Он был родственником и большим другом прадеда нашего
Дропида, о чем сам неоднократно упоминает в своих стихотворениях; и он
говорил деду нашему Критию - а старик в свою очередь повторял это нам,- что
нашим городом в древности были свершены великие и достойные удивления дела,
которые были потом забыты по причине бега времени и гибели людей;
величайшее из них то, которое сейчас нам будет кстати припомнить, чтобы
сразу и отдарить тебя, и почтить богиню в ее праздник достойным и правдивым
хвалебным гимном.
Сократ. Прекрасно. Однако что же это за подвиг, о котором Критий со слов
Солона рассказывал как о замалчиваемом, но действительно совершенном нашим
городом?
Критий. Я расскажу то, что слышал как древнее сказание из уст человека,
который сам был далеко не молод. Да, в те времена нашему деду было, по
собственным его словам, около девяноста лет, а мне - самое большее десять.
Мы справляли тогда как раз праздник Куреотис на Апатуриях, и по
установленному обряду для нас, мальчиков, наши отцы предложили награды за
чтение стихов. Читались различные творения разных поэтов, и в том числе
многие мальчики исполняли стихи Солона, которые в то время были еще
новинкой. И вот один из членов фратрии , то ли впрямь по убеждению, то ли
думая сделать приятное Критию, заявил, что считает Солона не только
мудрейшим во всех о прочих отношениях, но и в поэтическом своем творчестве
благороднейшим из поэтов. А старик - помню это, как сейчас, - очень
обрадовался и сказал, улыбнувшись: "Если бы, Аминандр, он занимался поэзией
не урывками, но всерьез, как другие, и если бы он довел до конца сказание,
привезенное им сюда из Египта, а не был вынужден забросить его из-за смут и
прочих бед, которые встретили его по возвращении на родину, а я полагаю,
что тогда ни Гесиод, ни Гомер, ни какой-либо иной поэт не мог бы превзойти
его славой". "А что это было за сказание, Критий?" - спросил тот. "Оно
касалось,- ответил наш дед,- величайшего из деянии, когда-либо совершенных
нашим городом, которое заслуживало бы стать и самым известным из всех, но
по причине времени и гибели совершивших это деяние рассказ о нем до нас не
дошел". "Расскажи с самого начала,- попросил Аминандр,- в чем дело, при
каких обстоятельствах и от кого слышал Солон то, что рассказывал как
истинную правду?" "Есть в Египте,- начал наш дед,- у вершины Дельты, где
Нил расходится на отдельные потоки, ном, именуемый Саисским; главный город
этого нома - Саис, откуда, между прочим, был родом царь Амасис.
Покровительница города - некая богиня, которая по-египетски зовется Нейт, а
по-эллински, как утверждают местные жители, это Афина: они весьма
дружественно расположены к афинянам и притязают на некое родство с
последним".
Солон рассказывал, что, когда он в своих странствиях прибыл туда, его
приняли с большим почетом; когда же он стал расспрашивать о древних
временах самых сведущих среди жрецов, ему пришлось убедиться, что ни сам
он, ни вообще кто-либо из эллинов, можно сказать, почти ничего об этих
предметах не знает. Однажды, вознамерившись перевести разговор на старые
предания, он попробовал рассказать им наши мифы о древнейших событиях - о
Форонсе, почитаемом за первого человека, о Ниобо и о том, как Девкалион и
Пирра пережили потоп; при этом он пытался вывести родословную их потомков,
а также исчислить по количеству поколений сроки, истекшие с тех времен. И
тогда воскликнул один из жрецов, человек весьма преклонных лет: "Ах, Солон,
Солон! Вы, эллины, вечно остаетесь детьми, и пет среди эллинов старца!"
"Почему ты так говоришь?" - спросил Солон. "Все вы юны умом,- ответил тот,-
ибо умы ваши не сохраняют в себе никакого предания, искони переходившего из
рода в род, и никакого учения, поседевшего от времени. Причина же тому вот
какая. Уже были и еще будут многократные и различные случаи погибели людей,
и притом самые страшные - из-за огня и воды, а другие, менее значительные,-
из-за тысяч других бедствий. Отсюда и распространенное у вас сказание о
Фаэтоне, сыне Гелиоса, который будто бы некогда запряг отцовскую колесницу,
но не смог направить ее по отцовскому пути, а потому спалил все на Земле и
сам погиб, испепеленный молнией.
Положим, у этого сказания облик мифа, по в нем содержится и правда: и самом
деле, тела, вращающиеся по небосводу вокруг Земли, отклоняются от своих
путей, и потому через известные промежутки времени все на Земле гибнет от
великого пожара. В такие времена обитатели гор и возвышенных либо сухих
мест подвержены более полному истреблению, нежели те, кто живет возле рек
или моря; а потому постоянный наш благодетель Нил избавляет нас и от этой
беды, разливаясь.
