И относящуюся сюда часть искусства подражания не должно
ли, как мы уже сказали раньше, назвать искусством творить образы?
Т е э т е т.Пусть называется так.
Ч у ж е з е м е ц.А как же мы назовем то, что, с одной стороны, кажется
подобным прекрасному, хотя при этом и не исходят из прекрасного, а, с
другой стороны, если бы иметь возможность рассмотреть это в достаточной
степени, можно было бы сказать, что оно даже не сходно с тем, с чем
считалось сходным? Не есть ли то, что только кажется сходным, а на самом
деле не таково, лишь призрак?
Т е э т е т.Отчего же нет?
Ч у ж е з е м е ц.Не весьма ли обширна эта часть и в живописи, и во всем
искусстве подражания?
Т е э т е т.Как же иначе?
Ч у ж е з е м е ц.Не назовем ли мы вполне справедливо искусством творить
призрачные подобия то искусство, которое создает не подобия, а призраки?
Т е э т е т. Конечно, назовем.
Ч у ж е з е м е ц.Таким образом, я назвал следующие два вида
изобразительного искусства: искусство творить образы и искусство создавать
призрачные подобия.
Т е э т е т.Правильно.
[Диалектика бытия и небытия]
Ч у ж е з е м е ц.Того же, однако, о чем я и прежде недоумевал, а именно к
какому из обоих искусств должно отнести софиста, я и теперь еще не могу
ясно видеть: человек этот поистине удивителен, и его весьма затруднительно
наблюдать; ой и в настоящее время очень ловко и хитро укрылся в трудный для
исследования вид [искусства].
Т е э т е т.Кажется, да.
Ч у ж е з е м е ц.Но ты сознательно ли соглашаешься с этим, или же тебя, по
обыкновению, увлекла к поспешному соглашению некая сила речи?
Т е э т е т.К чему ты это сказал?
Ч у ж е з е м е ц.В действительности, мой друг, мы стоим перед безусловно
трудным вопросом. Ведь являться и казаться и вместе с тем не быть, а также
говорить что-либо, что не было бы истиной, все это и в прежнее время
вызвало много недоумений, и теперь тоже. В самом деле, каким образом
утверждающий, что вполне возможно говорить или думать ложное, высказав это,
не впадает в противоречие, постигнуть, дорогой Теэтет, во всех отношениях
трудно.
Т е э т е т.Как так?
Ч у ж е з е м е ц.Это смелое утверждение: оно предполагало бы существование
небытия; ведь в противном случае и самая ложь была бы невозможна. Великий
Парменид , мой мальчик, впервые, когда мы еще были детьми, высказал это и
до самого конца не переставал свидетельствовать о том же, постоянно говоря
прозою или стихами:
Этого нет никогда и нигде, чтоб не-сущее было;
Ты от такого пути испытаний сдержи свою мысль.
Итак, Парменид свидетельствует об этом, и, что важнее всего, само
упомянутое утверждение при надлежащем исследовании его раскрыло бы то же.
Рассмотрим, следовательно, именно этот вопрос, если ты не возражаешь.
Т е э т е т.По мне, направляйся куда хочешь, относительно же нашего
рассуждения смекни, каким путем его лучше повести, и следуй этим путем сам,
да и меня веди им же.
Ч у ж е з е м е ц.Да, так именно и нужно поступать. И вот ответь мне:
отважимся ли мы произнести "полное небытие"?
Т е э т е т.Отчего же нет?
Ч у ж е з е м е ц.Если бы, таким образом, кто-либо из слушателей не для
спора и шутки, но со всей серьезностью должен был ответить, к чему следует
относить это выражение - "небытие", то что мы подумали бы: в применении к
чему и в каких случаях говорящий и сам воспользовался бы этим выражением, и
указал бы на него тому, кто спрашивает?
Т е э т е т.Ты ставишь трудный и, можно сказать, именно для меня почти
совершенно неразрешимый вопрос.
Ч у ж е з е м е ц.Но по крайней мере, ясно хоть то, что небытие не должно
быть отнесено к чему-либо из существующего.
Т е э т е т.Как же иначе?
Ч у ж е з е м е ц.А если, стало быть, не к существующему, то не будет прав
тот, кто отнесет небытие к чему-либо.
