Оттого-то Солнце,
Гермесова звезда и Утренняя звезда поочередно и взаимно догоняют друг
друга.
Что касается прочих [планет] и того, где именно и по каким именно причинам
были они там утверждены, то все это принудило бы нас уделить второстепенным
вещам больше внимания, чем того требует предмет нашего рассуждения. Быть
может, когда-нибудь позднее мы займемся как следует и этим, если
представится досуг. Итак, после того как все [эти звезды], назначенные
участвовать в устроении времени, получили подобающее каждой из них
движение, после того как они, являя собою тела, связанные одушевленными
узами, стали живыми существами и уразумели порученное им дело, они начали
вращаться вдоль движения иного, которое наискось пересекает движение
тождественного и ему подчиняется; одни из них описывали больший круг,
другие меньший, притом по меньшим кругам они шли быстрее, по большим -
медленнее.
Однако под действием движения тождественного кажется, будто звезды, которые
идут быстрее, нагоняемы теми, которые идут медленнее, в то время как в
действительности дело обстоит наоборот, ведь движение тождественного
сообщает всем звездным кругам спиралеобразный изгиб по причине
противоположной устремленности двух [главных движений], а потому как раз та
[звезда], которая больше всего отстает от самого быстрого движения, по
видимости больше всего приближается к его скорости. Для того чтобы была
дана некая точная мера соотношений медленности и быстроты, с которыми
движутся они по своим восьми кругам, бог на второй от Земли окружности
возжег свет, который ныне мы называем Солнцем, дабы он осветил возможно
дальше все небо, а все живые существа, которым это подобает, стали бы
причастны числу, научаясь ему из вращения тождественного и подобного.
Таким образом и по таким причинам возникли ночь и день, этот круговорот
единого и наиразумнейшего обращения; месяц же - это когда Луна совершает
свой оборот и нагоняет Солнце, а год - когда Солнце обходит свой круг.
Что касается круговоротов прочих светил, то люди, за исключением немногих,
не замечают их, не дают им имен и но измеряют их взаимных числовых
отношений, так что, можно сказать, они и не догадываются, что эти
необозримо многочисленные и несказанно многообразные блуждания также суть
время. Однако же возможно усмотреть, что полное число времени полного года
завершается тогда, когда все восемь кругов, различных по скорости,
одновременно придут к своей исходной точке, соотносясь с мерой единообразно
бегущего круга тождественного. Вот как и ради чего рождены все звезды,
которые блуждают по небу и снова возвращаются на свои пути, дабы [космос]
как можно более уподобился совершенному и умопостигаемому живому существу,
подражая его вечносущей природе.
Итак, во всем вплоть до возникновения времени [космос] имел сходство с тем,
что отображал, кроме одного: он еще не содержал в себе всех живых существ,
которым должно было в нем возникнуть, и этим являл несоответствие
вечносущей природе. Но и это недостававшее бог решил восполнить, чеканя его
соответственно природе первообраза. Сколько и каких [основных] видов
усматривает ум в живом как оно есть, столько же и таких же он счел нужным
осуществить в космосе. Всего же их четыре: из них первый - небесный род
богов, второй - пернатый, плывущий по воздуху род, третий - водный,
четвертый - пеший и сухопутный род. Идею божественного рода бог в большей
части образовал из огня, дабы она являла взору высшую блистательность и
красоту, сотворил ее безупречно округлой, уподобляя Вселенной, и отвел ей
место при высшем разумении, велев следовать за этим последним; притом он
распределил этот род кругом по всему небу, все его изукрасив и тем создав
истинный космос.
Из движений он даровал каждому [богу] по два: во-первых, единообразное
движение на одном и том же месте, дабы о тождественном они всегда мыслили
тождественно, а во-вторых, поступательное движение, дабы они были подчинены
круговращению тождественного и подобного. Но остальных пяти движений он им
не придал, сделав этот род неподвижным и покоящимся, так чтобы каждый из
богов был, сколь возможно, совершенен. По этой причине возникли все
неподвижные звезды, являющие собой вочносущие божественные существа,
которые всегда тождественно и единообразно вращаются в одном и том же
месте; а меняющие свое место и, таким образом, блуждающие звезды возникли
как это было сказано раньше. Земле же, кормилице нашей, он определил
вращаться вокруг оси, проходящей через Вселенную, и поставил ее
блюстительницей и устроительницей дня и почти как старейшее и почтеннейшее
из божеств, рожденных внутри неба.