Когда же боги, творя над Землей очищение, затопляют ее водами, уцелеть
могут волопасы и скотоводы в горах, между тем как обитатели ваших городов
оказываются унесены потоками в море, но в нашей стране вода ни в такое
время, ни в какое-либо иное не падает на поля сверху, а, напротив, по
природе своей поднимается снизу. По этой причине сохраняющиеся у нас
предания древнее всех, хотя и верно, что во всех землях, где тому не
препятствует чрезмерный холод или жар, род человеческий неизменно
существует в большем или меньшем числе. Какое бы славное или великое деяние
или вообще замечательное событие ни произошло, будь то в нашем краю или в
любой стране, о которой мы получаем известия, все это с древних времен
запечатлевается в записях, которые мы храним в наших храмах; между тем у
вас и прочих пародов всякий раз, как только успеет выработаться
письменность и все прочее, что необходимо для городской жизни, вновь и
вновь в урочное время с небес низвергаются потоки, словно мор, оставляя из
всех вас лишь неграмотных и неученых. И вы снова начинаете все сначала,
словно только что родились, ничего не зная о том, что совершалось в древние
времена в нашей стране или у вас самих.
Взять хотя бы те ваши родословные. Солон, которые ты только что излагал,
ведь они почти ничем не отличаются от детских сказок. Так, вы храните
память только об одном потопе, а ведь их было много до этого; более того,
вы даже не знаете, что прекраснейший и благороднейший род людей жил некогда
в вашей стране. Ты сам и весь твои город происходите от тех немногих, кто
остался из этого рода, но вы ничего о нем не ведаете, ибо их потомки на
протяжении многих поколений умирали, не оставляя никаких записей и потому
как бы немотствуя. Между тем. Солон, перед самым большим и разрушительным
наводнением государство, ныне известное под именем Афин, было и в делах
военной доблести первым, и по совершенству своих законов стояло превыше
сравнения; предание приписывает ему такие деяния и установления, которые
прекраснее всего, что нам известно под небом". Услышав это Солон, по
собственному его признанию, был поражен и горячо упрашивал жрецов со всей
обстоятельностью и по порядку рассказать об этих древних афинских
гражданах.
Жрец ответил ему: "Мне не жаль, Солон; я все расскажу ради тебя и вашего
государства, но прежде всего ради той богини, что получила в удел,
взрастила и воспитала как ваш, так и наш город. Однако Афины она основала
на целое тысячелетие раньше, восприняв о ваше семя от Геи и Гефеста, а этот
наш город - позднее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256
Дропида, о чем сам неоднократно упоминает в своих стихотворениях; и он
говорил деду нашему Критию - а старик в свою очередь повторял это нам,- что
нашим городом в древности были свершены великие и достойные удивления дела,
которые были потом забыты по причине бега времени и гибели людей;
величайшее из них то, которое сейчас нам будет кстати припомнить, чтобы
сразу и отдарить тебя, и почтить богиню в ее праздник достойным и правдивым
хвалебным гимном.
Сократ. Прекрасно. Однако что же это за подвиг, о котором Критий со слов
Солона рассказывал как о замалчиваемом, но действительно совершенном нашим
городом?
Критий. Я расскажу то, что слышал как древнее сказание из уст человека,
который сам был далеко не молод. Да, в те времена нашему деду было, по
собственным его словам, около девяноста лет, а мне - самое большее десять.
Мы справляли тогда как раз праздник Куреотис на Апатуриях, и по
установленному обряду для нас, мальчиков, наши отцы предложили награды за
чтение стихов. Читались различные творения разных поэтов, и в том числе
многие мальчики исполняли стихи Солона, которые в то время были еще
новинкой. И вот один из членов фратрии , то ли впрямь по убеждению, то ли
думая сделать приятное Критию, заявил, что считает Солона не только
мудрейшим во всех о прочих отношениях, но и в поэтическом своем творчестве
благороднейшим из поэтов. А старик - помню это, как сейчас, - очень
обрадовался и сказал, улыбнувшись: "Если бы, Аминандр, он занимался поэзией
не урывками, но всерьез, как другие, и если бы он довел до конца сказание,
привезенное им сюда из Египта, а не был вынужден забросить его из-за смут и
прочих бед, которые встретили его по возвращении на родину, а я полагаю,
что тогда ни Гесиод, ни Гомер, ни какой-либо иной поэт не мог бы превзойти
его славой". "А что это было за сказание, Критий?" - спросил тот. "Оно
касалось,- ответил наш дед,- величайшего из деянии, когда-либо совершенных
нашим городом, которое заслуживало бы стать и самым известным из всех, но
по причине времени и гибели совершивших это деяние рассказ о нем до нас не
дошел". "Расскажи с самого начала,- попросил Аминандр,- в чем дело, при
каких обстоятельствах и от кого слышал Солон то, что рассказывал как
истинную правду?" "Есть в Египте,- начал наш дед,- у вершины Дельты, где
Нил расходится на отдельные потоки, ном, именуемый Саисским; главный город
этого нома - Саис, откуда, между прочим, был родом царь Амасис.