Т е э т е т.Как так?
Ч у ж е з е м е ц.Но ведь для нас, видимо, ясно, что само выражение
"что-либо" мы относим постоянно к существующему. Брать его одно, само по
себе, как бы голым и отрешенным от существующего, невозможно. Не так ли?
Т е э т е т.Невозможно.
Ч у ж е з е м е ц.Подходя таким образом, согласен ли ты, что, если кто
говорит о чем-либо, тот необходимо должен говорить об этом как об одном?
Т е эт е т.Да.
Ч у ж е з е м е ц.Ведь "что-либо", ты скажешь, обозначает одно, "оба" - два
и, наконец, "несколько" обозначает множество.
Т е э т е т.Как же иначе?
Ч у ж е з е м е ц. Следовательно, говорящий не о чем-либо, как видно, по
необходимости и вовсе ничего не говорит.
Т е э т е т.Это в высшей степени необходимо.
Ч у ж е з е м е ц.Не должно ли поэтому допустить и то, что такой человек
пусть и ведет речь, однако ничего не высказывает? Более того, кто пытался
бы говорить о небытии, того и говорящим назвать нельзя?
Т е э т е т.В таком случае наше рассуждение стало бы предельно
затруднительным.
Ч у ж е з е м е ц.Не говори так решительно. Имеется, дорогой мой, еще одно
затруднение, весьма сильное и существенное. И оно касается самого исходного
начала вопроса.
Т е э т е т.Что ты имеешь в виду? Скажи, не мешкая.
Ч у ж е з е м е ц.Соединимо ли с бытием что-либо другое существующее?
Т е э т е т.Отчего же нет?
Ч у ж е з е м е ц.А сочтем ли мы возможным, чтобы к небытию когда-либо
присоединилось что-нибудь из существующего?
Т е э т е т.Как это?
Ч у ж е з е м е ц.Всякое число ведь мы относим к области бытия?
Т е э т е т.Если только вообще что-нибудь следует признать бытием.
Ч у ж е з е м е ц.Так нам поэтому не должно и пытаться прилагать к небытию
числовое множество или единство.
Т е э т е т.Разумеется, согласно со смыслом нашего рассуждения, эта попытка
была бы неправильна.
Ч у ж е з е м е ц.Как же кто-либо смог бы произнести устами или вообще
охватить мыслью несуществующие вещи или несуществующую вещь без числа?
Т е э т е т.Ну скажи, как?
Ч у ж е з е м е ц.Когда мы говорим "несуществующие вещи", то не пытаемся ли
мы прилагать здесь множественное число?
Т е э т е т.Как же иначе?
Ч у ж е з е м е ц.Если же мы говорим "несуществующая вещь", то, напротив,
не единственное ли это число?
Т е э т е т.Ясно, что так.
Ч у ж е з е м е ц.Однако же мы признаем несправедливой и неправильной
попытку прилагать бытие к небытию.
Т е э т е т.Ты говоришь весьма верно.
Ч у ж е з е м е ц.Понимаешь ли ты теперь, что небытие само по себе ни
произнести правильно невозможно, ни выразить его, ни мыслить и что оно
непостижимо, необъяснимо, невыразимо и лишено смысла?
Т е э т е т.Конечно.
Ч у ж е з е м е ц.Значит, я ошибся, когда утверждал недавно, что укажу на
величайшее затруднение относительно него? Ведь мы можем указать другое, еще
большее.
Т е э т е т.Какое именно?
Ч у ж е з е м е ц.Как же, чудак! Или ты не замечаешь из сказанного, что и
того, кто возражает против него, небытие приводит в такое затруднение, что,
кто лишь примется его опровергать, бывает вынужден сам себе здесь
противоречить?
Т е э т е т.Как ты говоришь? Скажи яснее.
Ч у ж е з е м е ц.А по мне вовсе не стоит это яснее исследовать. Ведь,
приняв, что небытие не должно быть причастно ни единому, ни многому, я,
несмотря на это, все же назвал его "единым", так как говорю "небытие".
Смекаешь ли?
Т е э т е т.Да.
Ч у ж е з е м е ц.Далее, несколько раньше я утверждал также, что оно
невыразимо, необъяснимо и лишено смысла. Ты следишь за мной?
