Мы можем указать на следующие виды: рассудительную жизнь, разумную,
мужественную, здоровую. Этим четырем видам противоположны четыре других:
безрассудная жизнь, разнузданная, трусливая, нездоровая.
Жизнь всякой людской толпы лишена рассудительности либо по невежеству, либо
из-за отсутствия самообладания, либо по обеим этим причинам. [...] Мы же не
хотим избрать такой род жизни, где перевешивают страдания... В целом мы
можем сказать, что жизнь рассудительная перевешивает разнузданную, разумная
- безрассудную, мужественная - трусливую, ибо в первых как удовольствий,
так и страданий меньше, они незначительнее и реже. Но в первых перевешивают
удовольствия, а во-вторых, наоборот, страдания. [...] Поэтому первые виды
жизни приятнее вторых... Словом, жизнь, причастная добродетели, душевной ли
или телесной, приятнее жизни, причастной пороку.
Относительно очищений государства дело обстоит так: полных очищений
существует немало; одни из них легче, другие более тягостны. Тягостные и
наилучшие мог бы установить лишь тот, кто одновременно является и тираном и
законодателем. Законодатель, лишенный тиранической власти, при установлении
нового государственного строя и законов должен удовольствоваться самыми
мягкими способами очищений. Наилучший способ мучителен совершенно также,
как бывает, когда принимают подобного рода лекарства. При этом способе
правосудие влечет за собой справедливое возмездие; возмездие заканчивается
смертью или изгнанием. Так обыкновенно отделываются от величайших, к тому
же неисцелимых, преступников, чрезвычайно вредных для государства. Более
мягкий способ очищения заключается у нас вот в чем: если неимущие люди,
следуя за своими вождями, выкажут из-за недостатка воспитания склонность
выступить против имущих, это станет болезнью, вкравшейся в государство.
Поэтому их надо выслать прочь, делая это, однако, в высшей степени
дружелюбно и смягчая их удаление названием "переселение". Так или иначе
всякому законодателю надлежит это сделать сразу. ...Когда много ручьев или
потоков вливаются в одно озеро и там сливаются вместе, надо прежде всего
следить, чтобы сливающаяся вода была как можно чище, а для этого надо то
вычерпывать, то отводить воду, устраивая каналы. Стало быть, и всякое
устроение государства сопряжено, как водится, с трудом и опасностью.
Впрочем, сейчас мы занимаемся этим лишь словесно, а не на самом деле.
Поэтому предположим, что наши граждане уже собраны и что уже произведено
разумное их очищение. Мы не дали плохим людям, пытавшимся сделаться
гражданами нашего государства, осуществить свое намерение, ибо мы хорошо
распознали их за достаточный промежуток времени путем всяческих испытаний;
наоборот, хороших людей мы привлекли, обходясь с ними по мере сил
дружелюбно и милостиво.
...страшного и опасного спора о переделе земли и о снятии долгов. [...]
Остается, можно сказать, только одно - молиться, чтобы переход этот
осуществился незаметно, мало-помалу и в течение долгого времени.
...Бедность заключается не в уменьшении имущества, а в увеличении
ненасытности.
Создается ли с самого начала новое государство или переустраивается
выродившееся старое, все равно никто из имеющих разум не станет колебать
ничего, касающегося богов и святынь...
...Мы строим государство лишь второе по сравнению с наилучшим. [...]
Наилучшим является первое государство, его устройство и законы. Здесь все
государство тщательнейшим образом соблюдает древнее изречение, гласящее,
что у друзей взаправду все общее. Существует ли в наше время где-либо и
будет ли когда, чтобы общими были жены, дети, все имущество и чтобы вся
собственность, именуемая частной, всеми средствами была повсюду устранена
из жизни? Чтобы измышлялись по мере возможности средства так или иначе
сделать общим то, что от природы является частным, - глаза, уши, руки, -
так, чтобы казалось, будто все сообща видят, слышат и действуют, все
восхваляют или порицают одно и то же? По одним и тем же причинам все будут
радоваться или огорчаться, а законы по мере сил сплотят в единое целое
государство, выше которого в смысле добродетели, правильности и блага никто
никогда не сможет установить. Если такое государство устрояют где-нибудь
боги или сыновья богов и обитают в нем больше чем по одному, то это -
обитель радостной жизни.
Ведь по пословице, даже бог не может противиться необходимости.
...Большинство... считает, будто хороший законодатель должен стремиться
видеть свое государство великим; будто он дает хорошие законы, думая о том,
чтобы государство было как можно богаче, что бы оно обладало золотыми и
серебряными рудниками и владычествовало над большинством государств как на
море, так и на суше. Надо было бы добавить: надлежащий законодатель должен
стремиться к тому, чтобы его государство было наилучшим и счастливейшим.
Это отчасти исполнимо, отчасти нет. Устроитель пожелал бы исполнимого;
желать же неисполнимого было бы тщетно, тут напрасны даже попытки.
Например, устроитель пожелал бы, чтобы граждане стали добродетельными, а
вместе с тем и неизбежно счастливыми; стать же очень богатыми, оставаясь
добродетельными, невозможно - по крайней мере богатыми в том смысле, как
это понимает большинство. Ведь богатыми называют тех избранных людей,
которые приобрели имущество, оцениваемое огромной суммой, хотя бы сам
владелец и был дурным человеком. Но одновременно быть и очень хорошим, и
очень богатым невозможно. ...Если кто приобретает и честным, и бесчестным
путем, его барыши вдвое больше, чем у того, кто приобретает одним только
честным. Издержки же тех, кто не желает тратиться ни на прекрасное, ни на
постыдное, вдвое меньше издержек прекрасных людей на прекрасные нужды. При
таких двойных доходах и половинных расходах одного разве разбогатеет
другой, тот, кто поступает прямо наоборот? [195]
Было бы прекрасно, если бы каждый член колонии обладал и всем остальным
имуществом в равной доле со всеми. Но это невозможно... В зависимости от
величины имущества надо установить четыре класса, назвав их: первый,
второй, третий, четвертый или как-нибудь иначе. Граждане либо пребывают в
своем классе, либо, разбогатев или обеднев, переходят в подобающий каждому
из них класс.
Кроме того, я установил бы как вытекающий из предыдущего и следующий вид
закона: ведь мы утверждаем, что в государстве, не причастном величайшей
болезни, более правильным названием которой было бы "междоусобие" или
"раздор", не должно быть ни тяжкой бедности среди некоторых граждан, ни в
свою очередь богатства, ибо бедность и богатство взаимно порождают друг
друга. Вот и надо теперь законодателю установить пределы бедности и
богатства.
Но мы должны вообще иметь в виду еще вот что: всему указанному сейчас вряд
ли когда-нибудь выпадет удобный случай для осуществления, так, чтобы все
случилось по нашему слову. Найдутся ли люди, которые не возмутятся подобным
устройством общества и которые в течение всей жизни станут соблюдать
установленную умеренность в имуществе и рождении детей, о чем мы упоминали
раньше, или люди, которые расстанутся с золотом и всем тем, что будет
запрещено законодателем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256