Что касается хороводов этих божеств, их взаимных сближений, обратного
вращения их кругов и забеганий вперед, а также того, какие из них сходятся
или противостоят друг другу и какие становятся друг перед другом в таком
положении по отношению к нам, что через определенные промежутки времени они
то скрываются, то вновь появляются, устрашая тех, кто не умеет расчислить
сроки, и посылая им знамения грядущего, говорить обо всем этом, не имея
перед глазами наглядного изображения, было бы тщетным трудом. Пусть поэтому
с нас будет достаточно сказанного, и рассуждение о природе видимых и
рожденных богов пусть па этом окончится. Повествовать о прочих божествах и
выяснять их рождение - дело для нас непосильное. Здесь остается только
довериться тем, кто говорил об этом прежде нас; раз говорившие сами были,
по их словам, потомками богов, они должны были отлично знать своих
прародителей. Детям богов отказать в доверии никак нельзя, даже если
говорят они без правдоподобных и убедительных доказательств, ибо, если они
выдают свой рассказ за семейное предание, приходится им верить, чтобы но
ослушаться закона.
Итак, мы примем и повторим их свидетельство о родословной этих богов: от
Геи и Урана родились Океан и Тефия, от этих двух - Форкий, Кронос с Реей и
все их поколение, от Кроноса и Реи - Зевс с Герой и все то, кого мы знаем
как их братьев и сестер, а уже от них - новое потомство. Когда же все боги
- как те, чье движение совершается на наших глазах, так и те, что являются
нам, лишь когда сами того пожелают,- получили свое рождение, родитель
Вселенной обращается к ним с такой речью: "Боги богов! Я - ваш демиург и
отец вещей, а возникшее от меня пребудет неразрушимым, ибо такова моя воля.
Разумеется, все то, что составлено из частей, может быть разрушено, однако
пожелать разрушить прекрасно слаженное и совершенное было бы злым делом. А
потому, хотя вы, однажды возникнув, уже не будете совершенно бессмертны и
неразрушимы, все же вам не придется претерпеть разрушение и получить в удел
смерть, ибо мой приговор будет для вас еще более мощной и неодолимой
связью, нежели то, что соединили при возникновении каждого из вас.
Теперь выслушайте, чему наставит вас мое слово. Доселе еще пребывают
нерожденными три смертных рода, а покуда они не возникли, небо не получит
полного завершения: ведь оно не будет содержать в себе все роды живых
существ, с а это для него необходимо, дабы оказаться достаточно
завершенным. Однако, если эти существа возникнут и получат жизнь от меня,
они будут равны богам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256
Гермесова звезда и Утренняя звезда поочередно и взаимно догоняют друг
друга.
Что касается прочих [планет] и того, где именно и по каким именно причинам
были они там утверждены, то все это принудило бы нас уделить второстепенным
вещам больше внимания, чем того требует предмет нашего рассуждения. Быть
может, когда-нибудь позднее мы займемся как следует и этим, если
представится досуг. Итак, после того как все [эти звезды], назначенные
участвовать в устроении времени, получили подобающее каждой из них
движение, после того как они, являя собою тела, связанные одушевленными
узами, стали живыми существами и уразумели порученное им дело, они начали
вращаться вдоль движения иного, которое наискось пересекает движение
тождественного и ему подчиняется; одни из них описывали больший круг,
другие меньший, притом по меньшим кругам они шли быстрее, по большим -
медленнее.
Однако под действием движения тождественного кажется, будто звезды, которые
идут быстрее, нагоняемы теми, которые идут медленнее, в то время как в
действительности дело обстоит наоборот, ведь движение тождественного
сообщает всем звездным кругам спиралеобразный изгиб по причине
противоположной устремленности двух [главных движений], а потому как раз та
[звезда], которая больше всего отстает от самого быстрого движения, по
видимости больше всего приближается к его скорости. Для того чтобы была
дана некая точная мера соотношений медленности и быстроты, с которыми
движутся они по своим восьми кругам, бог на второй от Земли окружности
возжег свет, который ныне мы называем Солнцем, дабы он осветил возможно
дальше все небо, а все живые существа, которым это подобает, стали бы
причастны числу, научаясь ему из вращения тождественного и подобного.
Таким образом и по таким причинам возникли ночь и день, этот круговорот
единого и наиразумнейшего обращения; месяц же - это когда Луна совершает
свой оборот и нагоняет Солнце, а год - когда Солнце обходит свой круг.
Что касается круговоротов прочих светил, то люди, за исключением немногих,
не замечают их, не дают им имен и но измеряют их взаимных числовых
отношений, так что, можно сказать, они и не догадываются, что эти
необозримо многочисленные и несказанно многообразные блуждания также суть
время. Однако же возможно усмотреть, что полное число времени полного года
завершается тогда, когда все восемь кругов, различных по скорости,
одновременно придут к своей исходной точке, соотносясь с мерой единообразно
бегущего круга тождественного. Вот как и ради чего рождены все звезды,
которые блуждают по небу и снова возвращаются на свои пути, дабы [космос]
как можно более уподобился совершенному и умопостигаемому живому существу,
подражая его вечносущей природе.