Т е э т е т.Слежу. Как же иначе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256
ли, как мы уже сказали раньше, назвать искусством творить образы?
Т е э т е т.Пусть называется так.
Ч у ж е з е м е ц.А как же мы назовем то, что, с одной стороны, кажется
подобным прекрасному, хотя при этом и не исходят из прекрасного, а, с
другой стороны, если бы иметь возможность рассмотреть это в достаточной
степени, можно было бы сказать, что оно даже не сходно с тем, с чем
считалось сходным? Не есть ли то, что только кажется сходным, а на самом
деле не таково, лишь призрак?
Т е э т е т.Отчего же нет?
Ч у ж е з е м е ц.Не весьма ли обширна эта часть и в живописи, и во всем
искусстве подражания?
Т е э т е т.Как же иначе?
Ч у ж е з е м е ц.Не назовем ли мы вполне справедливо искусством творить
призрачные подобия то искусство, которое создает не подобия, а призраки?
Т е э т е т. Конечно, назовем.
Ч у ж е з е м е ц.Таким образом, я назвал следующие два вида
изобразительного искусства: искусство творить образы и искусство создавать
призрачные подобия.
Т е э т е т.Правильно.
[Диалектика бытия и небытия]
Ч у ж е з е м е ц.Того же, однако, о чем я и прежде недоумевал, а именно к
какому из обоих искусств должно отнести софиста, я и теперь еще не могу
ясно видеть: человек этот поистине удивителен, и его весьма затруднительно
наблюдать; ой и в настоящее время очень ловко и хитро укрылся в трудный для
исследования вид [искусства].
Т е э т е т.Кажется, да.
Ч у ж е з е м е ц.Но ты сознательно ли соглашаешься с этим, или же тебя, по
обыкновению, увлекла к поспешному соглашению некая сила речи?
Т е э т е т.К чему ты это сказал?
Ч у ж е з е м е ц.В действительности, мой друг, мы стоим перед безусловно
трудным вопросом. Ведь являться и казаться и вместе с тем не быть, а также
говорить что-либо, что не было бы истиной, все это и в прежнее время
вызвало много недоумений, и теперь тоже. В самом деле, каким образом
утверждающий, что вполне возможно говорить или думать ложное, высказав это,
не впадает в противоречие, постигнуть, дорогой Теэтет, во всех отношениях
трудно.
Т е э т е т.Как так?
Ч у ж е з е м е ц.Это смелое утверждение: оно предполагало бы существование
небытия; ведь в противном случае и самая ложь была бы невозможна. Великий
Парменид , мой мальчик, впервые, когда мы еще были детьми, высказал это и
до самого конца не переставал свидетельствовать о том же, постоянно говоря
прозою или стихами:
Этого нет никогда и нигде, чтоб не-сущее было;
Ты от такого пути испытаний сдержи свою мысль.
Итак, Парменид свидетельствует об этом, и, что важнее всего, само
упомянутое утверждение при надлежащем исследовании его раскрыло бы то же.
Рассмотрим, следовательно, именно этот вопрос, если ты не возражаешь.
Т е э т е т.По мне, направляйся куда хочешь, относительно же нашего
рассуждения смекни, каким путем его лучше повести, и следуй этим путем сам,
да и меня веди им же.
Ч у ж е з е м е ц.Да, так именно и нужно поступать. И вот ответь мне:
отважимся ли мы произнести "полное небытие"?
Т е э т е т.Отчего же нет?
Ч у ж е з е м е ц.Если бы, таким образом, кто-либо из слушателей не для
спора и шутки, но со всей серьезностью должен был ответить, к чему следует
относить это выражение - "небытие", то что мы подумали бы: в применении к
чему и в каких случаях говорящий и сам воспользовался бы этим выражением, и
указал бы на него тому, кто спрашивает?
Т е э т е т.Ты ставишь трудный и, можно сказать, именно для меня почти
совершенно неразрешимый вопрос.
Ч у ж е з е м е ц.Но по крайней мере, ясно хоть то, что небытие не должно
быть отнесено к чему-либо из существующего.
Т е э т е т.Как же иначе?
Ч у ж е з е м е ц.А если, стало быть, не к существующему, то не будет прав
тот, кто отнесет небытие к чему-либо.
Т е э т е т.Как так?
