. - Да, только вчера, очень поздно,
когда я пришел из Энои. Ведь слуга мой, Сатир , сбежал от меня. Я было
хотел сказать тебе, что собираюсь в погоню за ним, да почему-то забыл. А
как пришел я к себе, мы поужинали и уже собрались на покои, но вдруг брат
говорит мне, что приехал
Протагор. Я хотел тотчас же к тебе идти, но потом показалось мне, что
слишком уж поздний час ночи; а лишь только выспался после такой усталости,
как сейчас же встал и пошел сюда.
Я, зная его мужество и пылкость, сказал: - Да что тебе в этом, уж не
обижает ли тебя чем-нибудь Протагор?
А он, улыбнувшись, ответил:
- Да, Сократ, клянусь богами, тем, что он сам мудр, а меня мудрым не
делает.
- Но клянусь Зевсом, если дать ему денег и уговорить его, он и тебя сделает
мудрым.
- Да, если бы за этим стало дело, - сказал Гиппократ, - так Зевс и все боги
свидетели - ничего бы я не оставил ни себе, ни друзьям. Но из-за того-то я
теперь к тебе и пришел, чтобы ты поговорил с ним обо мне. Я ведь и моложе,
и притом никогда не видал Протагора и не слыхал его, потому что был еще
ребенком, когда он в первый раз приезжал сюда. А ведь все, Сократ,
расхваливают этого человека и говорят, что он величайший мастер речи. Ну
отчего бы нам не пойти к нему, чтобы застать его еще дома? Он остановился,
как я слышал, у Каллия, сына Гиппоника. Так идем же!
А я сказал:
- Пойдем, только не сразу, дорогой мой, - рано еще; встанем, выйдем во
двор, погуляем и поговорим, пока не рассветет, а тогда и пойдем. Протагор
большею частью проводит время дома, так что не бойся, мы скорее всего его
застанем.
С этими словами мы поднялись и стали прохаживаться по двору. Чтобы испытать
выдержку Гиппократа, я, посмотрев на него пристально, спросил:
- Скажи мне, Гиппократ, вот ты теперь собираешься идти к Протагору, внести
ему деньги в уплату за себя, а, собственно говоря, для чего он тебе нужен,
кем ты хочешь стать? Скажем, задумал бы ты .идти к своему тезке, Гиппократу
Косскому, одному из Асклепиадов, чтобы внести ему деньги в уплату за себя,
и кто-нибудь тебя спросил бы: "Скажи мне, Гиппократ, ты вот хочешь
заплатить тому Гиппократу, но почему ты платишь именно ему?" - что бы ты
отвечал?
- Сказал бы, потому, что он врач. - "А ты кем хочешь сделаться?"
- Врачом.
- А если бы ты собирался отправиться к Поликлету аргосцу или Фидию
афинянину, чтобы внести им за себя плату, а кто-нибудь тебя спросил, почему
ты решил заплатить им столько денег, что бы ты отвечал?
- Сказал бы, потому, что они ваятели.
- Значит, сам ты хочешь стать кем?
- Ясно, что ваятелем.
-Допустим, - сказал я. - А вот теперь мы с тобой отправляемся к Протагору и
готовы отсчитать ему деньги в уплату за тебя, если достанет нашего
имущества на то, чтобы уговорить его, а нет, то займем еще и у друзей. Так
вот, если бы, видя такую нашу настойчивость, кто-нибудь спросил нас:
"Скажите мне, Сократ и Гиппократ, кем считаете вы Протагора и за что хотите
платить ему деньги",- что бы мы ему отвечали? Как называют Протагора, когда
говорят о нем, в подобно тому как Фидия называют ваятелем, а Гомера -
поэтом? Что в этом роде слышим мы относительно Протагора?
- Софистом называют этого человека, Сократ.
- Так мы идем платить ему деньги, потому что он софист?
- Конечно.
- А если бы спросили тебя еще и вот о чем: "Сам-то ты кем намерен стать,
раз идешь к Протагору?
- Гиппократ покраснел, - уже немного рассвело, так что это можно было
разглядеть.
-Если сообразоваться с прежде сказанным, - отвечал он, - то ясно, что я
собираюсь стать софистом.
- А тебе, - сказал я, - не стыдно было бы, клянусь богами, появиться среди
эллинов в виде софиста?
- Клянусь Зевсом, стыдно, Сократ, если говорить то, что я думаю.
- Но пожалуй, Гиппократ, ты полагаешь, что у Протагора тебе придется
учиться иначе, подобно тому как учился ты у учителя грамоты, игры на кифаре
или гимнастики? Ведь каждому из этих предметов ты учился не как будущему
своему мастерству, а лишь ради своего образования, как это подобает
частному лицу и свободному человеку.
- Конечно, - сказал Гиппократ, - мне кажется, что Протагорово обучение
скорее такого рода.
- Так сам-то ты знаешь, что собираешься делать, или тебе это неясно? -
спросил я.
- О чем это ты?
- Ты намерен предоставить попечение о твоей душе софисту, как ты говоришь;
но, право, я бы очень с удивился, если бы ты знал, что такое софист. А раз
тебе это неизвестно, то ты не знаешь и того, кому ты вверяешь свою душу и
для чего - для хорошего или дурного.
- Я думаю, что знаю, - сказал Гиппократ.
- Так скажи, что такое софист, по-твоему?
- Я полагаю, что, по смыслу этого слова, он - знаток в мудрых вещах.
- Да ведь это можно сказать и про живописцев, и про строителей: они тоже
знатоки в мудрых вещах; но если бы кто-нибудь спросил у нас, в каких именно
мудрых вещах знатоки живописцы, мы бы сказали, что в создании изображений;
и в других случаях ответили бы так же. А вот если бы кто спросил, чем мудр
софист, что бы мы ответили? В каком деле он наставник?
- А что если бы мы так определили его, Сократ: это тот, кто наставляет
других в искусстве красноречия?
- Может быть, - говорю я, - мы и верно бы сказали, однако недостаточно,
потому что этот наш ответ требует дальнейшего вопроса:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256