Итак, во всем вплоть до возникновения времени [космос] имел сходство с тем,
что отображал, кроме одного: он еще не содержал в себе всех живых существ,
которым должно было в нем возникнуть, и этим являл несоответствие
вечносущей природе. Но и это недостававшее бог решил восполнить, чеканя его
соответственно природе первообраза. Сколько и каких [основных] видов
усматривает ум в живом как оно есть, столько же и таких же он счел нужным
осуществить в космосе. Всего же их четыре: из них первый - небесный род
богов, второй - пернатый, плывущий по воздуху род, третий - водный,
четвертый - пеший и сухопутный род. Идею божественного рода бог в большей
части образовал из огня, дабы она являла взору высшую блистательность и
красоту, сотворил ее безупречно округлой, уподобляя Вселенной, и отвел ей
место при высшем разумении, велев следовать за этим последним; притом он
распределил этот род кругом по всему небу, все его изукрасив и тем создав
истинный космос.
Из движений он даровал каждому [богу] по два: во-первых, единообразное
движение на одном и том же месте, дабы о тождественном они всегда мыслили
тождественно, а во-вторых, поступательное движение, дабы они были подчинены
круговращению тождественного и подобного. Но остальных пяти движений он им
не придал, сделав этот род неподвижным и покоящимся, так чтобы каждый из
богов был, сколь возможно, совершенен. По этой причине возникли все
неподвижные звезды, являющие собой вочносущие божественные существа,
которые всегда тождественно и единообразно вращаются в одном и том же
месте; а меняющие свое место и, таким образом, блуждающие звезды возникли
как это было сказано раньше. Земле же, кормилице нашей, он определил
вращаться вокруг оси, проходящей через Вселенную, и поставил ее
блюстительницей и устроительницей дня и почти как старейшее и почтеннейшее
из божеств, рожденных внутри неба.
Что касается хороводов этих божеств, их взаимных сближений, обратного
вращения их кругов и забеганий вперед, а также того, какие из них сходятся
или противостоят друг другу и какие становятся друг перед другом в таком
положении по отношению к нам, что через определенные промежутки времени они
то скрываются, то вновь появляются, устрашая тех, кто не умеет расчислить
сроки, и посылая им знамения грядущего, говорить обо всем этом, не имея
перед глазами наглядного изображения, было бы тщетным трудом. Пусть поэтому
с нас будет достаточно сказанного, и рассуждение о природе видимых и
рожденных богов пусть па этом окончится. Повествовать о прочих божествах и
выяснять их рождение - дело для нас непосильное. Здесь остается только
довериться тем, кто говорил об этом прежде нас; раз говорившие сами были,
по их словам, потомками богов, они должны были отлично знать своих
прародителей. Детям богов отказать в доверии никак нельзя, даже если
говорят они без правдоподобных и убедительных доказательств, ибо, если они
выдают свой рассказ за семейное предание, приходится им верить, чтобы но
ослушаться закона.
Итак, мы примем и повторим их свидетельство о родословной этих богов: от
Геи и Урана родились Океан и Тефия, от этих двух - Форкий, Кронос с Реей и
все их поколение, от Кроноса и Реи - Зевс с Герой и все то, кого мы знаем
как их братьев и сестер, а уже от них - новое потомство. Когда же все боги
- как те, чье движение совершается на наших глазах, так и те, что являются
нам, лишь когда сами того пожелают,- получили свое рождение, родитель
Вселенной обращается к ним с такой речью: "Боги богов! Я - ваш демиург и
отец вещей, а возникшее от меня пребудет неразрушимым, ибо такова моя воля.
Разумеется, все то, что составлено из частей, может быть разрушено, однако
пожелать разрушить прекрасно слаженное и совершенное было бы злым делом. А
потому, хотя вы, однажды возникнув, уже не будете совершенно бессмертны и
неразрушимы, все же вам не придется претерпеть разрушение и получить в удел
смерть, ибо мой приговор будет для вас еще более мощной и неодолимой
связью, нежели то, что соединили при возникновении каждого из вас.
Теперь выслушайте, чему наставит вас мое слово. Доселе еще пребывают
нерожденными три смертных рода, а покуда они не возникли, небо не получит
полного завершения: ведь оно не будет содержать в себе все роды живых
существ, с а это для него необходимо, дабы оказаться достаточно
завершенным. Однако, если эти существа возникнут и получат жизнь от меня,
они будут равны богам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256