Ч у ж е з е м е ц.Но ведь для нас, видимо, ясно, что само выражение
"что-либо" мы относим постоянно к существующему. Брать его одно, само по
себе, как бы голым и отрешенным от существующего, невозможно. Не так ли?
Т е э т е т.Невозможно.
Ч у ж е з е м е ц.Подходя таким образом, согласен ли ты, что, если кто
говорит о чем-либо, тот необходимо должен говорить об этом как об одном?
Т е эт е т.Да.
Ч у ж е з е м е ц.Ведь "что-либо", ты скажешь, обозначает одно, "оба" - два
и, наконец, "несколько" обозначает множество.
Т е э т е т.Как же иначе?
Ч у ж е з е м е ц. Следовательно, говорящий не о чем-либо, как видно, по
необходимости и вовсе ничего не говорит.
Т е э т е т.Это в высшей степени необходимо.
Ч у ж е з е м е ц.Не должно ли поэтому допустить и то, что такой человек
пусть и ведет речь, однако ничего не высказывает? Более того, кто пытался
бы говорить о небытии, того и говорящим назвать нельзя?
Т е э т е т.В таком случае наше рассуждение стало бы предельно
затруднительным.
Ч у ж е з е м е ц.Не говори так решительно. Имеется, дорогой мой, еще одно
затруднение, весьма сильное и существенное. И оно касается самого исходного
начала вопроса.
Т е э т е т.Что ты имеешь в виду? Скажи, не мешкая.
Ч у ж е з е м е ц.Соединимо ли с бытием что-либо другое существующее?
Т е э т е т.Отчего же нет?
Ч у ж е з е м е ц.А сочтем ли мы возможным, чтобы к небытию когда-либо
присоединилось что-нибудь из существующего?
Т е э т е т.Как это?
Ч у ж е з е м е ц.Всякое число ведь мы относим к области бытия?
Т е э т е т.Если только вообще что-нибудь следует признать бытием.
Ч у ж е з е м е ц.Так нам поэтому не должно и пытаться прилагать к небытию
числовое множество или единство.
Т е э т е т.Разумеется, согласно со смыслом нашего рассуждения, эта попытка
была бы неправильна.
Ч у ж е з е м е ц.Как же кто-либо смог бы произнести устами или вообще
охватить мыслью несуществующие вещи или несуществующую вещь без числа?
Т е э т е т.Ну скажи, как?
Ч у ж е з е м е ц.Когда мы говорим "несуществующие вещи", то не пытаемся ли
мы прилагать здесь множественное число?
Т е э т е т.Как же иначе?
Ч у ж е з е м е ц.Если же мы говорим "несуществующая вещь", то, напротив,
не единственное ли это число?
Т е э т е т.Ясно, что так.
Ч у ж е з е м е ц.Однако же мы признаем несправедливой и неправильной
попытку прилагать бытие к небытию.
Т е э т е т.Ты говоришь весьма верно.
Ч у ж е з е м е ц.Понимаешь ли ты теперь, что небытие само по себе ни
произнести правильно невозможно, ни выразить его, ни мыслить и что оно
непостижимо, необъяснимо, невыразимо и лишено смысла?
Т е э т е т.Конечно.
Ч у ж е з е м е ц.Значит, я ошибся, когда утверждал недавно, что укажу на
величайшее затруднение относительно него? Ведь мы можем указать другое, еще
большее.
Т е э т е т.Какое именно?
Ч у ж е з е м е ц.Как же, чудак! Или ты не замечаешь из сказанного, что и
того, кто возражает против него, небытие приводит в такое затруднение, что,
кто лишь примется его опровергать, бывает вынужден сам себе здесь
противоречить?
Т е э т е т.Как ты говоришь? Скажи яснее.
Ч у ж е з е м е ц.А по мне вовсе не стоит это яснее исследовать. Ведь,
приняв, что небытие не должно быть причастно ни единому, ни многому, я,
несмотря на это, все же назвал его "единым", так как говорю "небытие".
Смекаешь ли?
Т е э т е т.Да.
Ч у ж е з е м е ц.Далее, несколько раньше я утверждал также, что оно
невыразимо, необъяснимо и лишено смысла. Ты следишь за мной?
Т е э т е т.Слежу. Как же иначе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256