Покровительница города - некая богиня, которая по-египетски зовется Нейт, а
по-эллински, как утверждают местные жители, это Афина: они весьма
дружественно расположены к афинянам и притязают на некое родство с
последним".
Солон рассказывал, что, когда он в своих странствиях прибыл туда, его
приняли с большим почетом; когда же он стал расспрашивать о древних
временах самых сведущих среди жрецов, ему пришлось убедиться, что ни сам
он, ни вообще кто-либо из эллинов, можно сказать, почти ничего об этих
предметах не знает. Однажды, вознамерившись перевести разговор на старые
предания, он попробовал рассказать им наши мифы о древнейших событиях - о
Форонсе, почитаемом за первого человека, о Ниобо и о том, как Девкалион и
Пирра пережили потоп; при этом он пытался вывести родословную их потомков,
а также исчислить по количеству поколений сроки, истекшие с тех времен. И
тогда воскликнул один из жрецов, человек весьма преклонных лет: "Ах, Солон,
Солон! Вы, эллины, вечно остаетесь детьми, и пет среди эллинов старца!"
"Почему ты так говоришь?" - спросил Солон. "Все вы юны умом,- ответил тот,-
ибо умы ваши не сохраняют в себе никакого предания, искони переходившего из
рода в род, и никакого учения, поседевшего от времени. Причина же тому вот
какая. Уже были и еще будут многократные и различные случаи погибели людей,
и притом самые страшные - из-за огня и воды, а другие, менее значительные,-
из-за тысяч других бедствий. Отсюда и распространенное у вас сказание о
Фаэтоне, сыне Гелиоса, который будто бы некогда запряг отцовскую колесницу,
но не смог направить ее по отцовскому пути, а потому спалил все на Земле и
сам погиб, испепеленный молнией.
Положим, у этого сказания облик мифа, по в нем содержится и правда: и самом
деле, тела, вращающиеся по небосводу вокруг Земли, отклоняются от своих
путей, и потому через известные промежутки времени все на Земле гибнет от
великого пожара. В такие времена обитатели гор и возвышенных либо сухих
мест подвержены более полному истреблению, нежели те, кто живет возле рек
или моря; а потому постоянный наш благодетель Нил избавляет нас и от этой
беды, разливаясь.
Когда же боги, творя над Землей очищение, затопляют ее водами, уцелеть
могут волопасы и скотоводы в горах, между тем как обитатели ваших городов
оказываются унесены потоками в море, но в нашей стране вода ни в такое
время, ни в какое-либо иное не падает на поля сверху, а, напротив, по
природе своей поднимается снизу. По этой причине сохраняющиеся у нас
предания древнее всех, хотя и верно, что во всех землях, где тому не
препятствует чрезмерный холод или жар, род человеческий неизменно
существует в большем или меньшем числе. Какое бы славное или великое деяние
или вообще замечательное событие ни произошло, будь то в нашем краю или в
любой стране, о которой мы получаем известия, все это с древних времен
запечатлевается в записях, которые мы храним в наших храмах; между тем у
вас и прочих пародов всякий раз, как только успеет выработаться
письменность и все прочее, что необходимо для городской жизни, вновь и
вновь в урочное время с небес низвергаются потоки, словно мор, оставляя из
всех вас лишь неграмотных и неученых. И вы снова начинаете все сначала,
словно только что родились, ничего не зная о том, что совершалось в древние
времена в нашей стране или у вас самих.
Взять хотя бы те ваши родословные. Солон, которые ты только что излагал,
ведь они почти ничем не отличаются от детских сказок. Так, вы храните
память только об одном потопе, а ведь их было много до этого; более того,
вы даже не знаете, что прекраснейший и благороднейший род людей жил некогда
в вашей стране. Ты сам и весь твои город происходите от тех немногих, кто
остался из этого рода, но вы ничего о нем не ведаете, ибо их потомки на
протяжении многих поколений умирали, не оставляя никаких записей и потому
как бы немотствуя. Между тем. Солон, перед самым большим и разрушительным
наводнением государство, ныне известное под именем Афин, было и в делах
военной доблести первым, и по совершенству своих законов стояло превыше
сравнения; предание приписывает ему такие деяния и установления, которые
прекраснее всего, что нам известно под небом". Услышав это Солон, по
собственному его признанию, был поражен и горячо упрашивал жрецов со всей
обстоятельностью и по порядку рассказать об этих древних афинских
гражданах.
Жрец ответил ему: "Мне не жаль, Солон; я все расскажу ради тебя и вашего
государства, но прежде всего ради той богини, что получила в удел,
взрастила и воспитала как ваш, так и наш город. Однако Афины она основала
на целое тысячелетие раньше, восприняв о ваше семя от Геи и Гефеста, а этот
наш город - позднее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256